Юлия Михуткина - Исход контракта (СИ) Страница 46

Я просыпаюсь, крича в подушку. Снова. Меня сильно трясет, и тело покрылось испариной. Я как маленький зверек, загнанный в плен. Но он рядом со мной. Теперь каждую ночь Тайлер в моей комнате, и я преодолеваю это вместе с ним. Он спит в кресле напротив кровати, не касаясь меня. Он просто защищает и хочет успокоить меня своим присутствием. Как бы мне хотелось, чтобы каждую ночь, что он проводит возле меня, он проникал в мою голову и говорил, что это всего лишь дурной сон.

Но ночь проходит, и кошмары превращаются в бередящие душу воспоминания и навязчивые мысли. Тогда на помощь приходят доктор, которого прислали ко мне, и сам Роберт. Психолог рассказывает мне разные жизненные установки: что делать дальше, как это отпустить и как освободиться, но всепоглощающий страх и ужас, вселённый Брайном не так просто отпустить. Вытащить из меня всё, что я пережила — напрасная трата времени. Я не говорю ему ничего. Да и слушаю не всё.

Я больше слушаю Роберта. Его истории и воспоминания из жизни меня успокаивают. Вечерами он, уставший, садится в кресло с бокалом виски и начинает вспоминать. И он не просит меня ему отвечать, ничего не спрашивает, просто рассказывает. А я слушаю. Тихо, даже иногда, кажется, что отрешенно, но я внимаю его каждому слову. Как когда-то слушала отца. Когда он заканчивает историю, мы просто молчим: он — сидя в кресле, а я на подушках, упираясь в колени подбородком. Это и есть моя терапия, я молчу и слушаю.

Но сегодня, как обычно после ужина, Роберт не пришёл. Мне бы забиться в свою раковину, но без Роберта мне плохо, неспокойно. Это как зависимость и я изнываю, желая новую дозу.

Приоткрываю дверь из своей спальни и в открывшуюся маленькую щель смотрю в коридор. Когда мой взгляд привыкает к неяркому освещению снаружи, открываю ее сильнее. На этаже тихо и вроде никого не заметно. Выхожу из спальни, оглядываясь по сторонам, и с нерешительностью смотрю на лестницу вниз. Впервые я решаюсь, спуститься ли по ней самой. Но внутри щемящий душу страх начинает выбираться из своих задворок и истошно кричать, чтобы я вернулась и закрылась в комнате. Я одна. Я не с Робертом. Но он там, внизу в кабинете и с ним мне спокойно. Я сжимаю руки в кулаки и чувствую боль от впивающихся ногтей мне в кожу. Проморгавшись и сделав глубокий вдох, ступаю всё дальше, отдаляясь с каждым шагом от своего укрытия. Под ногами мягкая ковровая дорожка, прикрывающая дорогой и отблескивающий местами от светильников на стенах паркет. Мелькают картины, среди которых я узнаю лоты с аукционов. И вот она — лестница. Мне стоит только спуститься вниз и преодолеть гостиную, но я совсем не уверена, посильно ли мне это. Обхватив себя руками за плечи, я ёжусь, пытаясь прогнать панику и вспоминаю слова Роберта: «Здесь тебя никто не тронет. Ни один волос не слетит с твоей головы».

И я решаюсь. Опускаю глаза на ступеньки. Шаг, ещё шаг и ещё. Новый шаг и… подняв глаза, я встречаюсь с его взглядом. Пристальным. Выжидающим.

В страхе я спиной прислоняюсь к стене. Новая темная волна паники начинает захлёстывать с головой, и я чувствую покалывание в ладонях. Мне снова не по себе и по телу пробегает мелкая дрожь. Я должна вернуться в свою комнату. Резко обернувшись, хочу вернуться назад, но меня останавливает его мягкий и тёплый голос.

— Подожди. — Говорит слегка обеспокоенный голос за моей спиной. — Я тебе не враг.

Остановившись, но, не повернувшись, стою, закрыв глаза и опустив голову. Рядом со мной Тайлер. Но он не причинит мне вреда, не причинит, не причинит, — тихо повторяю сама себе. Взяв себя в руки, я оборачиваюсь и поднимаю голову вверх. Он стоит позади меня. Так же, как тогда в кафе. И в этот момент, спрятав в отдаленный уголок своей души страх, я смотрю на него иначе. Я вижу интересного рослого, уверенного в себе мужчину, с которым я флиртовала и который меня защищал.

— Я не притронусь к тебе, если ты сама этого не захочешь. Помнишь? — Говорит он, слегка наклонив голову, будто заглядывая не в мои глаза, а в душу.

Но мгновение просвета снова исчезает, и невидимые сети начинают затягивать меня назад, в бездну моего страха. Я хочу вырваться из этого плена, но он сильнее меня. Это слишком тяжело для меня.

— Тайлер я… — мотаю головой, а по щекам безудержно текут слёзы, — прости, но… — делаю шаг назад, — я не могу. Не хочу! Не хочу снова этой боли. Я этого не выдержу!

— Алекс. Алексис, посмотри на меня! — его тон заставляет меня смотреть ему в глаза. — Эта мразь поплатится за всё. Поверь. Я сделаю это, — Тайлер протягивает мне руку и внимательно смотрит в глаза.

Он готов рисковать собой ради меня? Он пойдет на такие жертвы? Я смотрю на него широко открытыми глазами, обдумывая его слова. Но ведь он сам был там, когда меня везли к новому владельцу. Он дрался с ними. Дрался за меня. Это ли не ответ. Сделав пару коротких вдохов и опустив глаза на его руку, я даю ему свою и Тайлер притягивает меня к себе. В его объятиях тепло и спокойно, и мой страх рассеивается в прозрачную дымку и тает с каждой новой секундой. Я неуверенно вдыхаю его аромат, который тут же растекается по каждой частичке моего тела, согревая меня до костей.

— Всё будет хорошо, — его рука скользит, тихонько поглаживая меня по спине, — ты не достанешься им. Ты не достанешься никому. Ты вольна сама всё решать, когда будешь готова. А до тех пор ты будешь со мной.

— Тайлер… — только и могу прошептать, не в силах выдавить больше ни единого слова, уткнувшись в его плечо. Просто не знаю, что я ему могу пообещать. Я не уверена сейчас ни в чем.

— Тссс, всё хорошо — он немного отстраняется и смотрит на меня, — я ничего не требую, чтоб ты что-то говорила. Мы сейчас просто зайдем в кабинет к отцу. Посидишь с нами? — он берет в руки прядь моих волос, проведя по всей длине.

Я молча киваю и мы идём в кабинет. Просторная комната, отделанная из дорогих пород дерева. На полу гладко отшлифованный лощеный паркет, овальный персидский ковер с густым ворсом. Посреди кабинета стоит массивный тяжелый стол из дуба, и такие же массивные кресла с искусно выделанной винтажной резьбой. На одной из стен висят картины с абстракцией, а на полу стоят две вазы из тонкого и совсем не прочного, но очень высоко оценивающегося Китайского фарфора. По другой стороне из того же гарнитура, что и стол с креслами, стоит большой книжный шкаф, в котором на верхних двух полках лежат книги, а на двух нижних — папки с документами и свертки, очень напоминающие свитки. Оглядев кабинет, я останавливаюсь на картине. Той самой, о которой я вспомнила в доме у посредника и говорила Элис. Я смотрю на неё с тихой благодарностью. Именно ей я обязана своей жизнью и своим присутствием здесь.