Енё Рейто - Циклон «Блондинка» Страница 49

Это конец!

И конец довольно банальный: смерть в пустыне от жары и жажды…

Такой финал нетрудно было предвидеть хотя бы по неудачному началу. Эта безумная погоня за алмазом и не могла довести до добра.

Дыхание вырывалось со свистом. В груди першило от мелкой пыли, язык распух, губы потрескались, а кожа нещадно зудела, так как тело почти ощутимо теряло влагу. «Наш организм на две трети состоит из воды», — вспомнилась заученная в школе фраза. Здесь эти две трети испарятся мигом. Высохшей мумией он будет покоиться в песке, подобно мощам средневековых монахов, погребенных в пещерах старинных монастырей.

Жажда мучила нестерпимо. Обезумев от страданий, он слепо тащился по пустыне. Огромный, набухший солнечный диск жарко полыхал сквозь марево желтой пыли, готовый закатиться за ровную линию горизонта. Медные отблески причудливо светились над кромкой горизонта, и немая кинолента миража проецировала на небо опрокинутую череду караванов.

Эдди брел спотыкаясь.

Солнце, вспыхнув напоследок фиолетовым заревом, скрылось за дальними барханами.

Споткнувшись обо что-то, Эдди упал. У него уже не было сил подняться, и он на животе пополз к темному предмету, подставившему ему подножку.

— Какая-то сумка, несессер…

Возможно, там есть вода!..

Дрожащими руками он расстегнул замок и, бормоча какие-то бессвязные слова, скрюченными, как когти, пальцами залез в сумку.

Похожая на фарфоровый череп, на небе светила луна. Дрожащими пальцами Эдди вытащил какой-то гладкий, довольно круглый предмет. Не удержав находку, он выронил ее на песок и, лежа на животе, с расстояния в несколько сантиметров взглянул в глаза… «Созерцающему Будде»!

Великий мудрец сидел на шкатулке, низко опустив голову, словно пристыженный всей этой неприглядной историей. В конце пути они встретились. И где же? В Сахаре!

Не напрасно ты страдал, Эдди Рэнсинг, теперь получай, что хотел. Бери, алмаз твой!

Он был уверен, что Будда этот — настоящий, тот самый, внутри которого спрятан алмаз. Откуда появилась эта уверенность — неважно, только сомнений быть не могло. Чтобы воочию убедиться, оставалось лишь разбить божку голову.

И Эдди Рэнсинга разобрал нервный смех. Перекатившись рывком, он растянулся на песке навзничь, распростер руки в стороны и хрипло захохотал. Измученное лицо его собралось бесчисленным множеством морщин и сделалось похоже на уродливую маску, а он хохотал, хохотал истерически и не мог остановиться…

Будда же сидел на крышке шкатулки посреди бескрайней пустыни и молча созерцал хохочущего безумца.

После полуночи, когда пески Сахары, с поразительной быстротой отдав атмосфере накопленное за день тепло, сделались холодными как лед, Эдди Рэнсинг снова пришел в себя. Смерть в пустыне дается не так-то легко. В остылом воздухе прекращается интенсивное испарение влаги из организма, оставшиеся соки вновь начинают слабо циркулировать и оживляют сознание, вынуждая его вновь пережить ужасы страшной действительности. Эдди открыл глаза.

Перед ним сидел Будда — с опущенной головой, недвижно, словно подстерегая момент смерти. Но Эдди было не до него. Он запустил руку в сумку. Выпуклое увеличительное зеркальце для бритья, расческа, карманный фонарик новомодной конструкции, книжка… мыло для бритья… флакон…

Флакон!

Эдди отвинтил крышку и почувствовал слабый запах ментола. Он тотчас же выпил все содержимое четвертьлитрового флакона. Никогда в жизни не доводилось ему вкушать более ароматного и целительного напитка, нежели тепловатая вода для полоскания рта фирмы «Баркош-Моравец». Владельцам фирмы и не снилась такая слава: из всех отменных коктейлей, виски и шампанских вин знаток отдал пальму первенства «Денди» — слабоароматизированному эликсиру для полоскания рта!

Эдди настолько взбодрился, что даже сел. Эликсир «Денди» живой водой струился по жилам, а легкий ментоловый привкус действовал поистине освежающе.

Молодой человек уже взялся было за Будду, чтобы разбить его, но затем передумал. Пока сам он пребывает в столь неопределенной ситуации, алмазу лучше оставаться там, где он есть. От алмаза мысль его сама собою перешла к Эвелин, к оазису Марбук и, наконец, к бандитам. Господи, да ведь бандиты намереваются захватить оазис, а обитатели его и Эвелин даже не подозревают о грозящей им смертельной опасности. Но что же он может сделать?

Очень многое! Не зря же он флиртовал с дочкой смотрителя маяка. В пустыне вещи и понятия подвергаются переоценке — к такому выводу нетрудно было прийти уже после спасительной находки эликсира. Никогда не знаешь, где могут пригодиться полученные знания.

Эдди включил электрический фонарик, поднес к нему увеличительное зеркальце и, вспомнив уроки дочери неприветливого смотрителя, поочередно закрывал и подставлял свету зеркало, выдерживая правильные паузы: «Точка… точка… тире… тире… точка… точка…»

Световые знаки азбуки морзе были видны в ночи на многие километры:

«SOS… Бандиты… идут… на… оазис… Марбук… SOS…»

Молодой человек подавал сигналы до тех пор, покуда зеркало не выпало у него из рук и он не свалился в изнеможении. Последним усилием воли он заставил себя повернуть фонарик так, чтобы луч был направлен вертикально вверх. Это спасло ему жизнь.

— Вон откуда шли сигналы! Видите длинную светящуюся полосу? — воскликнул газетчик Холлер, путешествовавший с кожаным мешочком на шее, поскольку верблюд оказывал на него такое же неблагоприятное воздействие, как самолет.

Бандитская атака захлебнулась, так как госпиталь встретил их неожиданным залпом. Человек шесть арабов кувырнулись с верблюдов вниз головой.

— Назад! — скомандовал Адамс.

Нападающие залегли среди пальм и открыли стрельбу.

Пуля раздробила оконную раму возле головы лорда, и щепки брызнули в разные стороны. Баннистер и глазом не моргнул, продолжая стрелять, и обернулся лишь на испуганный вскрик Эвелин.

— Теперь можете убедиться, мисс Вестон, что истинный джентльмен, помимо бритвы, владеет и другими видами оружия. Помню, в войну… — Он так и не успел досказать, что же случилось во время войны, так как на очередной выстрел противника чуть удивленно заметил: — Однако целятся они неплохо…

Впрочем, бандиты почти прекратили стрельбу. Вероятно, у них был какой-то план, и вскоре выяснилось, какой именно. Странный, горьковатый запах пополз по палате.

— Что-то горит! — сказал командир охраны.

В помещение ворвался араб.

— Проклятые псы! Подобрались с другой стороны дома и бросили на крышу горящий факел!