Непокорный рыцарь - Софи Ларк Страница 53

– Чего вы хотите? – рычит он.

– Я же сказал, – повторяю я. – Три вопроса. Первый – кто застрелил Мэттью Шульца?

– Да с хрена ли я знаю? – отвечает Эдвардс.

– Неправильный ответ.

Я киваю Себастиану. Тот ставит вторую ногу на горло мужчины и начинает давить.

Задыхаясь, Эдвардс издает булькающие звуки, его лицо становится пурпурным. Себ немного отпускает его, и мужчина кричит: «Я не знаю! Никто не знает!»

Себ снова начинает наступать ему на горло, и Эдвардс шипит что-то, что я не могу разобрать.

– Полегче, – говорю я брату, а затем обращаюсь к бывшему полицейскому: – Последний шанс. Что ты сейчас говорил?

Эдвардс задыхается, в горле хрипит мокрота.

– У него было много врагов, – сипит он.

– Каких?

– Разных. Говорят, Шульц работал в отделе внутренних расследований, сдавал других копов.

– Кто хотел его смерти?

– Я не знаю! – взвывает Эдвардс. Себ заносит ногу снова, и мужчина кричит: – Я только знаю, что мы должны были быть у парка той ночью. Чтобы среагировать на вызов.

– Какой вызов?

– На выстрелы. Только я не знал, что это выстрелы, пока мы не приехали на место.

– Кто приказал вам там быть?

Эдвардс извивается, пытаясь вырваться из-под наших ног. Он зажимает рот и мотает головой из стороны в сторону, словно карапуз, который отказывается от еды.

– Кто? – требую я ответа, надавливая на его запястье, пока не слышу треск сухожилий.

– А-а-а-ай! – воет Эдвардс. Себ последний раз начинает опускать ногу ему на горло, и мужчина выдыхает: – Броди! Это был Броди!

Я киваю Себу, чтобы тот отпустил жирдяя.

Затем я тоже убираю ногу, чтобы Эдвардс мог сесть. Тот угрюмо потирает свои запястья.

– Броди велел вам стоять там той ночью? – спрашиваю я.

– Да.

– Вы получили запись с камеры видеонаблюдения, заснявшей убийство?

– Да. Но я ее не смотрел. Отдал своему напарнику. Куп должен был зарегистрировать ее, но вместо этого запись исчезла.

– Как удобно, – говорю я.

– Вам-то что? – бормочет Эдвардс, глядя на нас с Себом. – Вы же не копы. Кто вы, черт возьми, такие?

– Те, кто не убьет тебя сегодня, – говорю я. – Не благодари.

Пиная его пистолет подальше, я киваю Себу, и мы возвращаемся к внедорожнику.

Когда мы садимся, Себ спрашивает:

– Ты знаешь, о ком он говорил? Броди?

– Да, – киваю я. – Я знаю, кто это.

Я видел, как он вручал медаль Логану Шульцу.

Камилла

Сегодня мы грабим банк.

Мне самой в это не верится. Стоя посреди крошечной обшарпанной кухни, где все кажется таким прозаичным и знакомым, я не могу представить, что могу делать что-то кроме привычной готовки, уборки или работы в мастерской.

И все же сегодня я из (почти) законопослушной гражданки превращусь в настоящую преступницу.

Мы с Неро разработали план. Я знаю в точности, что должна делать.

Но я все равно волнуюсь, что в любую секунду все может пойти не так. Стоит мне упустить хоть одну деталь. Стоит сделать хоть одну ошибку…

Нет. Этому не бывать.

Перед глазами встает картинка из детства – папа впервые показывает мне, как разбирать и собирать двигатель.

Это сложные механизмы. Ты сама должна быть как слаженный механизм. В нашем деле нет места ошибкам.

План – это один большой двигатель. Я должна действовать исключительно методично и аккуратно.

Первую половину дня я проживаю как на иголках. Напоминаю Вику, что после школы у него смена в магазине. Проверяю, чтобы брат не забыл свой ланч в холодильнике. Приношу папе завтрак в постель. Меняю пару тормозных колодок в мастерской. Затем готовлю папе обед. На этот раз ему хватает сил поесть со мной за столом.

– Ты в порядке, mija? – спрашивает он. – Ты какая-то бледная. Простудилась?

– Конечно нет, – отвечаю я. – Ты же знаешь, что я никогда не болею.

– Болеешь, – грустно улыбается папа. – Просто никогда не жалуешься.

– Сегодня вечером меня нет будет, – говорю я. – Вик будет на работе – ты справишься один?

– Абсолютно, – отвечает отец. – Тебе не нужно нянчиться со мной, малышка. Мне лучше с каждым днем. Скоро я уже смогу работать внизу.

Глядя на то, с каким трудом он ходит по квартире, я сильно в этом сомневаюсь. Но рада его оптимизму.

– Звони, если что-то понадобится, – говорю я.

– Все будет в порядке. Посмотрю по телику «Однажды в Голливуде». Вот уж где шикарные тачки. Тарантино любит классику. Я читал, что он задействовал две тысячи автомобилей только ради заднего фона. Помнишь, на чем ездил Брэд Питт?

– Не знаю. – Мы с папой и братом ходили на этот фильм в кинотеатр. Сидели зачарованные весь сеанс. Не только машинами, но и тем, как нас затянуло в атмосферу 1969 года, словно мы прожили там с первой до последней секунды. – О, погоди! – говорю я. – Это был «Кадиллак»?

– Точно! – широко улыбается отец. – «Девилль» 1966 года. Тот же автомобиль, что Тарантино снимал в «Бешеных псах».

– Откуда ты знаешь?

– Прочитал в газете, пока стоял в очереди в продуктовом. Не сейчас, конечно. А когда еще ходил за продуктами.

– Хорошо бы тебе снова начать за ними ходить, пап. А то я вечно забываю купить молока, а когда прошу Вика захватить по пути, он приносит какую-то гадкую розовую жижу. Добавляет ее в хлопья и повсюду. Отвратительно.

– Нам нужно показать его врачу, – соглашается папа, удрученно качая головой.

Я так счастлива видеть, что он снова шутит. Я тянусь к отцу через стол, чтобы обнять, не обращая внимания на то, что я вся перепачкана, а он все еще слаб.

– Хорошо провести время на свидании, – подмигивая, говорит папа.

– Это не свидание, – краснею я.

– Конечно-конечно, – говорит он. – Я просто рад, что ты сходишь проветриться. Ты заслужила это, Камилла.

– Спасибо, папа.

Глупо, конечно, но от папиного напутствия мне действительно становится легче. Я спускаюсь в мастерскую, чтобы завершить работу, затем принимаю душ и переодеваюсь.

И теперь я готова звонить Шульцу.

В трубке раздается несколько гудков. Я ерзаю, волнуясь, что он не ответит. Возможно, полицейский зол на меня за то, что в последнее время я игнорировала его звонки и сообщения.

Наконец я слышу знакомую медлительную манеру:

– Надеюсь, это что-то стоящее.

– Еще как, – говорю я. – Я узнала, где Ливай делает свой товар.

– Ты уверена? – спрашивает Шульц, не скрывая радости.

– Более чем.

– Ты в мастерской? Я подъеду.

– Да, – отвечаю я. – Увидимся через минуту.

* * *

Спустя сорок минут я уже в полицейском участке, куда меня через задний вход провел Шульц.

Я стою без футболки, чтобы полицейская могла приклеить мне липкой