Горизонтальная война. Снимая маски - Есения Маас Страница 49

— Он нашёл свидетельство того, что его пасынки и жена ведут двойную игру. К тому же, Лариса Витальевна скрыла от него тот факт, что Глеб болен, чтобы его не отстранили от управления «Штэрном».

— Чем болен? — я с трудом сдержалась, чтобы не кричать.

— У него шизофрения.

— Не может быть, — прошептала я. — Моя девочка… она не заслужила этого…

— Рано записывать её в больные! — хлопнул по столу рукой Рома. — Вероятность наследования слишком мала, к тому же, даже если вдруг, внутри неё и сидит эта гадость, то в условиях спокойной обстановки и хорошей жизни, болезнь может и вовсе не проявиться.

— Почему ты согласился? — тихо спросила я. — Помощь от Виктора — это не та плата, на которую ты бы пошёл. Точнее, прошлый Рома.

— Глеб просто помешан на тебе.

— Чего? — я чуть не упала.

— У него весь дом завешан твоими фотографиями и портретами. Виктор Алексеевич показал мне это. К тому же, близнецы балуются наркотиками и пьют, что влияет на течение болезни.

— Борис тоже болен?

— Не знаю. Документы по обследованию есть только на старшего. В общем, Виктор фактически нанял меня, чтобы обезопасить тебя от сына. Как-то так.

Опустив руки под стол, я смяла футболку, вытирая пот.

— А маска эта? Зачем?

— Я работал и жил под этой маской, но из-за того, что мы с тобой начали встречаться, а потом и жить вместе, пришлось открыть лицо.

— А Саша?

— У неё была сделана пластика. Форму носа и глаз изменили, чтобы не попасться.

— Вы зашли так далеко, — отрешенно сказала я. — И всё ради того, чтобы обвинить мою семью?

— Чтобы найти виновного, — поправил меня Рома. — Но да, я оказался прав, убийца — твоя мать. Осталось только найти доказательства.

— Ты для этого в пятницу встречался с Сашей? — вдруг вспомнила я. — Чтобы найти доказательства?

— И да, и нет. — Он опёрся щекой на ладонь и посмотрел мне в глаза. — С помощью Абы мы попали в «Мерис» в ту ночь.

— Для чего? — Я уже почти не удивлялась. Устала, наверное.

— Мы хотели найти Устав и прочие документы по владельцам акций. Ведь если доказать, что это был рейдерский захват, то право на управление холдингом принадлежит нам с Сашей.

— Ничего вы не докажете, — усмехнулась я. — Прошло десять лет после смерти вашего отца, и даже если вы и правы, то все документы давным-давно переоформлены, и к ним не подкопаешься. К тому же, Разумовский просто гениальный финансист, и, если он занимался всеми документами, у вас и шанса не было что-либо доказать. Впрочем, мне уже всё равно. Я не имею больше отношения к холдингу.

— Разумовский? — как-то напрягся Рома.

— Да, Николай Петрович Разумовский, финансовый директор «Мерис» и давний друг отца. Это он мне рассказал о том, что отец с Глебом занимались продажей оружия через нашу компанию. Его тоже убили. Ты же сам слышал тогда новости. Знаешь, мать в последний раз очень странно об этом говорила, будто у него были больные ноги, и он упал с лестницы. Но мне в это слабо верится. Петрович хотел отдать мне документы по тайному подразделению и нанять детектива для поиска виновного в смерти отца. Наверное, его убрали как свидетеля.

— У тебя есть доказательства? Хоть что-нибудь? — Рома подался вперёд и почти лёг на чашку.

— Откуда? — вяло отозвалась я. — Всё, что я могла… Погоди, — я наморщила лоб. — Я уже говорила раньше, что осматривала пятничные записи с камер. На них была моя мать.

— Эти записи невозможно получить, всю охрану сменили ещё до начала слияния компаний, — разочарованно протянул Рома и снова нормально сел.

— Да, но Меркулов делал мне копию записи, эту CD карту я спрятала в сумочке. Ах да, её тоже забрал Глеб. Ну, значит, у меня совсем ничего нет.

Рома молча вышел из-за стола и куда-то ушёл, а потом вернулся с моей сумкой. Подранной, обожжённой, но не узнать её было невозможно.

— Откуда?!

— Ребята Виктора её нашли, в багажнике.

— Дай! Дай её сюда!

У меня тряслись руки, пока я расстёгивала молнию и шарила рукой по подкладке. В этой сумочке был потайной кармашек под подкладкой. Я там периодически хранила всякие флешки с договорами. В тот день, Иннокентий Васильевич дал мне вместо толстой флешки CD карту, Глеб мог просто её не заметить, потому что сверху было навалено множество других вещей и документов.

В какой-то момент я нащупала твёрдый уголок карты.

— Нашла, — выдохнула я и выложила на стол чёрный прямоугольник. — Если мы сможем её открыть, то доказать хищение завещания…

Рома повертел в пальцах карту и вздохнул.

— Ты видела, что именно выносила Мария?

— Н-нет, но…

— На записи видны документы? Папки? Хоть что-то есть, кроме самой Марии?

— Нет.

— Это доказательство для тебя, что ты имеешь право на долю. Несколько месяцев назад с помощью этого можно было бы вести переговоры с твоей матерью, но сейчас эта карта ничего не значит. Прости.

Ну да. Если бы я сразу вызвала полицию и предоставила эту запись, то всего этого могло и не случиться. Мать бы просто испугалась огласки. Наверное.

— А вы зачем туда влезли? — перевела я разговор. — Что-нибудь нашли?

— Мы пришли после того, как там побывала Мария. В сейфе ничего интересного не было, вероятно, твой отец держал все документы дома.

Значит, о втором сейфе они не знали? Да и какая теперь, собственно, разница?..

— Как думаешь, кто их убил? — тихо спросила я.

— Близнецы, кто же ещё. Только вот доказать это практически невозможно.

— Саша сказала, что отца отравили, а дома у Глеба множество разных препаратов, — вспомнила я. — В его кабинете медицинский склад. Там же он хранит и все документы, которые даже в сейф не прячет. Он совсем нелогичен. Петрович говорил, что Глеб перестраховывается с охраной, но дома всё по-другому. Там полная свобода. Вся охрана сосредоточена снаружи. Внутри дома только несколько слуг.

— Глеб не мог убить Разумовского, — мотнул головой Рома и снова включил чайник. — За ним постоянно следили.

— Тогда кто?

— Борис. Больше некому. Твоя мать бы просто не справилась с мужчиной.

— Надо обыскать их дом! — я вскочила и подошла к нему. — Ведь именно близнецы выгнали Люду из конференц-зала, когда она пыталась помочь. У них точно было время отравить отца, а среди медикаментов Глеба наверняка найдётся нужный! Охранник говорил, что они там ругались, и пробыли больше пятнадцати минут! Это они!

— Хорошо, хорошо, только успокойся. Не кричи. — Рома нажал мне на плечи, заставляя сесть. — Всё проверим, виновный будет наказан в любом