Ты не посмеешь - Ана Кад Страница 5

— Палыч, что у нас по делу о покушении на коммерса этого? — я устало потёр лицо обеими ладонями.

— Так, а что у нас… Выслеживаем мы этого мудака. Ребята второй день в засаде, не жравши, не спавши. Может сменим их, Максим Константиныч?

— Да, давай. Возьми ещё ребят, кто там без дела шляется, отправь на место, пусть поспрашивают местных доходяг. Сто процентов что-то упустили мы.

Андрей Павлович кивнул. Ну и отлично. Можно заканчивать эту "летучку".

— Ну все, тогда за работу, братцы.

— Есть, товарищ подполковник, — хором ответили опера.

Когда в кабинете никого не осталось, решаю перекурить и ещё раз обдумать это долбанное покушение. Не может быть, чтобы мы что-то упустили, слишком много дыр в этом деле.

Из раздумий меня вырывает телефонный звонок. На экране вижу знакомое имя.

— Вот черт, как же заебала эта сука, — чертыхаюсь я, но звонок принимаю.

— Что? — рявкаю в трубку.

— Макси-и-и-ик! — слышу противное растягивание моего имени и меня передергивает. — Мне нужна помощь.

— Куда ты опять вляпалась, Аня?

— Никуда, мы можем встретиться и поговорить? — пищит бывшая жена.

— Нет, не можем. Аня, я уже миллион раз повторял, что я не обязан тебя вытаскивать из твоей вечной задницы. Ты и так сплавила ребёнка на моих родителей, живёшь в свое удовольствие. Чего тебе не хватает?

— Игнатьев, как ты смеешь? Ты сам настоял на том, чтобы Матвей жил у твоей мамы! — орёт фурия.

— Естественно! Потому что тебе плевать на сына. Все, разговор закончен. Денег и помощи ты не получишь, — строго говорю я и вешаю трубку.

Нужно срочно сбросить напряжение. Обычно, в этом мне помогает качественный секс. В клубе у Ахмеда отличные шлюхи. На разок в самый раз.

Быстро хватают пальто и лечу на выход из отдела. На ходу предупреждаю Тарасова, что отъеду на пару часов.

В момент, когда набираю сообщение для начотдела, под моими ногами оказывается нечто… Даже не знаю, как описать это. Маленькая, хрупкая девушка, с длинющими белокурыми волосами, в стильных очках. Красная шифоновая блузочка с коротким рукавом маняще расстегнута на верхние две пуговицы, бедра, словно вторая кожа, обтягивает чёрная юбка-карандаш. На ногах высоченные чёрные шпильки.

И вот это чудо врезается в меня на полном ходу и её лицо становится одного цвета с рубашкой. Я ухмыляюсь и продолжаю свой путь. И вдруг слышу обрывок её фразы: "…козел!". Я, опешив, останавливаюсь, и внимательнее осматриваю девушку. Она настолько красивая, что я не могу оторвать взгляд. На меня смотрят два зелёных изумруда её глаз и в них плещется такая ярость, что если бы взглядом можно было убить, то я упал бы уже замертво.

После недолгой перебранки, пулей вылетаю из отдела и несусь к машине.

Сажусь за руль и не могу успокоить непонятное волнение. Я же собирался поехать хорошенько потрахаться! А тут эта бестия, мать её…

Закрываю глаза, вспоминаю полупрозрачную блузочку, длинные локоны, пухлые губки и огромные глазища. Да-да, я запомнил её в деталях. Отличная память — профессиональное. Член в штанах болезненно дёргается. Понимаю, что ни на какую шалаву сейчас уже не смогу залезть, пока не выкину образ девицы из головы.

— Блядство! — с силой бью по рулю и тянусь к пачке сигарет в бардачке.

***

После того, как увидел эту блондиночку в истерике у Тарасова, чуть голову не потерял. Откуда-то в моей черствой, давно сгнившей душе, вспыхнули жалость и сострадание. Хотелось защитить эту девочку от целого мира. Я не знал, что у неё случилось, но был нацелен выяснить это любым способом.

Как нельзя кстати, Миха решил приобщить меня к проблеме его… родственницы? Что за хрень? Полжизни знаю этого мента, но никогда не видел рядом с ним эту даму. Екатерина. Шикарное имя для шикарной девочки.

Для меня она именно девочка, лет на десять, а то и двенадцать младше.

Я в свои тридцать шесть выгляжу ещё ничего. Не запускаю себя, как делают многие мужики моего возраста, да и с женщинами у меня проблем никогда не было. Помани любую, сама ноги раздвинет, а после и в ротик возьмет. Но почему-то перед Катериной хотелось выглядеть хорошо, даже лучше, чем я есть сейчас.

Пригласив её в свой кабинет, поначалу даже растерялся. Что говорить? О чем спрашивать? Саныч все предельно ясно объяснил. И про погром, и про возможную угрозу Кате, в связи с выигрышем большого контракта. А малышка-то не так проста, как кажется. Надо разузнать у Тарасова подробнее о ней.

Спонтанно приходит мысль поставить ей условия — либо свидание и моя неоценимая помощь (она просто еще не знает какие возможности сосредоточены в моих руках), либо адьос! Малышка, услышав мои требования, покраснела, запыхтела как паровоз. Такая смешная, я еле сдержался. Блядь! Что происходит, Игнатьев? Заталкиваю непонятные чувства подальше и осматриваю дамочку, пока та придумывает ответ. Все-таки красивая… до неприличия. Представляю, как раскладываю ее на своей огромной кровати и электрический разряд простреливает между ног. Она будет моей, или я не Максим Игнатьев. Позабавляюсь пару раз и достаточно. Полноценные отношения — это точно не про меня. Давно уже не способно мое сердце испытывать эмоции, а уж про настоящую любовь вообще молчу.

Бывшая жена тому подтверждение. Я благодарен ей за сына, но не более. Была привычка, какой-то долг перед ней, что ли. Она сходила с ума от моего холода по отношению к ней. Тринадцать лет оков брака и в один момент я просто сорвался с цепи. Собрал вещи и ушел. Как сейчас помню — вышел на улицу, слыша Анькины вопли из окна, и впервые за долгие годы вздохнул спокойно. Сына оставил полностью на моем обеспечении, Ане купил квартиру, машину оставил и ушел в закат.

И вот сейчас передо мной сидит девочка, которая что-то будоражит внутри одним своим взглядом. Её эти стильные очки меня сводят с ума. Заплету ей две косы и трахну, прямо не снимая этих очков.

Разумеется, от моего предложения она отказалась. Ну что ж, милая, игра началась.

Наблюдаю как это чудо пытается встать и выйти, но ее ноги не слушаются, и она вот-вот растянется на полу. В два счета подлетаю к ней, хватаю и, не удержавшись, прижимаю к груди. Я слышу, нет, я буквально кожей чувствую, как сильно стучит ее сердце. Щечки покраснели, малышка прячет взгляд. Ууух! Поднимаю её подбородок, что-то бормочу и, сам того не замечая, едва касаюсь уголка её губ. И тут меня словно холодной