Барбара Картленд - Сапфиры Сиама Страница 8

Маркиз засмеялся. Он знал, что Добсон любил подлавливать его на таких промахах.

– Это была небрежность со стороны стюарда, не заметившего его там, – сказал он с притворной суровостью.

– Вы оставили его на полу у кресла, в котором вы читали, милорд, – сказал Добсон. – А он привык иметь дело с джентльменами, которые ставят бокалы на стол.

Маркиз никогда бы не стерпел такой дерзости ни от кого другого, кроме Добсона. Но Добсон знал его, когда он еще не был важной персоной, и они вместе бывали в разных передрягах. Поэтому он и позволял ему вольности, недопустимые при других обстоятельствах.

Позднее в этот день, когда маркиз спустился переодеться к обеду, Добсон сказал:

– Засов на двери каюты рядом с вашей, милорд, должно быть, закрылся во время качки.

Выждав несколько мгновений, он продолжил:

– Плотник пытался его открыть, однако ничего не вышло. Можно сломать замок, но тогда он поцарапает свежую краску.

– Так пусть ничего и не делает! – резко сказал маркиз. – Если засов заело во время шторма, он может сам вернуться в прежнее положение. Мы ведь не пользуемся этой каютой?

– Я разложил там в гардеробе кое-какие вещи вашей милости, – отвечал Добсон.

– Их у меня полно, – сказал маркиз с усмешкой, – и если это единственное, что вас заботит, я очень признателен.

Маркиз знал, что капитан так же доволен, как и он: «Морской конек» великолепно выдержал шторм. Теперь они зашли в более спокойные воды, оставив позади холода и ветры.

Этим вечером маркиз снова прекрасно поужинал. После ужина, как и накануне вечером, он посмотрел в словаре несколько фраз на урду, которые могли быть ему полезны в Сиаме.

Маркиз пришел к выводу, что это очень сложный язык. Он знал его немного, но ему никогда не случалось пробыть в Сиаме достаточно долго, чтобы выучить больше. Однако всегда и во всем стремившийся достичь совершенства, он имел твердое намерение приложить к этому все усилия.

Когда он начал читать «Историю буддизма», то подумал, что ему неплохо бы найти учителя. Хотя он сомневался, что у него это получится, ведь ему не придется провести в стране много времени.

Было уже поздно, когда он спустился к себе. Добсон вышел, и он уже собрался лечь, но обнаружил, что оставил «Историю буддизма» в салоне наверху. Маркиз протянул было руку за колокольчиком, но потом подумал, что может сходить за книгой сам.

Он надел теплый халат, лежавший в изножье кровати. Осторожно пройдя по коридору – яхту еще слегка покачивало, – он поднялся в салон.

Книга лежала там, где он ее оставил. Сунув ее под мышку, он постоял какое-то время, глядя в темноту. Грозовые тучи исчезли, и небо было усеяно яркими звездами. Он хотел выйти на палубу и полюбоваться ими, но знал, что там будет очень холодно. Маркиз уже разделся и не хотел заполучить простуду, которая могла дать осложнения на почки.

С легким вздохом, словно сожалея о том, что он упускает что-то, что могло бы доставить ему удовольствие, он спустился по трапу вниз. Осмонд прошел по коридору к своей каюте, занимавшей всю корму, с иллюминаторами по обеим сторонам. Он уже почти дошел до двери и протянул руку к стене, чтобы удержать равновесие.

Когда он проходил мимо каюты, которая, по словам Добсона, закрылась, он отчетливо услышал, как кто-то чихнул. На мгновение Осмонд подумал, что ему показалось. Он остановился и прислушался, опираясь для поддержки о притолоку, и услышал внутри легкое шуршание. Это было невероятно, но, усомнившись в своей собственной способности слышать, он приложил ухо к двери. Теперь у него уже не оставалось сомнений, что внутри кто-то двигается.

Невероятная мысль промелькнула у него в голове. Он не мог поверить тому, что подсказывало ему воображение. Он постучал со словами:

– Откройте дверь немедленно. Я знаю, что вы там!

Он не повышал голос, не желая привлекать внимание кого-нибудь из команды. Как и Добсон, все они жили в носовой части. Маркиз, однако, был уверен что находившийся в каюте отлично его слышал.

Наступила тишина. Но слух маркиза, всегда очень острый, подсказал ему, что кто-то медленно и, как ему показалось, неохотно, приближается к двери.

– Поднимите задвижку! – приказал он. – Или я позову плотника!

Последовала еще одна короткая пауза.

Затем раздался звук отодвигаемой задвижки, и маркиз повернул ручку.

Он открыл дверь и увидел, как он и ожидал, стоявшую внутри Анкану. Каюта была освещена, но девушка так ловко задрапировала иллюминаторы, что света не было видно снаружи. Войдя в каюту, маркиз увидел разложенные на полу под дверью подушки. Свет из щели мог бы выдать ее тайну.

Несколько секунд он не мог произнести ни слова, настолько был сердит.

Потом, когда она посмотрела на него своими огромными глазами, он сказал:

– Что вы здесь делаете?

Вопрос был риторический, и ответ был ему известен до того, как она несколько смущенно ответила:

– Я… извините… но я должна была поехать с вами… разыскать папу.

– Как вы посмели! – загремел маркиз. – И как вы проникли на борт незамеченной?

На губах у нее появилась легкая улыбка, когда она ответила:

– Когда пришла ваша телеграмма, здесь сновало множество торговцев, а команда была занята, начищая и полируя яхту.

– Я говорил вам, что не могу взять вас с собой!

– Я не буду вам мешать, – сказала Анкана. – Спустившись вниз, я обнаружила, что здесь много места.

– Дело не в этом! – резко сказал маркиз. – Единственное, что я могу теперь сделать, это отослать вас домой из Гибралтара.

– В таком случае я доберусь до Бангкока по суше.

– Ничего подобного вы не сделаете! – сказал маркиз сердито. – Я ваш опекун, и вы должны мне повиноваться!

К его большому удивлению, вместо того чтобы испугаться, Анкана засмеялась.

– Вы действительно думаете, что я буду делать все, что вы мне прикажете? – спросила она. – Я уверена, папа счел бы это очень забавным.

– По-моему, он счел бы ваше поведение отвратительным! – гневно сказал маркиз.

Анкана покачала головой.

– Нет, он никогда бы так не подумал! Когда я сбежала из школы с ним в Марокко, он просто посмеялся и сказал, что я «вся в отца».

Она помолчала, а потом снова засмеялась, прежде чем продолжить:

– Он сам однажды проделал такое, когда учился в Хэрроу.

– Вы самая несносная особа, какую я когда-либо встречал! – воскликнул маркиз.

Его слова прозвучали бы куда более впечатляюще, если бы в этот момент яхту не качнуло. Чтобы не упасть, он был вынужден сесть на кровать. Он думал при этом, что, когда они прибудут в Гибралтар, будет чрезвычайно сложно найти кого-то, кто бы мог отвезти ее обратно в Лондон. К тому же он очень плохо представлял себе, что делать, если она откажется.