Владимир Типатов - Пешка в чужой игре Страница 49

  - Что касается предъявы Базилевса, так я могу кинуть ему в оборотку точно такую же. Мне известно, что он вместе со "смотрящими" за Хабаровским и Приморским краями - Джемом и Пуделем, продают красную икру за кордон, и с этого бизнеса в общак не внесли ни одной копейки. Так может народ разберётся и решит, кто из нас крыса?

  - Ты чего буровишь!? – закричал, вскакивая со своего стула Джем. – Народ, я не при делах!

  - А ты что молчишь? – спросил Цезарь Базилевса и, не дождавшись вразумительного ответа, зло и презрительно усмехнулся.

  Сидевшие за столом воры зашумели, задвигали стульями, стали громко разговаривать, обсуждая встречную предъяву Цезаря.

  - Хватит базарить! – наконец, хлопнув рукой по столу, крикнул Монарх, и в зале сразу же установилась мёртвая тишина. - Я терпеливо выслушал все ваши речи, теперь послушайте меня. Тяжко мне на старости лет разгр<font color=#909090>****ь</font> заморочки поганые, но я своё слово скажу. Базилевс рано возомнил себя смотрящим за Россией - я ещё пока жив. О его «зехерах» я знаю, и знаю, почему он стрелки переводит на Цезаря.

  - Ты, Монарх, на что намекаешь? – ощетинился Базилевс. – Ты хоть и верховный смотрящий, но базар свой тоже фильтруй.

  - Да я его уже час в своей голове фильтрую, и про ваши макли с дальневосточниками не от Цезаря знаю. Я понимаю, что Москва лакомый кусман и при твоих аппетитах он тебе очень бы пригодился, но тебе его не укусить – подавишься. Так что твой косяк разгрести можно только по нашим понятиям. А как это делается, ты отлично знаешь. Я всё сказал, дальше пусть народ выскажется.

 Сидевшие за столом воры хмуро молчали, понимая, что от их решения зависит жизнь одного из собратьев, но воровской закон суров.

  - По-понятиям, оскорбление смывается кровью, - наконец сказал старейший вор в законе – Сохатый. – Мы не имеем право нарушать понятия.

  - Какое мнение у остальных? – спросил Монарх, обводя присутствующих суровым взглядом.

  - Кровь, - сказал Шалва.

  - Кровь, - согласился сидящий с ним рядом Стилет – "смотрящий" Поволжья.

  - Кровь...раздались голоса всех присутствующих в зале.

  - Ну что, Базилевс, хочешь что-нибудь сказать в отмазку? – спросил Монарх. – Народ ещё послушает тебя.

  - Я зону держал, а вы мне гнилые предъявы кидаете! – закричал Базилевс, обводя всех присутствующих бешеным взглядом.

  - Так Цезарь тоже не простой пацан, тоже зону топтал, а сейчас "смотрящий" за центром Москвы, - не меняя выражения лица и тембра голоса, сказал Монарх.

  - А ты, старый, значит, за него мазу держишь? – криво усмехнулся Базилевс. – С чего бы это?

  - А за кого мне мазу держать, за тебя что ли? Цезарь наше общее добро бережёт и приумножает, а ты хотел лапу на чужое наложить. Я ещё с твоими аудиторами разберусь, которые в бумагах, как в говне рылись.

  - Да я против народа ничего не имел, -  тихо сказал Базилевс.

  - Хватит пустой базар вести, ты даже стойку воровскую держать не можешь, начинаешь тут нам фуфло двигать, - презрительно усмехнулся Монарх и, подозвав к себе Шалву, тихо сказал ему что-то. Тот молча кивнул головой и вышел из зала. Не прошло и нескольких минут, как Шалва вернулся. В руках он держал большой охотничий нож.

  - Тебя оскорбили, и ты имеешь право "мочкануть" его, - кивнув головой на Базилевса, сказал Монарх и протянул Цезарю нож.

  - Я не мясник, чтобы резать человека, - нахмурился Цезарь.

  - Не понял? – удивился Монарх. – Ты что, хочешь спустить дело на тормозах?

  - Я хочу в честном бою доказать свою правоту. Отдайте ему нож а моё оружие – это мой кулак.

  - Нормальный ход, - одобрительно хмыкнул Монарх и протянул нож Базилевсу. Остальные авторитеты молча переглянулись, потом одобрительно закивали головами. Все знали, что Цезарь в прошлом боксёр, чемпион Союза в полутяжёлом весе.

  - Прощайся с жизнью, император, - злобно усмехнулся Базилевс и, вытянув вперёд руку с ножом, бросился на Цезаря.

  Шагнув в сторону и развернувшись (этот приём в боксе называется сайд-степп) Цезарь нанёс сильнейший удар кулаком в челюсть своего противника. Тот упал, как подкошенный...

 ...Разъезжаясь со сходки, авторитеты прощались с Цезарем подчёркнуто тепло и уважительно...

 ... - Лютый, в нашем коллективе появился крысятник. Он, оказывается, тырит общаковые деньги и размещает их на своих личных счетах в Швейцарии. Разберись с ним.

  - Не вопрос. Кто крыса?

  - Финансовый директор. Этот жид - Шварцман. Короче, эту гниду надо "списать". У него есть женщина...любовница. Он часто ночует у нее. Молодая особа не переносит табачного дыма. А живёт она на десятом этаже. Соображаешь?

  – Соображаю, - усмехнулся Лютый. - Сделаем.

  - Сейчас я приглашу его в кабинет.

  - Зачем?

  - Чтобы ты получше разглядел его рожу.

 Цезарь нажал на кнопку звонка, и в кабинет тут же вошла секретарша.

  – Пригласи Шварцмана!

 До прихода финансового директора ни Лютый, ни Цезарь не проронили, ни единого слова. Наконец дверь открылась, и в кабинет вошел довольно импозантный мужчина, лет пятидесяти.

  – Вот это и есть наш финансовый гений! – изобразив на лице радостную улыбку, воскликнул Цезарь, показывая на Шварцмана. – Познакомьтесь.

 Финансовый директор со спокойным достоинством приблизился к Олегу, подал влажную и мягкую руку:

  – Шварцман.

  – Лютый, - в тон ему, ответил Олег.

 Финансист, словно по мановению волшебной палочки, сразу же забыл о нем, целиком переключился на хозяина.

  – Надо подписать несколько бумаг. – Достал из папочки стопку документов, выложил их на столе.

 Цезарь внимательно принялся изучать финансовые документы, пару бумаг отодвинул в сторону.

  – Это самые важные документы. Их следует подписать сегодня же, – заметил Шварцман.

  – Сначала их нужно как следует изучить.

  – Их уже изучили.

  – Еще раз.

  – Я могу подумать, что вы мне не доверяете.

 Цезарь поднял глаза на своего экономического «гения», какое-то время внимательно смотрел на него, улыбнулся.

  – Ну, как я могу тебе не доверять? Ты столько лет работаешь со мной. Я тебя ценю, но давай, Яша, все-таки еще раз перепроверим их.

  – Воля ваша.

 Шварцман с обиженным видом собрал документы и покинул кабинет.

  – Вот такая падла, – усмехнулся Цезарь. – Подпиши я эти бумажки – сто тысяч ему в карман. Автоматически! Я же вижу. – И решительно заявил: – Нет, все-таки его любовница живет на самом удачном этаже. Последний этаж дома.

  - Способ не оригинальный, - пожал плечами Лютый. - Неоднократно используемый. Даже в кино показывали.