Молчание Гамельна (СИ) - Варенова Александра Страница 6

— Некогда было.

— Ну ты и лидер. Сбежала к какому-то мужику, про нас забыла. Официоз этот в печенках, понимаю, но ты бы маякнула ради приличия, — Хлоя хмыкнула и продолжила как не бывало: — Так тебя заносить в список или снова «некогда»?

— Кто про мужика сказал? — Леона невольно снизила голос и переместилась от проема гостиной на кухню.

— Ты чего шугаешься? Шило в мешке не утаила? Да он у нас в легендах — «тот, кто сумел приручить львицу». По виду клевый. И байкер, да?

Леона в досаде прикрыла глаза — ну зашибись. Она не прятала Гамельна и не скрывала своей дружбы с ним, но избегала знакомства того с девчонками. Потому что люто не хотела делить с кем-то восхищение. А получалось: просвещенных хватало более чем. Пройдохи! Если Дороти разболтала, Леона ей лично шею подкрутит.

— Нет, он тренер.

— Ого. Если бы у нас в шараге был такой тренер, я бы тоже спортом занялась. Ясно-понятно теперь.

— Что понятно? — брови Леоны уже норовили задавить друг друга.

— С чего ты такая подозрительная и скрытная эдак последний год. Спортсмен однажды — спортсмен навсегда?

— Я не… — Леона осеклась. Пусть думают как думают. Ей же проще. — Меня еще не с чем поздравлять.

— Ага-ага. — И почему казалось: Хлоя по ту сторону довольно скалится? — Но как это не с чем — а с выпуском? Так ты с нами, королева прайда?

— Не называй меня так.

— Окей. Но в список-то вношу или не вношу?

Леона застонала.

— Ты и мертвого достанешь, Хлоя! Приду я.

Хлоя рассмеялась злодейским смехом. Хотя ей бы больше подошел смех дятла Вуди.

Леона сбросила звонок и легонько побилась о холодильник. Что ж все так внахлест. Спасибо еще, без приключений и неожиданных происшествий по дороге домой. Разве что к квартире Гамельна Леона пробиралась по стеночке, стараясь не дышать, и отсчитывала секунды до открытия двери… Но привычные обнимашки на пороге успокоили. А вот желание Гамельна поцеловать засвербило неожиданно. Жаль, Гамельн слишком скоро отодвинулся и пнул мыть руки и ужинать. Не, ужинать — это всегда хорошо. Но не настолько притягательно!

Леона облизнула пересохшие губы. Ночью и днем в перерывах от работы фантазия пустилась в такие вольности, что очень хотелось запустить руку в трусы. А еще лучше — запустить вполне определенную руку. От одной мысли волоски на загривке вставали дыбом и в животе свернулся тугой жгут. Да черт задери! С этим пора было что-то делать.

Вернувшись в гостиную, Леона обнаружила Гамельна, который по-прежнему читал, погрузившись в глубокое кресло. Весь такой домашний… Леона подошла, решительно обхватила лицо Гамельна и поцеловала в губы. Гамельн от неожиданности выронил книгу — шелест прокатился раскатом — и приоткрыл рот. Отличный повод охаметь. Леона оперлась рукой о подлокотник кресла, другой обхватывая затылок Гамельна. И не сдерживала языка и губ. Она не знала, как правильно, и не парилась по этому поводу. В груди разрастался жар.

Леона пьянела от власти, налетая то с напором, то мягко. Пробовала разные углы и тянула Гамельна за волосы. От перспектив мозг плавился. Совсем повело, когда Леона приноровилась тереться о колено Гамельна. Тело прошивала сладкая тягучая волна. Леона оторвалась от губ, переживая ощущение во всей полноте. И замычала недовольно, потеряв. Достигнув определенного пика, то просто пропало. А возбуждение — ни черта. Еще и грудь зачесалась.

Гамельн просто вытер рот тыльной стороной ладони.

— И что это было?

— Мне захотелось, — Леона пожала плечами и залипла одновременно на припухших губах Гамельна и ямочке между ключиц. Сдвинула пальцами ворот, увеличивая обзор. Ямочка манила плавностью и беззащитностью. Леона потянулась то ли лизнуть, то ли поцеловать, и снова была прервана и отодвинута.

— А у меня спросить: хочу ли я — не надо? Тебя тянет на эксперименты, я понимаю и знаю, как это бывает. Но на всякий случай: Лео, я старше тебя больше, чем на двадцать лет.

— Я в курсе, — Леона ответила беспечно, но вскоре поежилась.

Гамельн смотрел на нее снизу вверх. Словно на экзамене. Словно ждал от нее других слов или большего понимания ситуации. «Ты представляешь, как я буду выглядеть в глазах общества, если поддамся на твои провокации» — висело в воздухе невысказанным горьким признанием. На такое оставалось только выпалить свое:

— Меня тянет к тебе, именно к такому тебе, какой ты есть, Гамельн!

Гамельн вздохнул и прикрыл на миг глаза. Выражение стало нечитаемым.

— А ты знаешь, какой я есть? И любовник из меня… специфический. Властный и доминантный. Жутко контролящий процесс. Честно, я не желаю тебе такого. Только не тебе.

— Почему? — у Леоны предательски срывался голос.

— Ты — пылкая девочка, — Гамельн с усмешкой на нее покосился. — А у меня ожоги на груди, которые я не хочу никому показывать. Не хочу выглядеть уязвимым. Как итог: вечные одергивания и мало доверия. Согласись, перспектива не радужная.

Леона вздрогнула. С этим словом у нее теперь просто кошмарные ассоциации! А самое поганое — Гамельн не врал. Точно не в той степени и мере, где можно выкрутить в свою пользу.

— Но этой чертовой Вивиан ты ведь готов был раскрыться!

— Я с ней не спал и даже не фантазировал об этом. Поэтому получил бы я с ней неземное удовольствие или обломался бы по всем фронтам — навсегда останется загадкой.

— Вот и хорошо. Не хватало еще. И так отхватила много. Хотя во втором случае я бы с удовольствием потопталась по ее эдельвейсам.

— Лео, — у Гамельна дрогнули губы в улыбке. — Только не говори, что ревнуешь.

— Ревную, — Леона уставилась насупленно и абсолютно серьезно. — Дико. Даже к девчонкам своим ревную. К маме иногда, ну, к ней реже. У нее Руди есть.

— А к пенсионерам?

— В них я пока не вижу конкурентов. Но судя по груде картинок у тебя в телефоне — «С добрым утром» и «Хорошего дня», — стоит присмотреться.

— Ох, Лео, — Гамельн стиснул корешок книги. — Что с тобой делать?

— Любить и не жаловаться, — Леона пробурчала и попинала ножку кресла.

Знать бы ответ! Знать бы шифр, способный выпустить внутренний огонь Гамельна. Он, огонь, там точно притаился — периодами вспыхивал отблесками в глазах. Есть ради чего пытаться.

— Гамельн, дай мне шанс.

Гамельн склонил голову набок, будто заново рассматривая Леону, по-новому знакомясь с ней.

— Ты уверена, что не будешь жалеть?

— Уверена.

— Эй-эй-эй! Осторожнее!

— Терпи.

— Ауч!

Вопреки ожиданиям, никакого секса так и не случилось. А все полоумная с дубинкой этой! Стоило нависнуть над Гамельном, как руку буквально скрутило, и плечо заныло пульсирующей болью. Так заныло, что игнорировать не получалось. Доигнорировалась уже. Да и Гамельн, уловив перемену в настроении, мигом включил режим заботливого папочки. Что за человек вообще… И теперь в плечо Леоны вгоняли иголки, а Гамельн наблюдал за этой пыткой с видом начинающего садиста, перенимающего опыт у профессионала. Ну да, ну да. Сам-то пощупал — ни фига не нежно и не деликатно — и сразу: «Надо к врачу». Никакие возражения «К утру пройдет» и «Не первый раз, ну» не принимались. Гамельн собрался удивительно споро и отвез на машине к своему знакомому врачу, которого называл доком. Тот был другом семьи, поэтому знал и про ожоги Гамельна, и про деменцию его мамы.

Док долго выспрашивал, как это произошло и были ли похожие инциденты раньше. Леона как будто в курсе! После драк обычно болело все, а не конкретные части. Но послушно отвечала, пока ее мучили иголками! А потом гипсовой повязкой!

Док вытянул из Леоны про футбол и хулиганства и даже копнул в сторону издевательств в школе, обнаружив шрам на шее. Пройдоха в белом халате! Про шрам она умолчала: его оставила прицельно пущенная гантеля. Накачали девочки руки, ага… Шея тогда только чудом не сломалась!

— У вас разрыв плечевой манжеты. На восстановление потребуется два-три месяца. Ваше плечо я зафиксировал, ваша задача — заниматься лечебной физкультурой. Внутрисуставные инъекции тоже можно делать, но не чаще трех раз в месяц. Советую не игнорировать мои рекомендации. Вам потом в этом теле жить, а не мне.