Ирина Щеглова - Роковая строфа Страница 50

– Мне уже у вас очень нравиться, – ответил тот.

– Постараемся не разочаровать вас и в дальнейшем, – пообещал Вейнцель.

Новый пациент действительно оказался милейшим человеком. Он никогда ни на что не жаловался, о своих легких говорил только, что они у него слабые с детства, умел рассказывать о себе смешные и занимательные истории и живо интересовался судьбой Валентины.

Соскучившаяся по соотечественникам и по русскому языку, Валя с удовольствием проводила с Кузнецовым не только рабочее, но и свободное время. Они гуляли по окрестностям, Валя познакомила его с Францем; и вскоре, новый пациент уже знал историю русской медицинской сестры, волей богатого больного, попавшую в швейцарскую клинику. Он знал о том, что патрон Вали благополучно излечился, и даже успел влюбиться в очень милую русскую девушку, что они вроде бы, вместе уехали на остров в Карибском море, а Валя осталась в клинике, потому что ей предложил работу доктор Вейнцель…

Иногда, вдвоем с Францем, они, забыв о Кузнецове, так увлекались воспоминаниями, что говорили взахлеб, перебивая друг друга: какой замечательный человек Шахматов, как они отмечали праздники… а какой обед закатил Борис Петрович своим родственникам! Какая красавица Рита, какая умница Вика…

– Ой, вам, наверное, скучно нас слушать, – спохватывалась Валентина.

– Ничуть! – убеждал ее Кузнецов, – это же замечательно! Вы так эмоционально рассказываете, а Франц даже копирует… просто изумительно!

Ободренные Кузнецовым, Валя и Франц снова принимались рассказывать, а их новый знакомый время от времени спрашивал:

– Ну и как они сейчас? Поженились?

– Ой, не знаю, – отвечала Валя, – я как-то попыталась дозвонится Вике, но она, видимо, сменила номер…

– Они нас забыли, – сокрушался Франц.

– Скажите, Валюша, – как-то спросил Кузнецов, – а вы поехали бы к Шахматову, если бы он вас снова пригласил?

– В гости? – переспросила Валя.

– Ну, в гости, понятно, можно всегда поехать, – начал рассуждать Кузнецов, – а вот, если бы он вас снова работать на него позвал?

Валентина задумалась:

– Конечно, – медленно сказала она, – я многим обязана Борису Петровичу и… Вике. Меня ведь Вика пригласила в эту семью… Я понимаю, если что-то случиться, и они будут нуждаться в моей помощи, я, разумеется, все брошу и поеду, куда бы ни позвали, – решительно ответила Валя. Но сразу же смешалась и усмехнулась, – только, зачем я им? Таких как я – миллион, бери любую, и она тебе будет лучше родной матери…

– Не скажите, Валюша, не скажите, – задумчиво произнес Кузнецов. – Кстати, а как фамилия этой девушки, в которую влюбился ваш Борис Петрович?

– Соболева, а что?

– Стало быть, Маргарита Александровна Соболева?

– Да, – удивилась Валя, а вы ее знаете?

– Не только ее, но и всю ее семью, и мужа, и отца…

– Мужа?

– Да. Только мужа Маргариты Александровны зовут Андреем Владимировичем Истоминым…

– Андрей? Андрей Истомин?! Вы не путаете? – изумилась Валя.

– Ничуть.

– Как же это?

– О, это очень длинная и весьма романтическая история с очень грустным финалом, – улыбнулся Кузнецов, – хотите, расскажу?

– Конечно…

И Кузнецов, не пропуская ни малейшей детали, рассказал Вале историю, начавшуюся некогда словами из сонета Шекспира; о коварстве Шахматова и доверчивости влюбленных. О том, как Андрей и Рита потеряли друг друга на долгие годы, а потом счастливый случай свел их, когда Шахматов, чуть было, не увез девушку на свой остров. Говорил Кузнецов и о Вике, о ее роли в этой истории; и о том, как Мария Петровна, сестра Шахматова, разоблачила заговор, сама, чуть было, не став его жертвой…

Валентина слушала, широко раскрыв глаза, она словно бы припоминала по случайно услышанным обрывкам разговоров, брошенным небрежно одеждам, взглядам и прикосновениям, поступкам. О том, как одинок был Андрей, даже тогда, когда считался Машиным женихом, какими взглядами зачастую Вика окидывала ни о чем не подозревающую Риту… А сам Шахматов…

– И что же? – тихо спросила Валя, – теперь у них все хорошо?

– Не могу обрадовать вас счастливым концом, голубушка. – сокрушенно развел руками Кузнецов, – а все потому, что Маргарита Александровна пропала, и тому уже два месяца. Мало того, я слышал, что они с Андреем ожидали наследника…

– То есть, как пропала? – ужаснулась Валя, – Не сквозь землю же провалилась! Человек не иголка, надо искать…

– Ищут, ищут, голубушка, – вздохнул Кузнецов.

– Ах, – всплеснула руками Валя, – ведь надо было позвонить Марии Петровне, пусть бы она с братом связалась…

Кузнецоа накрыл ее руку своей и попросил ласково:

– Не надо голубушка. Мария Петровна не общается с братом с того самого времени. Но я не зря задал вам вопрос о том, захотите ли вы поехать к Шахматову…

– Так вы от него! – ахнула Валя.

– Как раз наоборот, – вздохнул Кузнецов.

– Значит, – Валя побледнела и вцепилась Кузнецову в ладонь, – значит, вы из этих… А Борис… Не может быть! Как же это, а?!

– Тихо, Валюша, – попросил Кузнецов. – нас могут услышать.

– Понимаю… Но скажите, неужели вы действительно думаете, что Борис Петрович способен на такое? – не унималась Валентина. – Чтобы он украл беременную женщину и держал ее на острове, ведь это дикость, средневековье какое-то!

– Увы!

– Господи, да чем же я вам могу помочь? – испугалась Валентина.

– Вам на днях должна позвонить Вика, – сказал Кузнецов, – сделайте вид, что вы ни о чем не подозреваете, хорошо?

– Как скажете… А зачем она станет звонить?

– Я могу ошибаться, – предупредил Кузнецов, – но, судя по всему, Шахматов снова нуждается в ваших услугах…

– Он заболел? – обомлев, спросила Валя.

– По всей видимости, вас пригласят не для того, чтобы вы ухаживали за ним…

– А для чего же? – недоуменно поинтересовалась Валя. И, вдруг, сознание подсказало ей ответ на вопрос, – Господи! Так вы думаете, что Маргарита Александровна там, ей необходима помощь, поскольку она в положении, и они, стало быть, теперь во мне нуждаются?

– Вы на верном пути, – ответил Кузнецов.

– Конечно, – Валя наморщила лоб и заговорила быстро, – я человек свой, можно сказать. По тихому меня из клиники заберут, никто и не вспомнит: отрабатывай матушка барское благодеяние…

– Ну зачем вы так, Валюша, – расстроился Кузнецов.

– Да что же мне теперь прикажете делать, миленький мой! – воскликнула Валя, бросаясь к Кузнецову. – И не ехать нельзя, и ехать – ведь убьют. Хорошо еще, если меня одну… А то и ребятенка, и Маргариту… чтобы концы в воду!.. – и она забилась в истерике.

– Ну, ну, ну, полно Валюша, полно, – успокаивал ее Кузнецов. – Вы не одна, никто не даст вас в обиду, успокойтесь. Еще ничего не было, никто не звонил и ни о чем не просил; что же вы раньше времени сырость разводите? Ну, поплакали и будет, – он вытер большим белым носовым платком ее мокрые щеки. И Валя притихла, размышляя о том, что она услышала сегодня.