Элеонора Мандалян - Крапленая (СИ) Страница 53

- Если гонимся по правильному следу, - заметил Ломов. – Меня смущает то, что о ней говорят, как о молоденькой. Наша-то не только страхолюдина, но и уже не первой свежести.

Им долго пришлось колесить по улицам Новых Мытищ и вокруг станции. Сашок даже несколько раз пробежал из конца в конец весь перрон, повертелся у железнодорожных касс, покараулил у женского туалета. И ни с чем вернулся наконец к машине.

- Олухи мы с тобой царя небесного, - встретил его Ломов. – С чего мы взяли, что эта тварь будет ездить на электричке? С моими-то деньгами! Да она наверняка уже обзавелась Мерседесом или чем-нибудь в этом роде. Или, на худой конец, разъезжает на такси. Поехали в город. Нам тут делать нечего.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ШЕСТАЯ

Благополучно вернувшись домой, Катя позвонила Светлане.

- Ну как вы там? Не доканала тебя моя малявка?

- Да нет, мы с ней отлично ладим. Только она про тебя спрашивает даже больше, чем про мать и отца. Что ты с ней решила? А то мне, знаешь, надоело дома торчать.

- Если обещаешь покормить, прямо сейчас приеду.

- Давай скорее. Представляешь, я... Я! нажарила куриных котлет, сама сделала картофельное пюре и летние щи с щавелем. Да на такое геройство меня еще никому не удавалось спровоцировать.

- Накрывай на стол. Еду!

Стряпня получилась у Рыжей не слишком вкусной, но, чтобы не разочаровать ее, Катя нахваливала все, что ела. А Тата сидела рядом, придвинув стул совсем близко, и провожала взглядом каждую ложку, отправляемую Катей в рот.

- Ну чего уставилась? – грубо прикрикнула на нее Катя, тем самым стараясь подавить в себе возникшее желание погладить малышку по волосам.

От неожиданности Тата захлопала глазенками, наморщила крохотный носик и вдруг громко, в голос разревелась.

- Зачем ты с ней так? – расстроилась Рыжая, беря девочку на руки. – Она по тебе скучала. Ждала тебя.

- А я не хочу, чтобы она скучала и ждала. Неужели не ясно?– Еще более резко ответила Катя.

- Тат, пошли спать. Время уже. Ну ладно, ладно, кончай реветь. Проехали. Это она так. Она не хотела тебя обидеть. Она хорошая. У нее просто голова болит.

Продолжая что-то еще нашептывать девочке на ухо, Рыжая отнесла ее в комнату и уложила на свою кровать. А когда та окончательно затихла, вернулась на кухню:

- Ну и что делать с ней будем? Ты действительно хочешь сдать ее в приют?

- А у тебя есть другое предложение? – огрызнулась Катя. – Может хочешь оставить ее себе? Возражать не стану.

- Ты так о ней говоришь, будто она кошка. Кстати о кошке. Кой-какое предло-жение у меня действительно есть.

- Так выкладывай. Послушаем.

- Моя бабушка живет совсем одна. Ей уже за 70. Свой телефон я ей, конечно, не даю, чтоб не надоедала. Но сама звоню... иногда.

- И что дальше?

- Последний раз когда мы с ней разговаривали, она просила меня подарить ей кошку или собаку. Уж очень, говорит, одной тоскливо свой век коротать. Так может мы ей Татку подбросим, а? Вместо котенка. Я думаю, для обоих так будет лучше.

Глаза Кати заблестели.

- А что. Вариант, - сдержанно сказала она. – Далеко бабка-то живет?

- Не близко. Под Тулой. На электричке туда...

- Зачем на электричке. У меня машина есть. Завтра с утра и поедем.

Рыжая долго восторгалась катиной «Ауди», трогала деревянные панели, гладила нежную кожу сидений, перепробовала все кнопки, включая то приемник, то СD, выискивая себе музыку по душе, и все твердила: «Класс! Кайф! Cool!» Тата сидела сзади, глазела в окно, на бескрайние зеленые равнины, на проплывавшие мимо села, реки, озера и время от времени тревожно спрашивала: «Куда мы едем?»

Бабушка Светы, морщинистая, сгорбленная, но подвижная и бойкая старушка, очень удивилась, увидев на пороге странную делегацию, не сразу сообразив, что одна из гостей ее родная внучка. А признав ее, крепко обвилась вокруг, как лиана, и так застыла, пока Света силой не высвободилась из ее объятий. Руки старушки, испещренные вздутыми темно-синими венами и коричневыми пигментными пятнами, были похожи на сухие ветви деревьев.

Жила она в небольшом, опрятном, по-деревенски обставленном домике, состоявшем из двух комнаток, кухни и застекленной веранды. Все горизонтальные поверхности были покрыты белыми кружевными салфеточками, явно связанными самой хозяйкой. На стенах, в дешевых рамках фотографии родных и близких всех возрастов, начиная с младенчества. Лишь они, эти застывшие во времени лики, не предали одинокую женщину, денно и нощно улыбаясь ей с выцветших отпечатков.

Света ткнула пальцем в один из них, где верхом на большом мяче сидела востроглазая нечесанная девчушка в трусиках и маечке.

- Это я! – сказала она. – Похожа?

В крохотном саду, окружавшем кирпичный домик, было несколько фруктовых деревьев, перед крыльцом клумба с ярко оранжевыми ноготками и пара грядок вдоль забора. Над окном развесила раскрасневшиеся грозди рябина.

«Лучшего местечка и не придумаешь, - удовлетворенно отметила про себя Катя, осматривая нехитрое старушечье хозяйство. – Мирно. Спокойно. Надежно. А главное, от Москвы далеко. Кто ее тут найдет?»

- Светик, ягодка моя! – суетилась старушка. – Как хорошо что ты приехала, вспомнила про горемыкую свою бабулю. Приглашай гостей дорогих на терраску. Сейчас чай с пряниками пить будем.

- Бубуль, пошли-ка в спаленку на пару слов, - прервала ее внучка. И усадив старушку на высокую, увенчанную горой подушек кровать, проговорила: - Ты у меня по телефону котенка просила. Помнишь?

- Ну? – оживилась та. – Неужто привезла? Так где ж он?

- А двуногого котенка не хочешь?

- Это как же? – не поняла та. – Инвалид что ли?

- Скажешь тоже! – фыркнула Рыжая. - Видела девочку, что с нами приехала? Татьяной зовут. Ее родители неделю назад на машине насмерть убились. И у Татки теперь никого в целом свете нет. Только она еще об этом не знает.

- Бедняжка. Вот несчастье-то какое. И что? – Лицо старой женщины стало напряженным.

- Что-что, - сердито передразнила внучка. – Вот я и подумала. Может тебе с ней поинтереснее будет чем с какой-нибудь бессловесной длиннохвостой тварью.

- Шутишь...

- Да ничего я не шучу. Ради шуток из Москвы в Тулу не катаются. Но если не хочешь... Тебе решать. Мы ее в приют сдадим.

- Какой еще приют! – замахала на нее руками та. – Вон тут места сколько. И мне, старой, веселее будет.

- Вот и я про то ж подумала! – обрадовалась Света. – Я знала, что ты не откажешься. – Она бросилась бабушке на шею, расцеловав ее лучившееся радостью, но все еще полное тревожных сомнений лицо.

- Думаешь, управлюсь с ней?

- Управишься, бабуля. Еще как управишься. Сначала ты о ней позаботишься, а потом она о тебе. А то ведь, не дай Бог, заболеешь, стакан воды подать некому.