Элизабет Лоуэлл - Тень и шелк (Под именем Энн Максвелл) Страница 71

– Хорошо. Мы отправляем тебе еще один пакет. Сообщи нам, что ты думаешь по этому поводу, – там сведения, которые наши ребята выудили из Интернета.

Дэни не сумела подавить стон.

– Вот уже битых три дня я сижу над записями, запросами и переговорами ученых, торговцев антиквариатом и агентов! – выпалила она. – А теперь выясняется, что это только начало!

– Начальство это оценит.

– Неужели? А известно ли этому «начальству», что не каждый человек в состоянии спать по три часа в сутки?

Джиллеспи рассмеялся:

– А мне казалось, мы установили для тебя щадящий режим работы.

– До или после марафона?

– Какого марафона?

( Отчета, – пояснила Дэни. – Надеюсь, ты помнишь эту беседу, затянувшуюся на тринадцать часов?

– Шона мы пытали в течение двадцати.

– Думаешь, это меня утешит?

– Только если ты садистка, – радостно уточнил Джиллеспи.

– Нет, я не садистка и даже не мазохистка. Постарайся это запомнить.

– Дошла до ручки?

Дэни задумалась, вздохнула и снова загляделась на дождь.

– Не совеем, – призналась она. – Но черт возьми, Джилли, я выхожу из себя, как только вспоминаю, что после такого риска на Арубе нам по-прежнему неизвестно, где шелк и зачем он сдался «Гармонии»!

– Мы согласны и на компетентные предположения.

– Сомневаюсь, что мои догадки окажутся более компетентными, чем предположения Шона.

– Он предпочитает восточную точку зрения – в отличие от тебя.

– Восточную?

Джилли согласно хмыкнул.

– Джилли, – с расстановкой начала Дэни, – ты хоть представляешь всю сложность задачи, которую вы взвалили на меня?

– Объясни, и я представлю.

– Вы поручили мне написать монографию за три дня.

Восклицание Джилли вполне можно было принять за проявление сочувствия.

Дэни осталось поверить, что ей и вправду посочувствовали.

– А написание монографий, – неторопливо продолжала она, – обычно занимает годы.

– Ну, для тебя такая работа – пара пустяков!

Дэни пропустила лесть мимо ушей.

– Мои прежние монографии были написаны после свершения какого-либо события, – растолковала Дэни, – спустя сотни лет, а иногда и тысячи.

Джиллеспи издал звук, в котором одновременно послышались и ободрение, и вопрос.

– К тому времени все было кончено. – Дэни еще надеялась на понимание со стороны Джилли. – И все события покрылись налетом древности. Мне было незачем спешить, счищая пыль веков, перебирая направления, тенденции,объяснения.

– Вот именно. Кассандра считает, что в этом деле ты неподражаема. Вот почему она пожелала, чтобы ты проанализировала всю информацию из «Гармонии» плюс политические и экономические проекции для Азии в зависимости от состоятельности движения за освобождение Тибета и власти «Гармонии» с различными членами и без оных.

– Джилли, – в ярости выпалила Дэни, – от моих прежних монографий не зависела ничья жизнь!

– Ну и что? По-моему, это сознание опьяняет, как неразбавленный скотч.

– Да, – призналась Дэни. – Но как быть с похмельем?

– Спроси у Шона. Последние несколько дней ему то и дело приходилось решать этот вопрос. Наконец мы отослали его к лазурным монахам разобраться с этим молокососом Пакитом.

– Бедняга!

– Кто, Шон?

– Нет, Пакит, – поправила Дэни.

– Да пошел он!.. Он пытается убедить ламу отстранить «Риск лимитед» от расследования и нанять какую-нибудь другую фирму.

– По какой причине?

– Пакит заявляет, что Шон уже дважды упустил шелк, – подрагивающим от отвращения голосом объяснил Джилли.

– Что?

– Один раз – в Лхасе, когда спас тебя вместо шелка, а второй – на Арубе.

– Но у нас не было никаких доказательств, что шелк находится на Арубе, – возразила Дэни. – Бостон ясно дал понять, что Касатонов прибыл с пустыми руками.

– Пакит утверждает, что мы не в состоянии доказать отсутствие там шелка.

– Замечательно!

– Это уж кому как, – проворчал Джиллеспи. – А по-моему, это «чарли-фокстрот».

– Посмотрел бы ты, что творится в моем кабинете! Это и есть настоящий «чарли-фокстрот».

Джиллеспи рассмеялся:

– Позвони, если тебе что-нибудь понадобится, детка.

– Побольше времени!

– Если работать по двадцать четыре часа в день, тебе не понадобится…

– …Работать по ночам, – сухо закончила Дэни. – Благодарю, Джилли. Ты кое-что напомнил мне: когда-нибудь придется тебе отомстить. Первое, что приходит мне в голову, – подсыпать соли тебе в кофе.

Когда Дэни повесила трубку, Джиллеспи еще продолжал хохотать. К ее удивлению, она тоже улыбалась. Разговаривая с Джиллеспи, Дэни неизменно заряжалась энергией.

«Неплохо, заметила она. – Сейчас мне понадобится вся моя выносливость, до последней капли».

Ее письменный стол был завален документами, каталогами, пачками бумаг. Некоторые из них появились из компьютерных банков данных «Риск лимитед», но большую часть составляли материалы из собственной коллекции Дэни: каталоги выставок, программы аукционов, списки опубликованных книг, эзотерические академические журналы, выходящие тиражом в сотню экземпляров, однако содержащие бесценную информацию.

До поездки на Арубу и после нее Дэни целыми днями разбирала бумаги, постепенно понимая, что владеет уникальной библиотекой.

Люди часто воспринимали ее увлечение старинными тканями как оригинальное, мягко говоря, чудачество. Но теперь Дэни понимала, что результатом ее трудов могут стать не только несколько монографий. Она связана прочными узами не только с мертвым прошлым, но и живым настоящим, и непредсказуемым будущим. Ее работа имела значение не только для горстки ученых, но и для политиков всего мира.

Не говоря уже о лидерах преступных группировок, подонках и убийцах, напомнила себе Дэни.

Даже после нескольких лет, проведенных в сравнительной анархии на Великом шелковом пути, Аруба стала для Дэни откровением. Так разительно отличаться могли лишь проспект туристического агентства и отчет о вскрытии.

Типичный турист замечал на Карибских островах только яркое солнце, прекрасные пляжи и красочную иллюминацию по ночам. Но под песчаной и неоновой внешней оболочкой Арубы скрывалась другая, гораздо более мрачная реальность, в которой жили и умирали люди. Отрицать это зло значило отметать все существовавшее благо.

Но понадобится гораздо больше света, размышляла Дэни, придвигая к себе следующую кипу документов. Нескольких костров недостаточно, чтобы рассеять мрак «Гармонии».

Почти наугад она выбрала несколько бумаг. Сначала Дэни задавалась вопросом, почему выбирает именно эти, а не другие документы из великого множества. Но потом она перестала спрашивать себя об этом. Она уже усвоила, что рациональный уровень мышления не всегда бывает самым полезным. Логические выводы приходили откуда-то из глубин инстинкта и интеллекта.