Элеонора Мандалян - Крапленая (СИ) Страница 58

- Мы пасли ее круглосуточно, шеф. Парни менялись каждые восемь часов. Я просто ума не приложу, как они ее прозевали. Может... Может она и не заходила туда вовсе, а? Может оформила все через агента?

- Я не понял, ты работаешь или на кофейной гуще гадаешь? Как мы с тобой Сашку в глаза посмотрим теперь? Ты видел, во что он превратился? Ходит не живой, не мертвый, высох весь. Шутка ли, не знать даже, жива дочь или нет. Жена его из больниц не вылезает. Эта чертова квартира была нашей единственной зацепкой. Единственным шансом. А ты приходишь и докладываешь мне, что упустил его. Да я ж из тебя, сукиного сына, котлету сделаю! – Схватив охранника за галстук, босс притянул его вплотную к себе. – Уволю. Изничтожу. Сгною, – брызгая слюною, шипел он. – Позор на ваши тупые головы! Целая свора матерых мужиков не может изловить одну тщедушную бабу.

Разрядившись подобным образом, Ломов брезгливо отшвырнул от себя его, как груду тряпья, и вернулся к столу. Умолк надолго, набычившись, упершись в стол чугунным взглядом, как кулаком. Наконец он поднял голову на безмолвно стоявшего охранника.

- Что торчишь тут как истукан? Иди. Исправляй положение.Делай что-нибудь, черт тебя побери! Найди агента, через которого оформлялась сделка.

- Мы уже нашли его, Виталий Аркадьевич.

- И что? – В голосе Ломова проскользнула надежда. - Вы видели купчую?

- Да. Я сам прочитал ее от начала до конца.

- Да говори же, болван! Не заставляй вытягивать из тебя каждое слово.

- Сделка была заключена между Савиной Мартой и Погодиной Екатериной.

- Ну и? Там был указан ее новый адрес?

- Нет. По паспартным данным, только адрес той квартиры, которую она продавала.

- Погоди! – осенило вдруг Ломова. - А что если она вернулась в свой... – он нецензурно выругался, - Воронеж? Ведь у нее там осталась от матери бесхозная недвижимость.

- Мы уже проверили эту версию. Она успела продать и ее – соседям по лестничной площадке.

- Вот шустрая бестья! Вы расспросили их? Ознакомились с купчей?

- Да. В ней был указан адрес той самой московской квартиры. Я видел копию завещания матери. Доверенность от Погодиной на имя какой-то загадочной посредницы, которая действовала от ее имени. Соседка сказала, что сама Погодина там не появлялась.

- Стоп-стоп-стоп! Посредница это тропинка, которая приведет нас куда следует!– ухватился за появившийся шанс Ломов. – Включи-ка свою соображаловку! Раз был посредник, значит в документе должны быть его данные! Немедленно отправляйся в Воронеж, подкупи, кого следует, сними копии с документов и начинай копать. Даю тебе три дня. Раздобудешь мне эту самую посредницу. Доставишь ее прямо сюда, в мой кабинет. Хоть в наручниках, хоть в кандалах. Хоть скрученную в бараний рог. Понял?

- Виталий Аркадьевич, - осмелился возразить охранник. – Я конечно все это побыстрому проверну, можете не сомневаться. Но у нас, кажется, назревают дела поважнее. Конкуренты начали наступать нам на пятки. Надо бы в первую очередь разобраться с ними. Как бы чего не вышло. Уж слишком они активизировались в последнее время.

- Ты имеешь ввиду эту, недавно появившуюся шарашкину контору с громким названием «Perfect»? – Ломов презрительно скривился, пополоскав щеками, как если бы собирался сплюнуть. Будь он на улице, сплюнул бы, не задумываясь. Но пачкать здесь, в собственном кабинете было как-то несподручно.

- Ее самую.

- Ну так разберитесь. Да так, чтобы я о них больше не слышал. И заруби на своем угрястом носу: здесь я решаю, что более важно, а что менее. Ступай. И не забудь – срок три дня.

Катя стала владелицей уникальной недвижимости, за капитальный ремонт которой взялась без промедления, под чутким руководством и при поддержке Семен Семеновича. Как минимум раз в день она появлялась на тихой купеческой улочке, чтобы лично проверить, как идут работы. Бригадир – он же прораб, инженер, архитектор и дизайнер в одном лице, руководивший бригадой исполнителей, постоянно был с ней на связи, уточняя детали, стоимость дополнительных работ, обсуждая попутно возникающие сложности, нехватку тех или иных материалов и прочее, прочее.

Все эти хлопоты доставляли ей тщеславное удовольствие, внося свежую струю в ее замкнутую, по-прежнему безрадостную жизнь. Но она ни на минуту не забывала о том, что месть ее еще слишком далека от завершения, что остался самый сложный, самый трудноосуществимый и самый ответственный этап. Она знала, что не сможет спокойно есть, спать и вообще жить до тех пор, пока не расквитается сполна за мать, пока главный виновник случившегося процветает и здравствует. Катя начала со слежки. Ей необходимо было знать каждый шаг Ломова – где он бывает помимо работы, с кем общается, в каких местах и в какое время остается без опеки своих телохранителей. О том, что он сменил охрану, она узнала в первый же день, наблюдая за подъездом дома, в котором располагался его офис.

«Оно и понятно, - прикидывала Катя, - один сгорел в адском пламени, от другого ему уже было мало толку. Небось с утра до вечера скулил о своей дочке, да шефа попрекал.»

Похоже, Ломов даже усилил охрану. У него появился новый шофер – плотно сбитый мужик лет тридцати, узколобый, с подбородком ящиком, который забыли задвинуть. Помимо него, у подъезда часто толклись три бугая с накаченными бицепсами и пудовыми кулачищами, с однобоко оттопыренной под пиджаком задницей. Двоих из них она и видела в тот день у бывшего своего дома.

Меняя машину, парики и общий имидж, Катя сопровождала Ломова домой, в рестораны, на квартиру к любовнице, в баню и в казино, отмечая в специальном блокнотике его распорядок дня, адреса облюбованных мест, периодичность и продолжительность их посещений. Однажды она увидела как Ломов подъехал к многоэтажному дому на Кутузовском проспекте, вошел в подъезд и через четверть часа вышел, ведя подруку старика – сухонького,сгорбленного, белого как одуванчик.

«Y-yes! – оттянув кулак вниз, выкрикнула Катя, наблюдавшая за ними сквозь затемненные стекла своей машины. – Наконец-то! Значит, вот где обитает твой папаша. Ну теперь держись.»

Подождав, пока они отъедут – скорее всего Ломов повез отца к врачу – Катя подошла к подъезду, делая вид, что копается в сумочке. Как на зло, никто не появлялся у снабженной домофоном двери. Наконец, она услышала глухие шаги, приближавшиеся изнутри, и к тому моменту, когда дверь распахнулась, сделала вид, что тянется к домофону. Молоденькая девушка, выпорхнув из подъезда, придержала для нее дверь, скользнув по незнакомке равнодушно-рассеянным взглядом. Катя улыбнулась ей, как улыбаются соседям, и скользнула в подъезд.