Юлия Руденко - Я – твоя женщина! Страница 7

— Место! Я сказала — место! Молчать! Да заткнешься ты, наконец? Чертов Ван Дамм.

Постепенно лай затих. Видимо, хозяйка сумела загнать псину в вольер. Раздались шаркающие приближающиеся шаги. Открыв, новая родственница не смогла сдержать разочарованного зевка:

— А! Это ты? Что-то случилось?

— Да нет. Я — к Валерии, — тон Ларисы Ивановны получился какой-то оправдательный.

Не пожелав продолжать разговор, хозяйка двухэтажного дома кивнула головой, показывая, что можно зайти. Захлопнула калитку, направляя взгляд все время куда-то поверх Ларисы Ивановны или сквозь нее.

На балкон вышла Валерия:

— Ма-а! Кто там?

— К тебе. Не можешь задницу поднять, чтобы самой выйти? Я со своим давлением должна бегать на все звонки? — высокомерно выговаривала дочери высокая крупная женщина с крашеными белыми волосами, заходя в дом. — И Шварценеггера своего не забудь покормить. Разорвать меня готов. Еле успокоился.

В прихожую вышел огромный персидский кот. Мать Валерии — Людмила Гавриловна Лаврова — томно подняла его на руки: «У! Ты мой хорошенький! Лапусенька!» — и прошла в зал. Лариса Ивановна шла следом. Остановившись перед круговой лестницей, она не знала, подниматься ли ей, или Валерия спустится сама. Как будто услышав ее мысли, Валерия перегнулась через перила:

— Поднимайтесь, Лариса Ивановна.

Запыхавшись, Сашина мама сразу плюхнулась в кресло. Тонкие губы Валерии незаметно растянулись в улыбке. Она села напротив:

— Что-нибудь случилось?

— Ну почему сразу случилось? Все хорошо. Саша передал со знакомым письмо и деньги.

— Какие деньги?

— Он получил первую зарплату. Написал, чтобы тебе отдала. Хочешь, на книжку положи. А хочешь — купи что нужно.

Лариса Ивановна собиралась рассказать о письме сына. Но ее поразил железный тон снохи:

— Я денег не возьму. Мне ничего не нужно.

Лариса Ивановна осеклась. Она не понимала, что произошло. Неведомые силы подняли ее с кресла. Находясь в каком-то оцепенении, она едва слышно прошептала: Хорошо. Я пойду. До свидания.

И не будет она ничего рассказывать. Что-то не хочется.

Валерия не поняла, почему свекровь вдруг переменила свое намерение.

— Куда вы?.. Лариса Ивановна?

«Она даже мамой ее не зовет».

— У вас тут кот в туалет сходил на ковер, — выходя к лестнице, так же тихо произнесла Лариса Ивановна, оставляя вопросы Валерии без ответа.

— А?.. Да пускай… Давайте чай попьем! Куда же Вы?

— Спасибо, Лерочка. Не стоит волноваться. Всего доброго, — Лариса Ивановна почти выбежала за калитку.

Никогда в жизни она не пересечет порог этого холодного дома! Никогда.

Глава 12.

— Гаров! Да не дозвонишься ты! Вторые сутки не соединяют даже с Ростовом. В Моздок колонну не могу отправить. А ты говоришь — жена… — четко печатал каждое слово начальник управления работ.

— Михал Андреич, прошу разрешить мне попробовать. Очень нужно. Ведь дома каждому слову телевизионщиков верят. Волнуются.

— Ох, Гаров! Волнуются? Ладно, в порядке исключения разрешаю. Как лучшему сопровождающему колонн. Только не особо распространяйся потом, если дозвонишься. А то желающих — знаешь сколько!?

Тучный подполковник вышел отнюдь не из-за деликатности. Его ждали за праздничным столом. Если верить календарю — то наступило седьмое ноября.

— Алле, алле, папа, это вы? Здравствуйте. Это Саша. Лера дома?

Мрачное «минуту» больно резануло слух. Минуту — и все. Ни «как ты», «ни здравствуй».

— О? Сашка? — весело спросила «трубка».

— Привет, Лерк, слушай, у меня мало времени. Могут разъединить в любую минуту. У меня все в порядке. Телек не смотри — с журналистами тут никто не разговаривает — они и придумывают разные ужасы.

— А я и не смотрю, — прощебетала «трубка».

— Да? — переспросил Гаров. — А чем ты занимаешься?

— Вчера с предками только вернулись из Сочи. Маман загорела — жуть. Теперь мучится со своим давлением. Папка собирается стать депутатом. Представляешь?..

— Зайка, извини, не могу долго разговаривать…

— М-м-м. Ты когда приедешь-то?

— Надеюсь, через месяца два смогу выбраться. Ты к маме моей сходи. Скажи, что я звонил. Может, поживешь у нее?

— Да ну-у-у, неудобно как-то, — протянула Лера.

Гаров едва сдержался, чтобы не бросить трубку. Неудобно! Его жене неудобно жить с его матерью! О том, чтобы поддержать мать морально, да и просто помочь в хозяйстве, мысли и не возникает.

— Все, Валер, время вышло… — устало проговорил Гаров.

— Хм, пока… ту-ту-ту…

Неслышно вошедший прапорщик Мердыев похлопал Гарова по плечу:

— Ты трубку-то не держи, вдруг звонить будут… Что дома? Ты счастливчик, если дозвонился.

Гаров положил трубку, нервно сжал связку ключей, лежавших на столе:

— Каюк, просто каюк…

И быстро вышел.

За столом собрались почти все. Жены надели красивые платья. Мужья — ордена. Опоздавшему Гарову освободили место рядом с прапорщицей Любой Антоновой. Она тут же взяла над ним шефство. Но Александр отказался от выпивки и многочисленных салатов. На заботливые Любочкины вопросы отвечал односложно. Поведение ее было оправдано тем, что по правую руку от нее находился Вадим Смирнов с супругой Светланой. Люба чувствовала себя не ахти как. Попыталась соблазнить Гарова в отместку Смирнову. Пригласив его на медленный танец, Любочка, расчувствовавшись под песню Талькова, особо страстно прижималась к Гарову на словах «…Ты придешь, но будет поздно…».

Гаров вначале не реагировал никак. Потом, почувствовав, что что-то в нем отвечает взаимностью упругим бугоркам без лифчика на теле Антоновой, несколько отодвинулся. А когда «Летний дождь» прозвучал последним аккордом, ринулся на улицу.

— Ты куда, Саша? — ласково произнесла Любовь.

— Пойду воздухом подышу. Душно здесь чего-то.

— Я с тобой. Можно?

— Ну, пойдем.

Конец сего внезапно возникшего влечения двух тел был на мази. Многие девушки мечтали затащить Гарова в постель. Не получалось. Антонова, предвкушая предстоящее, притворилась пьяной. Схватила Гарова под руку. Но почувствовала, как ее другую руку взял… Кто?.. Смирнов!

Смирнов не вытерпел. Вышел следом, в темноту, оставив свою разговорчивую Светлану болтать с женой Никишова.

— И куда мы собрались? Голубки?

Антонова не растерялась:

— Я что — не имею права гулять с кем хочу? Иди-ка ты, товарищ майор, к своей Светочке…Смирнов шепнул Гарову:

— Слышь, оставь нас, а? Мы тут немного пообщчаемся.

Гаров возвращаться не стал. Пошел спать. Но так и не смог уснуть. Вышел снова на улицу. Звезды мерцали. Откуда-то из бани доносились голоса Смирнова и Антоновой. Потом стихли. Майор вскоре вышел, затягивая ремень. На прощанье бросил в темный проем, оставшийся позади: «Смотри у меня! Увижу с кем — накажу!». Не замечая Гарова, Смирнов, проходя мимо, сам себе буркнул: «Хм! Гарова она захотела! Щас!».