Катрин Кюссе - Проблема с Джейн Страница 63

Они разобрали мебель и мирно, без споров, разделили все ценные вещи. Как истинный джентльмен Эрик взял только то, что не забрала Джейн, нанял грузовик и отвез к ней на квартиру все, что ей причиталось. Лина наконец увидела его и вечером заявила:

— Не такой уж он и красавец. Ярко выраженный арийский тип, слишком пропорциональный, слишком холодный. Прямо-таки Кельвин Кляйн с обложки журнала! Ты могла бы найти и получше.

Они продали дом своим квартирантам за ту же сумму, что и купили, хотя цены на рынке недвижимости снова понизились. Через пять дней, благодаря предприимчивости Эрика, их уже ничего больше не связывало.

Эрик везде появлялся со своей матерью, которая всегда шла между ним и Джейн. Однажды утром Джейн позвонила Эрику в гостиницу, и трубку взяла его мать — они снимали один номер.

— Его мамулечка, — криво усмехнулась Джейн.

Лина засмеялась:

— Как же он должен тебя бояться!

Джейн медленно положила страницу на стопку листов, возвышавшуюся слева от нее, и раздраженно вытерла рукой слезы. Пиала с кукурузными хлопьями, размокшими в молоке, все еще была почти полной. Есть совершенно не хотелось.

Минут пять просидела она неподвижно, потом встала как автомат и пошла в спальню, где взяла с полки, встроенной в стену, красную кожаную шкатулочку. Внутри, под драгоценностями, которые она уже больше не носила, лежал маленький пакетик из белой бумаги, заклеенный скотчем. Разорвав его, она убедилась, что кольцо еще там. На какое-то мгновение Джейн усомнилась в своей собственной памяти. По крайней мере, хоть чего-то одного автор рукописи не знал: она выбросила обручальное кольцо, но сохранила колечко, подаренное на помолвку. Ей очень нравилась необычная форма этого кольца, которое она надеялась когда-нибудь снова надеть, не испытывая при этом никаких чувств.

Впервые за два года Джейн снова взглянула на это кольцо клиновидной формы с бриллиантовой россыпью, которое Эрик подарил ей после возвращения из Греции, в ресторане в Форт-Гейле. Тогда они ели омаров, повязав вокруг шеи, будто маленькие дети, клеенчатые салфетки с изображением красных омаров. Это было так забавно, что, когда Эрик взволнованно и торжественно протянул ей коробочку, Джейн едва не рассмеялась.

Она вдруг так близко увидела Эрика перед собой, что, казалось, стоит немного протянуть руку, чтобы дотронуться до него. Она снова почувствовала его запах, увидела его пористую кожу, уши, глаза, порой серо-голубые, а порой светло-карие, смотревшие на нее с такой страстью, когда они занимались любовью; мелкие морщинки в уголках глаз и улыбку, перед которой она никогда не могла устоять. Закрыв глаза, Джейн протянула руку. Она не могла даже плакать. Ей хотелось только одного — прикоснуться к нему. Внезапно почувствовав, что ее тошнит, она бросилась в туалет и, нагнувшись над унитазом, вызвала у себя рвоту.

Джейн прополоскала рот и со злостью плеснула себе в лицо холодной водой. От этого романа она буквально теряла рассудок. Вот уже несколько месяцев ничто не выводило ее так из себя и, казалось, не выведет, по крайней мере с тех пор, как в ее жизнь вошел Алекс. Конечно, он никогда не заменит Эрика. Однако отсутствие Алекса и тревожное ожидание новостей от него будили в ней воспоминания об Эрике — такие живые и такие болезненные.

Не будет больше другой любви, похожей на эту. Она ее потеряла. И не потому, что отказывалась стать примерной супругой, как ее мать, что постоянно подчеркивал автор рукописи. Спустя два года, в течение которых Джейн не переставала терзаться вопросами, она нашла только одно объяснение: страх перед пауком-птицеедом.

Накануне окончания колледжа Джейн пригласила к себе гостей. Открыв консервную банку с сердцевинками пальмового дерева, чтобы приготовить салат, она обнаружила огромного коричневого паука, плавающего на поверхности. Бросив банку в раковину, стремглав вылетела на улицу, зажав в одной руке консервный нож, а в другой — ключи. Она стояла, дрожа от страха, и убеждала себя: ей двадцать один год, и какой-то давно сдохший бразильский паук не выгонит ее из дома! Заставив себя вернуться в кухню, она, полузакрыв глаза, слила сок вместе с пауком. Потом разрезала сердцевинки на дольки и смешала с остальными ингредиентами.

Вечером кто-то из гостей рассказал ужасную историю о своей тете, которая, привезя из Африки какое-то тропическое растение, однажды услышала, что из горшка доносится странное шипение. Она рассказала об этом соседке, и та посоветовала ей вызвать пожарных. Те обнаружили в земле гнездо пауков-птицеедов, которые вот-вот должны были вылупиться и ночью смертельно покусали бы тетю и двух ее маленьких дочерей. За этой историей последовала другая. Джейн, в свою очередь, рассказала, как ее перепугал дохлый паук в консервной банке с сердцевинами пальмового дерева, импортированной из Бразилии, и как она мужественно преодолела свой страх. Все присутствующие рассмеялись.

— Надеюсь, это не те сердцевины, которые мы только что съели? — поинтересовалась ее подруга.

— А что, ты уже плохо себя почувствовала? — воскликнул кто-то другой, продолжая смеяться. — Думаешь, она хочет нас отравить?

Подруга, которая задала свой вопрос, заметив, что Джейн покраснела, внимательно посмотрела ей в глаза:

— Если ты положила эти сердцевины в салат, то скажи. Нужно немедленно обратиться в токсикологический центр!

Все взгляды присутствующих обратились на Джейн.

— Конечно же, нет! — натянуто улыбаясь, ответила она.

Всю ночь она не спала, прислушиваясь к ощущениям в своем желудке и ожидая, что вот-вот раздастся телефонный звонок и ей сообщат, что один из ее друзей умер.

Обычно Джейн вела себя очень ответственно. И если у нее даже мысли не возникло, что она может отравить гостей, то лишь потому, что в тот момент все ее мысли и чувства были направлены на одно: побороть свой глупый страх перед пауками.

В отношении Эрика произошло то же самое. Она так боялась потерять его и так хотела побороть этот страх, что даже не заметила, как все-таки стала его терять. Но хотя после развода прошло уже несколько лет. она все равно верила, что они будут вместе, — в ее представлении время ничего не меняло.

Джейн вернулась в гостиную и, чтобы успокоиться, налила себе стакан воды и стала медленно пить ее, не переставая смотреть на пачку листов на столе. Стопка справа уменьшилась: оставалось не больше четверти рукописи. Конец был уже не за горами, а ключ к тайне так и не найден. Кто же позволял себе играть ее чувствами? Франческо? Она больше не была в этом уверена. И не потому, что в той главе рассказывалось о событиях, которые произошли после его отъезда в Испанию, а, скорее, из-за кольца.