Татьяна Коган - Эффект недостигнутой цели Страница 55

На улице пахло морем и грядущим летом. Очень скоро город заполнят толпы приезжих, но Лике уже не понадобится лавировать, огибая туристов с отточенной годами ловкостью. Она сама станет туристкой в незнакомой стране, которую будет изучать рука об руку с молодым любовником…

Она не стала убирать табличку «Закрыто», свои знают, что нужно подергать ручку, если не заперто – добро пожаловать вне зависимости от того, что написано. А чужим здесь сегодня делать нечего. У Лики нерабочее настроение.

Она заканчивала возиться с кремом для пирожного, когда кто-то вошел в бар. Лика подняла взгляд и улыбнулась Иванычу.

– Привет! А ты чего… – Она не договорила, увидев его глаза, словно собранные из мозаики всех оттенков синего и голубого. Неестественно яркие, глянцевые, как кафель. Неживые…

Улыбка исчезла с ее губ:

– Что… Что-то случилось?

– Дозвониться до тебя невозможно. – Сомов подошел к барной стойке и замер, странно глядя на Лику.

Она потянулась к сумочке, быстро порылась внутри.

– Да, я оставила мобильный дома, растяпа… – и спросила чуть более спокойно: – Что-то произошло?

Сомов протянул руку, взял ее маленькую ладонь и сжал так крепко, что Лика едва не вскрикнула.

Город гудел. Весть об убийстве восемнадцатилетней Александры Вересовой разлетелась за считаные часы. Журналисты караулили у подъезда ее дома, где обнаружили мертвое тело, надеясь взять комментарий у безутешной матери. Полковник районной полиции обратился к местным жителям с призывом сообщать любую информацию, которая на их взгляд могла бы способствовать расследованию.

– Это беспрецедентный случай, – сурово вещал с экрана Асадчий. – Молодая девушка была убита днем в подъезде собственного дома. Смерть наступила от ножевого ранения в область горла. Следов сексуального насилия на теле не обнаружено. Следователями также отметена версия об ограблении – личные вещи и деньги жертвы остались не тронутыми. За последние двенадцать месяцев в районе произошло четыре подобных убийства, пять – включая это. Идентичный метод и орудия убийства позволяют сделать вывод, что преступления, возможно, совершены одним и тем же лицом…

Кто-то из опрошенных свидетелей утверждал, что видел выходящего из подъезда мужчину в сдвинутой на лоб темной бейсболке и синей куртке, но ни внешность, ни приблизительный возраст описать не мог.

Руслан звонил Лике несколько раз, но та не брала трубку. Ни дома, ни в кафе ее тоже не было. Полночи он бродил по городу, пытаясь унять остервенело колотящееся сердце, и вернулся домой под утро, злой и уставший. Повалился на кровать, не раздеваясь и не снимая кроссовок. Долго лежал неподвижно, положив кулаки на лоб и бессмысленно глядя в потолок. Потом резко вскочил, схватил ключи и выбежал на улицу.

Ему нужно увидеть Лику. Во что бы то ни стало. Обнять, объяснить, что не бросит ее, не оставит в беде. Она будила в нем эмоции, о существовании которых он и не подозревал. Подобно ядовитому газу, она проникла в его легкие и перенастроила всю систему. Руслан понимал, что совершает глупость. Привязанность делает тебя слабым и уязвимым. Он должен выкинуть Лику из головы. Она вредит ему, заставляет сомневаться. Разрушает безупречную личность, которую он создавал год за годом…

Он остановился посреди тротуара, не зная, куда идти. Снова проверить ее квартиру и бар? Мобильный в заднем кармане брюк завибрировал.

– Ты можешь забрать меня? – Руслан с трудом узнал ее голос. Он доносился как будто издалека, пробиваясь сквозь толстые ватные слои, поглощавшие звуки и интонации.

– Конечно. Где ты? – Незнакомая прежде болезненная нежность сдавила грудь. – Откуда тебя забрать?

– Я в спортзале. Пожалуйста. – Лика заплакала.

Он вбежал в спортзал запыхавшийся, с пульсирующими от напряжения висками. Лика сидела на скамейке у стены, уронив в ладони лицо. Рядом стояли Сомов и Патрик.

Колючий холодок, всегда предупреждавший его об опасности, прокатился от шеи к пояснице. Руслан проигнорировал его, кинулся вперед, опустился перед Ликой на колени, обнял, прижал к себе. Она подняла опухшие от слез глаза и уткнулась ему в грудь.

В зале висела плотная тишина. Было отчетливо слышно, как жужжит спираль в электрической лампе. Гладя Лику по волосам, Руслан невольно скользнул глазами по рингу, неподвижным мешкам и тренажерам и с сожалением подумал, что больше никогда сюда не придет. Не обменяется шутками с парнями, не встанет в пару отрабатывать комбинацию, не услышит окрики тренера, поправляющего ошибки. Он больше не может оставаться в этом странном городе, одновременно и притягивающем, и отталкивающем его.

Сомов выразительно посмотрел на Руслана, и тот тихо спросил у Лики:

– Я отведу тебя домой?

Она кивнула и встала, едва не упав на ослабевших ногах. Он поддержал ее.

– Патрикеев, выведи Анжелику на улицу и подождите там. – Сомов снова перевел взгляд на Руслана, прося его задержаться.

Когда они остались вдвоем, Иваныч объяснил:

– Она сейчас на таблетках и слабо соображает. Позаботься о ней, хорошо?

– Конечно. – Руслан помолчал. – Как это случилось? Полиция что-нибудь говорит?

Сомов заиграл желваками. Обманчивое спокойствие давалось ему с трудом.

– Говорят, в районе орудует маньяк. Вот и вся информация.

Они помолчали. В приоткрытое окно издалека доносился дребезжащий звук работающей циркулярки. «У кого-то трагедия, а кто-то пилит доски», – философски подумал Руслан.

– Тело нашел Патрик, – добавил тренер. – Лика хотела с ним поговорить, но у нее началась истерика. Мы заставили ее выпить успокоительное.

Руслан сосредоточенно кивнул:

– Я понял.

Пока он вез Лику в такси, его не покидало неприятное ощущение чего-то упущенного. На подкорке мельтешил какой-то вопрос, но разбираться не было ни времени, ни возможности. Лика прильнула к его груди поломанной куклой и не издавала ни звука. Пару раз ему даже померещилось, что она не дышит. Он наклонился к ее лицу, с облегчением улавливая слабое дыхание.

Они подъезжали к дому, когда Лика неожиданно подняла голову и с надеждой пробормотала:

– Ты еще хочешь уехать отсюда вместе со мной?

Сердце пропустило удар:

– Очень хочу. Но я не смею тебя об этом просить сейчас.

– Мне больше нечего здесь делать. Я не могу оставаться в этом месте. – Ее брови страдальчески изогнулись, но она не заплакала, напичканная лошадиной дозой транквилизаторов. – После похорон…

Руслан не дал ей договорить:

– Мы уедем, как только я улажу кое-какие дела. День, максимум два. Хорошо? И я увезу тебя, куда ты захочешь. Ткнешь пальчиком в карту и выберешь. Договорились?