Татьяна Коган - Эффект недостигнутой цели Страница 52

Она готова.

Оставалось сделать еще кое-что.

Саша включила ноутбук, вошла на «Фейсбук» и открыла страницу Патрика. С фотографии на нее уставились прозрачно-голубые минералы глаз. Чуть припухлые губы застыли в осторожной полуусмешке. Он был так безупречно, так по-особенному красив, что на какое-то мгновение у нее перехватило дыхание. Сколько же можно? Она видит его почти каждый день и каждый день заново сходит с ума.

Только бы все получилось!

Саша открыла вкладку с сообщениями и начала быстро печатать. Когда закончила, решительно нажала «отправить». Перед тем как уйти, прихватила на кухне складной нож и сунула его в карман куртки.

Мама поймала ее на пороге:

– Далеко собралась?

– Договорилась с подружками пересечься.

– Мы же хотели сегодня по магазинам прошвырнуться. – Лика поправила полотенце на голове. – Я и выходной взяла специально… Поздно вернешься?

– Не знаю, мам, извини. Пройдись по магазинам без меня. – Она развернулась и торопливо вышла из квартиры. Но уже на лестничной клетке неожиданно обернулась и, прежде чем захлопнуть дверь, добавила: – Я люблю тебя, мам.

– Я тебя тоже!

Лика проводила дочь задумчивым взглядом. Иногда ей казалось, что она знает о ней все на свете, все ее тайны и страхи. А иногда, как сегодня, собственный ребенок выглядел пугающе незнакомым. Что-то в ее телодвижениях неуловимо изменилось. Мимика стала сдержаннее, а голос – жестче. Скорее всего, это сущие мелочи! Александра просто спешила на встречу с подружками, а Лика придумала бог весть что. Воистину, матери обладают непревзойденным, фантастическим воображением.

Саша пришла минута в минуту, Руслан увидел ее издалека. В сквере было красиво и безлюдно. Там и сям пестрели яркие цветочные клумбы, за деревьями иногда мелькали силуэты гуляющих по набережной пешеходов.

– Привет, – поздоровался он, усаживаясь на скамейку.

– Привет. – Саша остановилась напротив. – Спасибо, что пришел.

– Что ты хотела сказать? – не стал тянуть резину Руслан. Он предчувствовал сопливый бабский разговор и желал поскорее с этим разделаться. Сейчас она наверняка будет убеждать его, чтобы он оставил ее мамулю в покое и нашел себе кого-то более подходящего по возрасту.

– Ты мне не нравишься, – решительно проговорила она, глядя прямо на Бажина.

– Я это слышал много раз от разных людей, – спокойно ответил он, откинувшись назад и положив руки на спинку скамейки. – Надеялся, что ты будешь оригинальнее.

– Ты мутный тип и не подходишь моей матери. – Саша пропустила мимо ушей его замечание. – Ты не мог бы встречаться с кем-нибудь другим?

Руслан нахмурил лоб, изображая работу мысли. Спустя пару секунд его лицо разгладилось:

– Пожалуй, нет. Меня вполне устраивает твоя мать.

Девушка сверлила его свирепым взглядом, и он решил подлить масла в огонь:

– И кстати, прежде чем на меня вызверяться, посоветуйся со своим парнем.

– Каким парнем? – не поняла Саша.

– Вот именно. – Руслан улыбнулся. – Почему бы тебе не сосредоточиться на его поисках, вместо того чтобы встревать в чужую личную жизнь?

Несколько долгих секунд висела напряженная тишина. Наконец Бажин поднялся:

– Если это все, то я пойду.

Он развернулся, чтобы направиться к выходу из сквера, но Саша резко рванула его за рукав, заставляя остановиться:

– Мы еще не закончили! – Ее лицо перекосилось от злости. – Отстань! Отстань от моей мамы!

Руслан посмотрел на пальцы, сжимавшие рукав его куртки, накрыл их своей ладонью и деликатно вывернул ее кисть, заставляя отцепиться.

– Не устраивай истерику.

Он снова шагнул в сторону, напрасно недооценив ее ярость: Саша налетела на него бешеной кошкой, одной рукой схватив за грудки, а кулак другой посылая в челюсть. Руслан отклонился и перехватил ее руку. Саша вырвалась и опять попыталась ударить его.

– Тебе однозначно нужно найти парня. – Бажин не напрягался, блокируя ее атаки. – Но, чур, не меня. Я уже занят.

– Я тебя ненавижу! – Она подняла колено, целясь ему в пах, но Руслан опять оказался проворнее. Это еще сильнее взбесило ее. Она принялась молотить кулаками, уже не целясь, стараясь попасть хоть куда-нибудь.

Бажин вытянул руку, взявшись за отворот ее распахнутой кофты, но прихватил случайно край блузки. Саша дернулась, две верхние пуговицы полетели на асфальт. Она замерла, красная от напряжения, и тяжело дышала, не сводя с Руслана абсолютно диких, широко раскрытых глаз. Часть ее груди оголилась, открыв верх бюстгальтера, и быстро вздымалась и опускалась.

Руслану показалось, что его лишили опоры, выбили почву из-под ног. Воздух стал густым, непригодным для дыхания, окружающие звуки исчезли, словно кто-то нажал на пульте кнопку беззвучного режима. Руслан застыл, оцепенело пялясь на Сашину грудь.

Чуть пониже сердца на белой коже красовалась ослепительно черная татуировка жалящей осы.

Саша поймала его взгляд и поспешно запахнула блузку. Ее пальцы подрагивали, как у эпилептика. Еще секунду назад горевшие злостью глаза вдруг потускнели. Она затравленно огляделась по сторонам, будто ища защиты…

– Что это? – указал пальцем Руслан, когда способность говорить вернулась к нему.

Саша не ответила. Она поежилась, будто внезапно замерзла под ярким солнцем, и устало опустилась на скамейку.

– Что это? – сухо повторил Руслан чуть громче.

Он уже знал ответ. Ужасающий в своей простоте. Как она побледнела тогда в лесу, когда он заговорил об осе… Он ведь видел, что она сама не своя, но списал это на впечатлительность. Как она постоянно украдкой наблюдала за ним со странным, пришибленным выражением лица…

Твою же мать, этого просто не может быть!

Это же не поганый сериал, где злодеем оказывается милая студентка из соседнего дома! В реальной жизни подобное невозможно. Милым студенткам куда больше подходит роль жертвы, а не маньяка. Саша, конечно, крепкая девушка, но любой нормальный мужик скрутит ее в два счета… Если только… она не будет действовать неожиданно и в высшей степени цинично…

– Объясни мне, – потребовал он. – Объясни.

Саша молчала и сидела с похоронным видом. На зеленом газоне вокруг скамейки голубели лазоревые пролески, такие нарядные и неуместные.

– Этот Климов. – Губы не слушались ее. – Был последним мерзавцем. Он заслуживал смерти.

Руслан молчал.

– И те другие ни в чем ему не уступали, – ее голос звучал глухо, каждое слово застревало в горле. – У меня были доказательства. Только в суде их бы не приняли…

Она говорила монотонно, лишенным интонаций голосом. С методичной подробностью объясняла, кем были жертвы, какие совершали проступки и почему правосудие оказалось бессильно.