(Не)учебный роман - Юлия Бонд Страница 60

Развернул круто на сто восемьдесят градусов. Оказалась лицом прижатой к кафельной плитке. К бедрам моим придвинулся вплотную. Руки на грудь опустил. Сначала лёгкое касание вдоль диафрагмы, а затем мужские пальцы опустились ниже. Тихо вскрикнула, ощущая внезапные спазмы под натиском его рук. В голове совсем пусто стало. Саму себя не понимала и даже не хотела понимать. Нравились его прикосновения. Нравилось, как он терся о мои ягодицы своими бёдрами, да и не только бёдрами. Неужели всё это мне не снилось?

А потом был долгий плен его губ. Целовал страстно, неистово, будто пытался каждый сладкий вздох сорвать с моего рта. И сорвал, когда мужская рука, опустилась к низу живота. Внутри все колошматило не по-детски. Знакомый жар завладел всем телом. Последние отголоски разума покинули подкорку, и я вцепилась за мужские плечи, как утопающий за спасательный круг.

"Всё равно, что будет потом, лишь бы забыть о НЕМ. Лишь бы навсегда стереть из памяти прикосновения его губ и рук", — шептал внутренний голос, с которым я даже не пыталась спорить. Всё так и есть. Клин клином вышибают, как говорится и совсем неважно, что завтра, возможно, буду жалеть об этом. Каждый имеет право на глупость, а в моём случае, глупость — это лучшее лекарство от той проклятой инфекции, что поселилась в сердце.

Струи горячей воды беспощадно обжигали кожу. Волна страсти приобрела повышенную скорость. На мне уже не было майки, а трусики давно были нагло разорваны и откинуты в сторону. Я не сопротивлялась, когда мужские руки подхватили за ягодицы. Лишь ногами обвила торс, прижимаясь спиной к кафельной плитке. Кажется, наша странная френд-зона провалилась. Провалилась с громким вздохом на моих губах…

Он ритмично двигался, удерживая моё тело в своих руках. Я кусала губы, сдерживая крики, что так и пытались сорваться. Странное чувство поселилось внутри. Я никак не могла понять, почему моему телу это всё нравилось. Почему всё внутри натягивалось, как гитарные струны, а затем разливалось странной музыкой. Я полностью потеряла контроль и стала обезоруженной. В его объятиях я плавилась подобно воску, а он только игриво улыбался, замечая, какую неожиданную власть приобрел над моим телом.

Эйфория накрыла обоих под шум воды, под горячим паром, что окутал всё пространство. Я прижалась лбом к его телу, а затем сонно прикрыла веки, когда он нёс меня на руках. Так и заснула, едва голова коснулась его груди. Только размеренный стук сердец нарушал тишину. Приближался рассвет, а у нас только начинался новый день.

Проснулась утром от ноющей боли во всех конечностях. Мышцы застыли подобно бетону, а голова раскалывалась на части от знакомого похмелья. О том, что произошло ночью, ничего не напоминало. На кровати я проснулась в гордом одиночестве. На полу не было разбросанных вещей, как обычно происходило в подобных ситуациях. Моя одежда лежала на стуле. Так и решила думать, что все приснилось, пока одеяло не сползло с обнаженного тела. За голову вцепилась руками, зарываясь пальцами в волосах.

— Соболева, и, что ты теперь будешь со всем этим делать? — Вслух произнесла, надеясь, что отзовется внутренний голос и подскажет. Но голос не отозвался. Лишь печальная струна в сердце как-то недобро натянулась, предчувствуя нечто недоброе.

К окну подошла, кутаясь в простыню. Стала с интересом разглядывать незнакомую местность. Широкие поля виднелись на горизонте, а там, внизу во дворе под кронами деревьев, прыгал на скакалке Вольский. Залюбовалась его спортивной фигурой, плотно обтянутой майкой борцовкой и спортивными штанами. Так и прикусила губу, вспоминая ночь. Как эти самые руки обнимали моё тело, а узкий таз прижимался к ягодицам.

По лбу себя стукнула ладошкой. Больно.

— Прекрати, Соболева, на мужика пялиться. Это же Тимурчик. Забыла, что он последний в твоём списке? — Ну, вот и внутренний голос проснулся. Подначивать принялся, всё приговаривая. — И, как ты могла подумать, что все приснилось? Разве можно было забыть тот секс?

— Можно. Я же не помню тот предыдущий, когда Тимур в любви признался и замуж позвал, — ответила уже я в привычной интонации.

— Так его тогда и не было, дуреха, иначе бы, не забыла. И если бы ты была внимательнее, то заметила, что открытая фольга была совсем неиспользованной. Так что ничего у вас тогда не было, — всё твердил и твердил внутренний голос, а я уже совсем не сопротивлялась. Наверное, всё так и было.

От окна отскочила, будто мячик для тенниса, когда Тимур голову вверх поднял и, заметив меня, игриво подмигнул. Ну, надо же. Застукал прямо на месте преступления, когда я открыто пялилась на его утренний моцион. Одеться решила. Правда, пришлось джинсы надеть без нижнего белья. Но это было лишь каплей в море по сравнению с тем, что ожидало дальше.

Утро не задалось с самого начала. На первом этаже я встретилась лицом к лицу с женщиной немного за пятьдесят. Мы долго смотрели друг на друга. А я даже и подумать не могла, что этот коттедж окажется родительским домом Вольского. И какого же было моё удивление, когда Ирина Владимировна, мама Тимура, в скором времени представила меня главе семейства Вольских. Я тогда в обморок едва не шлепнулась, пожимая правую руку самому губернатору области.

— Вижу, вы уже познакомились с моей Алесей? — Раздался за спиной знакомый голос.

— Мы бы ещё и вчера это сделали, когда вы домой ночью приехали. — Ответил отец Тимура, не отрывая взгляда от газеты.

— Но не стали вмешиваться, когда услышали ваши крики. Как говорится, милые бранятся — только тешатся. — Добавила Ирина Владимировна, лукаво улыбаясь. А я едва чашку из рук не уронила, понимая суть ее тонких намеков.

То, как я вчера кричала на пороге дома, слышали, наверное, даже все соседские собаки. Но о том, что происходило в душе, я надеялась, не было известно никому, кроме нас с Тимуром.

Вольский технично увёл меня под руку под предлогом показать местные окрестности. Так и вцепилась за его руку пальцами, вонзая в кожу длинные ногти, когда мы оказались вне поля зрения.

— Тимур, зачем ты меня к своим родителям привез? — Гневно произнесла, мысленно прожигая дыры на мужском лице.

— Не злись на