Не моя жена - Олли Серж Страница 6

– Нет, любимый, – говорю, как можно мягче, – ты прав. У Лешки занятия, ни к чему его отрывать. А от твоей мамы в город добираться долго. Мы лучше подождём тебя дома, а потом куда-нибудь съездим.

– Ладно, – настороженно отзывается Игорь. – Тогда не забудь, пожалуйста, что мы сегодня у неё ужинаем.

И это звучит, как настоящая угроза. Его мать органически меня не переносит, так ещё и пробовать ее еду банально опасно для здоровья. После прошлого раза Лешку тошнило два дня, но Игорь ничего не желает об этом слышать и считает мать прекрасной хозяйкой. Собственно, она тоже так считает, а меня постоянно третирует. И когда приходит к нам в гости, специально надевает только белоснежные носки, чтобы потом посокрушаться, что их после нашей грязи не спасти. Только выбросить.

Я с облегчением закрываю за мужем дверь и вспоминаю о хризантемах на кухонном окне, которые вчера купила у старушки возле магазина. Они, в общем-то, были мне не нужны, потому что это не мой дом. И я не хочу его украшать. Но шёл дождь, а женщина продолжала стоять, даже когда мы с Лешкой уже купили все продукты… Я просто не смогла пройти мимо.

Набираю в большую кружку воды, отодвигаю штору и чувствую, что мое сердце подпрыгивает и начинает колотиться где-то в горле.

Илья… Да, так кажется. Я не ошиблась. Он – спортсмен. Откровенно любуюсь силой и возможностями его тела, чувствуя, как от этого моя кровь начинает бежать быстрее.

Ощущения такие острые, что будто это я там на турниках упражняюсь, а не он. Неожиданно он поднимает глаза вверх, и мы сталкиваемся взглядами.

Интерес. Явный, неприкрытый. Я считываю его безошибочно и нервно сглатываю, усилием воли опуская глаза на цветы.

Муж ещё не уехал. Если вдруг он обернётся и увидит, что Илья смотрит на наши окна, то у него будут проблемы.

Вообще, это очень страшно, жить в одном доме с человеком, недруги которого вдруг неожиданно оказываются в тюрьме, слетают с важных должностей или просто попадают в больницу… И спустя столько лет, я уже склонна поверить в предположение ещё тогда существовавших общих знакомых, что у той аварии, в которой погиб Миша, был конкретный организатор…

Глава 6. Неожиданная встреча

Илья

Зависаю напротив аквариумного стёкла в тренерской и наблюдаю за пацанятами, которые, как неваляшки, хлопают друг друга о татами, отрабатывая «заднюю подножку».

– Ностальгия? – Дядька подходит ко мне сзади. – Вот этих из молодняка я сам отбирал. Ловкие, как обезьянки. За шкирки растаскиваю. Ты тоже таким был. Ну попозже чуток отдам им тебя на растерзание. Пятерых на одного…

– Матвей Александрович, – Артур небрежно постукивает телефоном о ручку кожаного дивана. – Ну хоть вы объясните ему, что если он откажется от боя сейчас, то титул будет уже не восстановить. Придётся вскрывать причину отказа. Медкомиссии, журналисты… А если спонсоры узнают про травму, то по бабкам мы тоже пролетаем на несколько лет.

Я тяжело выдыхаю, осознавая, что этот чертов сукин сын прав. Тысячу раз прав! Мышцы на шее сводит от напряжения, и дядька, чувствуя это, ободряюще хлопает меня по плечу.

– Спокойно!

– Илюх, – теперь Артур обращается ко мне. Я слышу в его голосе давящую нервозность. – Ну соберись. Если ты не забыл, то нам ещё бабки Ибрагимову отдавать за сорванный бой.

– Да помню я все! – Взрываясь, резко разворачиваюсь. – Ну ты понимаешь, что это не возможно! Как минимум, во мне тонна обезболивающих. Я без них стоять не могу! Меня ни один допинг-тест не пропустит!

– У нас есть ещё время. – Взвивается мой менеджер. – Главное – согласиться и найти бабки.

– Он может остаться инвалидном, Артур! – Дядька задумчиво опускается в своё кресло. – Бой, в котором противник заведомо находится в выигрышной позиции и морально, и физически – это плохая затея.

– Матвей Александрович, вы ведь тоже ушли из бокса из-за травмы? – Склоняет голову в бок Артур. – Сидели и смотрели, как сборная без вас на олимпийских рвала…

– Артур! – Рявкаю на него я.

– Что вы чувствовали? – Все равно заканчивает мой менеджер свою мысль. – И что выбрали б сейчас?

Дядька сжимает зубы и громко выдыхает.

– Я в конечном итоге собрал титулов гораздо больше, Артур, – он кивает головой на стену с фотографиями и трофеями. – Вот. Это все мои мальчишки, которых я, как Илюху, с вот таких, – заканчивает с надрывом и показывает ребром руки уровень высоты под крышкой стола. – Ты понимаешь, что я просто не могу своего «ребёнка» подставить и сказать «иди»! Для него ж мое мнение – истина в последней инстанции. Иначе – я ему не тренер!

– Ну я, в общем, все сказал, – раздраженно поднимается с дивана Артур и поигрывает ключами от новой тачки. Очень интересно, откуда у него на неё деньги? – Отказываться пока не буду. А вы подумайте. И чтобы вам думалось бодрее, – он подходит к дядькиному столу, берет шариковую ручку и что-то пишет на цветном стикере. – Вот! – Отрывает его и клеит на экран монитора. – Об этих цифрах думайте. – Подчеркивает цифру шестью нулями на конце, возвращает ручку в подстаканник и идёт к двери.

Мы с дядькой молчим и смотрим на стикер, пока мой менеджер выходит из тренерской.

– Что думаешь? – Спрашиваю дядьку.

– Я уже ответил, – он срывает желтую бумажку с компьютера и кидает ее в ведро. – А ты уже сам думай. Пошли. Мальчишкам тебя покажу, а потом с мужиками погоняю. С самого утра ждут.

Мы спускаемся со второго этажа тренерской вниз и сразу слышим крики и шум, доносящиеся из детской раздевалки.

– Тааак, – наклоняет голову в разные стороны дядька, разминая шейные мышцы, – опять мои наседки буянят, – заканчивает обреченно. – Пошли разбираться.

Я хмыкаю про себя. Не любит дядька период, пока детей водят на тренировки родители. По его мнению они нарушают дисциплину процесса.

Пока идём по краю спортивного зала, пацаны косятся на нас и начинают гасить друг друга с самоотдачей раза в полтора сильнее чем была. Красуются. Самый злой возраст тринадцать-четырнадцать лет. Одобрительно подмигиваю. Но никто не самовольничает и сам не подходит. Дрессированные.

Дядька открывает дверь раздевалки, и нас с ним сразу оглушает какофония голосов.

– Витенька никогда никого первым не бьет! – Вопит мамашка и бурно жестикулирует пальцами с красным маникюром.

– Да вы что? – Вторит ей другая с розовыми прядями на голове. – Что же он тогда пришёл рукопашным боем заниматься, если никого не бьет?

Между ними снуют дети в кимоно. Самые маленькие. Пять – шесть лет.

К спору со всех