Ирина Щеглова - Роковая строфа Страница 56

Дока приводили в чувство вместе с Мигелем. Не смотря на то, что ему категорически запретили пить, он ухитрился украсть где-то выпивку, поэтому Мигель применил к нему достаточно простой прием, он поднял его с кровати, донес до бассейна и окунал, пока Док не взмолился членораздельно. После чего, несчастного пропойцу, мокрого и с трясущимися руками тот же Мигель доставил в подвал под часовней.

Увидев роженицу, Док упал на колени и принялся горячо молиться и плакать. Мигель вздернул его за шиворот и, поставив на ноги, шепотом выругал по-испански. Док отчаянно тряс головой.

– Господи! – взмолилась Валентина, – только бы она сама родила! Ведь, если кесарево сечение придется делать, то с меня толку никакого, как и с него, – она погрозила Доку кулаком.

Бледный Мигель, не потерявший присутствия духа, успокаивал:

– Ничего, любовь моя! Я помогу. Ты только говори, что надо делать. В юности, мне приходилось принимать роды у… в общем, у разных животных.

Валентина трясла головой и снова бросалась к Рите:

– Дыши, родная, давай вместе: вд-о-х, выдох…

Мальчик родился с рассветом. Он закричал, поднятый смеющейся и заплаканной Валентиной.

Измученная роженица с трудом раздвинула в улыбке искусанные до синевы губы и потеряла сознание.

– Сеньора, клянусь Богом, у вас отличный малыш! – сказал бледный от пережитого Мигель. Доктор спал на полу, свернувшись калачиком.

Валентина, передав запеленатого малыша Мигелю, хлопотала над Ритой. Мигель со счастливой и немного испуганной улыбкой ходил по комнате, покачивая драгоценный сверток. Он что-то напевал:

– Послушай, любовь моя, – шепотом сказал Мигель, – мы с тобой теперь, вроде как крестные родители у этого бамбино.

– Его мать умоляла меня, чтобы я спасла ее малыша, – ответила Валентина, повернув к нему голову, – теперь и ты несешь со мной эту ответственность!

Роженица застонала и, наконец, открыла глаза. Мигель быстро подошел к ней и бережно положил рядом ребенка.

– Валя! Не забудь же! Ты обещала! – чуть слышно попросила она.

– Я помню.

– Какая идиллия! – громко сказала Вика, появляясь на пороге. – Мигель, дорогой, ты записался в повивальные бабки? Забавно, забавно… Что ж, благодарю, Валентина, ты сделала свою работу, в отличие от этого алкоголика доктора, будь он неладен. – Вика брезгливо ткнула спящего доктора носком туфли. – Мигель, вытащи отсюда эту дрянь. Пойдем, нам надо поговорить.

Мигель кинул взгляд на Риту, подхватил доктора и вышел в след за Викой.

– Валя, кто он? – спросила Рита о Мигеле.

– Скорее друг, чем враг, – ответила та, – точнее, мне хотелось бы на это надеяться…

61

Мигель появился ближе к полудню. Он был встревожен. Походил по комнате, взглянул на спящих Риту и ребенка, скользнул взглядом по глазку камеры слежения.

– Тебя ждут в доме, – наконец, сказал он Валентине.

Пока они шли, Мигель быстро рассказал такое, от чего у Валентины ноги стали ватными. Она вынуждена была остановится.

– Сейчас тебе скажут, что ты, вместе с новорожденным отправляетесь в другое место, – быстро говорил Мигель, – Сеньору, если выживет, тоже собираются куда-то удалить… Валентина! – Мигель схватил ее за плечи, обнял и зашептал в самое ухо:

– Ты не бойся! Полетишь ко мне в Никарагуа, там тебя никто не посмеет тронуть, я сделаю документы, у меня есть связи… никто тебя не найдет! Решайся! Она только что отправила Дока на тот свет!

– Боже мой!

Мигель крепче прижал ее к себе:

– Мы спасем маленького русского, он будет нашим сыном… Ты меня дождешься, я все улажу, и мы будем вместе… Согласна?

– Мигель! – воскликнула Валентина, – конечно, дорогой, я согласна на все, только бы подальше от этого ада!

Он крепко поцеловал ее:

– Я всегда знал, что ты умная девочка! А теперь иди и ничего не бойся.

В доме ее ждали страдающий с похмелья Шахматов и вездесущая Вика.

– Собирайся, – приказала Вика тоном не терпящим возражений, – прихватишь с собой щенка, дальнейшие инструкции получишь от Мигеля, поняла?!

– Валюша, ты не волнуйся, – лепетал Шахматов, – в сущности, и тебе, и ребенку будет лучше… э-э…

– Давай, время не терпит, – насупилась Вика, – и смотри мне, без фокусов! Я тебя из-под земли достану, ты меня знаешь!

Валентина, опустив голову, быстро удалилась. Отправка предстояла ночью.

«Почему нет помощи? – думала она, лихорадочно бросая в сумку скомканные вещи. – Может быть, я неправильно набрала номер телефона? Господи! Неужели я все испортила! Что же теперь будет»?!

Роясь в ящиках и шкафу, она неожиданно наткнулась на пистолет. Она ничего не понимала в пистолетах, как и вообще в оружии, она боялась его; но сейчас, замерев, держала в руках холодный металл и чувствовала его успокаивающую тяжесть.

Здесь же, рядом лежала пачка патронов.

«Интересно, патроны боевые? – соображала Валентина, – ну конечно, боевые! На этом острове у этих людей не может быть холостых патронов».

Некоторое время она размышляла, потом поспешно сунула оружие себе за пояс, натянула кофту, чтобы не было видно и, бросив чемодан открытым, а сборы неоконченными, побежала к часовне.

Рита кормила малыша.

– Маргарита Александровна! – крикнула запыхавшаяся Валентина.

– Что случилось? – молодая мать испуганно посмотрела на растрепанную медсестру.

– Хорошая моя! – Валя упала перед ней на колени. – Простите меня, глупую! – Она заплакала, прижавшись головой к Ритиным коленям.

– Что с тобой, Валюша! Говори же!

– Я сегодня покидаю вас, – вымолвила Валентина.

– Как?! – Рита встала с кровати, прижимая к себе сына.

– Маргарита Александровна, голубушка, так надо, – горячо зашептала Валентина, – верьте мне!

– Да, но…

– Я заберу у вас Андрейку, – пролепетала Валентина.

Рита снова опустилась на кровать, силы оставили ее. Ее сын, ее маленький Андрей безмятежно сосал грудь, не подозревая, что его хотят разлучить с матерью.

– Маргарита Александровна, – снова зашептала Валентина и показала глазами на перегородку. Рита механически, как сомнамбула, положила ребенка и медленно пошла в крохотный закуток, служивший ей ванной. Валентина последовала за ней.

Включив воду, чтобы заглушить звук их голосов, Валентина поспешно рассказала Рите о том, что узнала от Мигеля и Вики.

– Вам придется отдать Андрея, – сокрушенно призналась Валентина.

Рита слушала, не говоря ни слова. Голова и руки ее были опущены.

– Маргарита Александровна! – взмолилась Валентина, – не терзайтесь так! Я клянусь вам, что сохраню вашего сына! Не молчите же, скажите хоть что-нибудь! Я сделала все, что в моих силах, и готова сделать еще больше, но почему же я все время чувствую себя виноватой!