Инстинкт Убийцы. Книга 3. Остров Черной вдовы - Элеонора Бостан Страница 70

Она не хотела слишком долго маячить возле базы, но ей нужно было самой увидеть, что и как здесь после урагана, поэтому она приехала во второй половине дня и незаметно пробралась в лесополосу, как обычно изображая прогуливающуюся туристку. Только сумка на этот раз у нее была побольше, но никто снова не обратил на нее никакого внимания, никто не заметил ее, после урагана дел итак хватало. Несколько раз по грунтовой дороге мимо нее проезжали грузовики, накрытые брезентом, судя по всему, на базе кипели восстановительные работы. Ни один грузовик не застал ее на дороге, и каждый раз она замирала и прижималась к земле, скрываясь в зарослях, чтобы не попасться на глаза. Так вот каково диким животным, думала она, стараясь слиться с лесом, она ощущала себя настоящим хищником, прячущимся от людей и охотящимся на них же.

После того, как она снова залезла на дерево и всё осмотрела, оставалось только ждать темноты, а ждать она ненавидела. Чтобы чем-то себя занять, она решила поискать свою камеру, прекрасно понимая, что ничего не найдет, но это было хоть какое-то занятие. Она прочесала лесополосу вдоль и поперек, но, конечно же, ничего не нашла, кроме густых зарослей, сплетенных в нечто, напоминающее шалаш, зато жара и однообразие сделали то, на что она так рассчитывала – прогнали лишнее возбуждение. Она использовала всё, что могла, чтобы подготовиться, всё было обдумано и решено, теперь всё зависело от судьбы: прилетит ли вертолет по расписанию, заберется ли она в него, что будет там, на острове – думать об этом было бессмысленно. Фатима понимала, что без информации ей придется импровизировать, то есть полагаться на свой опыт и инстинкт, но в любом деле у контроля есть границы, и в любом деле наступает точка, где совершается прыжок в неизвестность. Только в этом трамплин уж очень короткий, думала она, устраиваясь в зарослях кустарника, зато и ставки выше, чем когда-либо. Конечно, неизвестность нервировала, но ей нужно было беречь силы, а внутреннее напряжение сжигало их слишком много, поэтому она нашла себе простое отвлекающее дело. Она-то давно усвоила, что нет лучшего лекарства от нервов, чем какое-то занятие.

Свою объемную сумку, набитую полезными в непредсказуемых делах вещами, она спрятала в кустах, и прежде, чем устроиться там самой, вылезла и внимательно осмотрела свое убежище со стороны. Ветки полностью скрывали ее багаж, значит, скроют и ее. Так глубоко в лесополосу никто не заходил, так что растительность здесь была густой и нетронутой, и никаких бутылок, и использованных презервативов. Ей надо было отдохнуть, и это было лучшее место. Взглянув на солнце, Фатима заползла в свой импровизированный домик, до темноты было еще далеко, а до того момента, когда она должна будет покинуть свое зеленое убежище – еще дольше. Жара изматывала, но здесь, в глубокой тени, было приятно и спокойно. Попив воды, она свернулась клубочком на полотенце – именно для этого она его и взяла, а также для того, чтобы во время переодевания мелкие детали костюма не ускользнули и не послужили возможной зацепкой, она не оставляла следов, поэтому и прожила так долго – и принялась ждать и прислушиваться. Она была спокойна и даже слегка расслаблена, ее инстинкты, обостренные и недремлющие, говорили, что опасности нет, и она им верила. У нее было чутье, и сейчас она знала, что может позволить себе отдохнуть. Впереди у меня веселая ночка, думала она, наблюдая, как солнечные лучи пробивают себе дорогу к самым скрытым слоям зелени, пронизывая ветки, как золотые копья, и не менее веселый день, так что мне лучше экономить энергию.

Так, незаметно, она скользнула в чуткий сон, надежно скрытая плотным сплетением веток, она была похожа на лесную нимфу, на прекрасное создание из волшебного мира, где нет людей. Спящая, она всегда утрачивала те черты хищности, которые придавали ей особую пугающую притягательность. Во сне ее красота светилась благородством и экзотичностью, она была такой, какой должна была быть, не наложи мир на нее свою грязную печать. Как будто вместе с сознанием, куда-то в глубину ее сущности уходила и Фатима, открывая женщину, которой могла бы стать та красивая девочка с черными локонами, никогда не знавшая своего отца и живущая с мамой в маленьком доме у подножия горы.

***

Никто и ничто не потревожило ее сон, проснулась она уже на закате, когда от солнца осталась только затухающая оранжевая полоса, а на востоке уже зажигались первые звезды. Тело затекло, но с этим она могла справиться, гораздо важнее было то, что она поспала и, даже не смотря на неудобное место и неглубокий сон, чувствовала себя отдохнувшей и готовой к большой охоте. В ее зеленом домике было уже совсем темно, но глаза быстро привыкли, а кроме того, ей не требовался свет, чтобы найти всё необходимое в своей сумке. С довольной улыбкой Фатима села и потянулась, спешить было некуда, впереди была вся ночь, а до цели – рукой подать. Она выбралась из зарослей и размялась, при этом внимательно прислушиваясь к окружающему миру, но вокруг стало еще тише, чем днем, на дороге за лесополосой дневной поток машин иссяк, у военных тоже было тихо. Где-то кричала птица, как будто не хотела отпускать день, монотонно стрекотали какие-то насекомые в высокой траве, и это были единственные звуки, нарушающие вечернюю тишину. Мир засыпает, подумала Фатима, просыпаются ночные создания, обратная сторона жизни, которую мир предпочитает скрывать в темноте.

Разбудив свое тело, она ненадолго отлучилась и вернулась в убежище, решив, что пришла пора поужинать. Прямо как походы для детей, подумала она, механически поглощая высококалорийную военную еду – специальный рацион для боевых условий, только вот дети не едят в темноте на ощупь, и вряд ли носят в рюкзаках оружие и черный костюм для тайных делишек. После еды она не спеша переоделась, тщательно проверяя каждую мелочь и удивляясь тому, как мало времени занимают дела, если ты в ожидании, если тебе некуда спешить. Подлый мир, думала она, подлый во всем, начиная с самых базовых вещей, и почему тогда мы должны быть другими? Сумку она решила оставить здесь, ее никто не заметит, а она сможет забрать ее потом. Если это «потом» будет. При обилии тревог в ее профессии, о некоторых вещах она могла не волноваться, и это радовало.

Время тянулось бесконечно, но всё же двигалось, звезды на черном летнем небе сменили положение, на базе сменился