Инстинкт Убийцы. Книга 3. Остров Черной вдовы - Элеонора Бостан Страница 55

– Плохое уходит рано или поздно, чтобы уступить место хорошему, – помолчав несколько секунд, добавила она, – зло уходит и приходит вновь, чтобы снова уйти. Это простой и очевидный факт, но стоит лишь понять его сердцем, и жить становится легче, поверьте мне.

– Люди так отчаянно хотят быть счастливыми и так этого бояться, – проговорила дама, задумчиво глядя на пламя свечи, – они бояться принять это счастье, потому что бояться того, что за ним последует, они бояться спада, черной полосы, поэтому предпочитают отказываться от белой. Глупые, они думают, что так оградят себя от зла. Мысль о том, что вдруг это всё закончится, не дает им наслаждаться минутами радости, они портят свое счастье, о котором так мечтали, страхом и ожиданием. А всего лишь надо понять, что да, это закончится, на смену доброму придет злое, смех сменится слезами, такова уж жизнь, и не надо лишать себя тех редких минут счастья, надо проживать их сполна.

– Сполна, – повторила мать мальчика, ее глаза блестели, мыслями она была далеко, в ее сознании тоже прошла маленькая буря, уничтожая старое и бесполезное и освобождая место для нового.

– Это просто мысли вслух, – улыбнулась хозяйка, – всего лишь наблюдения, накопившиеся за целую жизнь. Иногда, прожив жизнь и наступив уже на все возможные грабли, так странно видеть, почему же молодые их не обходят. Да так, наверное, со всеми – всё, что сделано и открыто, кажется потом таким простым и очевидным. Крупицы мудрости – это выход из лабиринта, некоторые блуждают в нем всю жизнь, так и не приблизившись к выходу. А кто-то за такую же жизнь успевает пройти десятки лабиринтов и из всех выносит сокровище.

Хозяйка встала и подошла к окну, она тоже ждала рассвета, ждала солнечных лучей.

– Небо посветлело, – сообщила она, – вот видите, утро пришло, новый день настал.

На посветлевшем небе отчетливо стали видны ветки деревьев, терзаемые ветром, картина была настолько жуткой, что женщины поспешили отойти от окна.

Мальчик спал, завернувшись в плед, изредка он тихонько вскрикивал или что-то недовольно мычал, но не просыпался.

– Ветер так и не прекратился, – разочарованно сказала молодая женщина, – стих, да, но пора бы и совсем перестать.

Она не стала возвращаться на диван, ноги за ночь затекли и ей хотелось немного размяться, поэтому она подошла к хозяйке, рассматривающей фотографии, выставленные на мебели.

– Да уж, пора бы, – проворчала дама, – по-моему, он уже достаточно навеселился.

– Послушайте, – начала молодая женщина, подходя ближе, – эта стихия разрушила ваш дом. Вам негде жить, пока всё это отстроят заново. Я не могу остаться в стороне, вы ведь спасли нам жизнь. Я хочу оплатить вам гостиницу или аренду дома, или купить вам новый дом, всё, что пожелаете. И всё равно это будет слишком маленькой платой за наши жизни.

Дама задумчиво смотрела на фотографии, а потом нежно взяла одну из них в руки. Это был фотопортрет красивого мужчины с благородным лицом в строгом темном костюме.

– Человек – ничто без дома, – проговорила она, ни к кому не обращаясь, – дом – это тело, человек- душа, одно не живет без другого. А здесь была моя душа. Здесь я прожила счастливейшие годы своей жизни. – Едва касаясь стекла, она провела пальцами по фотографии, – мы были двумя половинками, соединившись, мы образовали единое целое, душу этого дома. Я никогда не покину его, пока я жива.

– Ну тогда… – начала женщина, но так и не закончила.

Снаружи что-то загрохотало и заскрежетало, как будто прямо над ними в агонии закричало чудовище, а потом крыша вдруг стала крошиться прямо на них. Секунда, и хозяйка дома изо всех сил толкнула молодую гостью к дивану, а в следующий миг дерево обрушилось на дом и похоронило ее под завалом. Этот кошмарный финальный аккорд длился не больше нескольких секунд, но в глазах женщины всё вдруг стало замедленным. Она полетела на диван, не понимая, что происходит, почему такой грохот, что падает на голову и откуда в этой пожилой женщине такая сила. Мальчик резко вскочил, прижимая плед к груди, и закричал, она приземлилась рядом с ним на диван, замечая, что воздух вдруг стал холодным и мутным, что-то ударило ее по спине, потом по ногам. Главным было спасти сына, накрыть его собой, если понадобиться, а о том, что происходит, она могла подумать и позже. Молнией она метнулась к мальчику, не замечая пока, что левая ступня напоминает куль с мукой и больше не подчиняется командам мозга, что на правой ноге длинный порез, из которого льется кровь, всё что она сейчас видела – это ее плачущий сын, всё что она ощущала – потребность спасти его.

Ветер ворвался в комнату, занавески на уцелевшем окне накрыли ее с сыном, она нервно начала бороться с ними, ей нужно было понять, что происходит и как на это реагировать. Шум стих так же быстро, как и начался, и она услышала громкий плач мальчика.

– Я здесь, малыш, – она уже обнимала его, крепко прижимая к груди, стараясь закрыть ему глаза, чтобы он не видел ужаса вокруг, пока она сама всё толком не рассмотрит, – мама рядом, всё хорошо, всё позади. Не бойся, я здесь, всё хорошо, мы целы, мы живы.

Продолжая приговаривать успокаивающие слова, она ощупывала сына, но, похоже, он был совершенно цел и невредим. Тогда она рискнула оглядеться. В воздухе висела пыль, даже не смотря на гуляющий по комнате ветер, кстати, заметно ослабевший. Какая-то сила разделила комнату ровно напополам, прямо над ними потолок был, а над второй половиной его уже не было, более того, в комнате валялись обломки досок, кирпичей и мебели, а всего в нескольких сантиметрах от ее лица торчала ветка. Дерево рухнуло на дом, но удивительно удачно. Половина комнаты, где стоял диван, осталась нетронутой, а вот другая была полностью разрушена, как и стена, так что гостиная соединилась со спальней, над которой ветер уже успел потрудиться. Надо выбираться из дома, мелькнула мысль, и тут вдруг молнией ее перебила другая: где хозяйка? Ответ был очевиден, но перевозбужденный и уставший мозг отказывался это признать.

– Маргарита?! – позвала она с дивана, хотя вряд ли могла услышать ответ, – где вы? Вы живы?

Тишина, только шум ветра и стон смертельно раненного дома. И тут еще одна молния сверкнула в ее голове. Она спасла меня, уже во второй раз.

– Маргарита! – крикнула она уже громче, наклоняясь вперед, пытаясь рассмотреть хоть что-то в этой пыльной дымке и одновременно боясь увидеть скрытое