Ро Фоли - Роковая Женщина Страница 8

– Я хочу сделать все как можно быстрее, Пит. Ты ведь не сомневаешься, что Белднер может спасти Касса.

– Нет, я совсем не так уверен, – мягко возразил Расслтш. – Предположим, он заявит, что Касс здоров, – но это не спасет твоего брата. Разве ты забыла, сколько усилий мы приложили, сколько денег потратили, чтобы нанять экспертов, рискнувших поставить диагноз, который бы уберег Касса от электрического стула.

– Ты сотворил юридическое чудо, спасшее брата от неминуемой смерти. Если бы не твоя преданность... – голос девушки прервался. – Я знаю, тогда ты сделал невозможное, но теперь...

– Продолжай, Дженет.

– Ведь Касс находится в Вентфорте уже больше трех лет. Его же не могут сейчас повторно осудить по делу Фредерика? Поэтому я хочу, чтобы доктор Белднер приехал сюда и осмотрел брата. Я уверена – его освободят из дома для привилегированных безумцев. Ты и сам знаешь, что он нормален и непричастен к убийству художника.

– Да, он нормален. А ты представляешь, сколько будет стоить твой грандиозный замысел?

– Я же сказала, у меня есть деньги, – раздраженно напомнила Дженет. Чуть помедлив, она пригласила Расслина:

– Давай все-таки войдем в дом.

– А ключи у тебя есть?

– Я предупредила смотрителя, он нас впустит. Они долго звонили в парадное, но никто не спешил открывать. Пит даже забеспокоился, не придется ли прибегнуть к взлому. Потом он догадался, как проникнуть в молчащий особняк. Адвокат спустился вниз к заднему входу и стал что есть силы колотить в дверь кулаком. Наконец, щелкнул замок и послышался звон дверных цепочек.

– А, это вы, господин Расслин. А мисс Грант с вами?

– Да, со мной. А ты что, заснул, старина? Мы звоним уже полчаса.

– Приходится быть осторожным. Я должен был воочию убедиться, что это вы. Что-то странное происходит в доме Грантов. Я ничего не понимаю. Одну секунду. Я сейчас открою вам парадную дверь.

Пит вернулся к Дженет.

– Хороший сторожевой пес у тебя. И целая коллекция цепочек и засовов. Швейцарский банк охраняется не столь надежно, – иронизировал Пит.

Наконец, Маркер открыл парадную дверь и они вошли в дом. Управляющий – человек средних лет, лысоватый; глядя на него, немыслимо было представить, что он когда-то был молодым, а тем более – ребенком. Казалось, Маркер от рождения был таким, как сейчас. У него была странная привычка: руки он почему-то все время держал в карманах пиджака.

– Причем здесь швейцарский банк? – обиделся Маркер. – Просто кто-то чужой часто наведывается в наш дом.

– Что-что? – Пит удивленно поднял брови, – и ты молчал об этом?!

– Я докладывал господину Гранту, Торнтону Гранту; заявлял в полицию, поменял все замки, поставил засовы и цепочки. Даже оконные рамы пригнаны заново и на них тоже висят замки. Но все напрасно. Неизвестный каким-то образом проникает в особняк Грантов.

Когда Пит начал дотошно расспрашивать Маркера, то выяснилось, что из дома ничего не пропало; но лазутчик методично обшаривает комнаты: метр за метром, снизу доверху. Поднимает ковры, выдвигает ящики письменных столов и комодов, проверяет содержимое шкафов. Его действия напоминают полицейский обыск. Особенно тщательно неизвестный осматривает апартаменты на третьем этаже, где жили супруги – Касс Грант и Ева. Этот таинственный досмотр, по словам управляющего, начался месяца два назад.

– Я не страдаю галлюцинациями, – посетовал верный страж, но теперь иногда пугаюсь собственной тени. Часто слышу чьи-то шаги, но никого так ни разу и не видел. Эта чертовщина сильно действует мне на нервы, мистер Расслин.

– Малоприятная история, – обронил Пит. – Ну что, Дженет, ты по-прежнему настаиваешь на переезде? Очнись, Джен!

Дженет, казалось, ничего не слышала. Она молча стояла посреди гостиной, погруженная в какие-то свои мысли. Пит коснулся ее плеча, и она вздрогнула.

– Извини, я просто вспоминала. По-моему, здесь ничего не изменилось. – Она говорила шепотом, словно боялась спугнуть чей-то сон.

– Вроде все как прежде, – вторил ей Пит, – те же гобелены, та же резьба на старинных часах, кроме небольшой трещинки. Все тот же красный ковер на лестнице. Помню, ты слетала вниз по ступенькам, как птичка. Признаюсь, я боялся, что однажды ты свернешь себе шею. А Ева... – он замолк на полуслове, боясь показаться бестактным.

– Можешь продолжать, Пит, – спокойно сказала Дженет. – Нельзя же все время умалчивать ненавистное имя. Что поделаешь! Даже этот дом хранит память о ней.

Поднявшись на ступени лестницы, Дженет вспомнила, как однажды открылась парадная дверь и в дом вошел Касс. Он весь сиял и был крайне возбужден. Сзади него стояло маленькое юное существо в ядовито-красном платье с приколотым к воротнику белым искусственным цветком. Темные волосы тяжелой волной спускались до плеч. Гостья смущенно улыбалась.

– Дженет, посмотри, кого я привел! – воскликнул брат. – Это – моя жена, Ева.

Тогда Дженет показалось, что она никогда в жизни не видела более очаровательной девушки. Ева была очень молода. Ей не исполнилось и восемнадцати. Лицо, словно изваянное искусным мастером, матовая шелковистая кожа и лучистые глаза. Это был редкий женский тип, созданный Природой, когда невозможно уловить грань, отделяющую просто хорошенькую особу от Красавицы, самого Совершенства.

Ева улыбнулась Дженет, раскрыв объятья, и прощебетала:

– Дженет! Как я рада с тобой познакомиться! Уверена, что мы станем подругами.

Такой почти детский порыв чувств вызвал у Дженет откровенную симпатию. Она не заметила, каким ревниво-зрелым взглядом Ева оглядела ее фигуру. С начала их знакомства Дженет старалась окружить жену брата теплом и добротой. Она всячески смягчала острую неприязнь, с которой отец относился к невестке, видя в ней главную причину скоропостижной кончины матери.

Дженет учила Еву хорошим манерам, советовала, как одеваться со вкусом. Она делала это с большим тактом, чтобы не обидеть и не уязвить ее. Ева была прилежной ученицей, все схватывающей на лету. Очень скоро, через несколько месяцев, она неузнаваемо изменилась: приобрела грациозную осанку и уверенность. Впрочем, уверенность в себе, пожалуй, была всегда присуща Еве. Женщины ее склада, кажется, рождаются с чувством собственного превосходства.

Касс боготворил жену. Он не мог ею налюбоваться. Этот избалованный маменькин сынок заботился только о своей молодой жене. После смерти матери отец заявил сыну, что если он почувствовал себя настолько взрослым, чтобы жениться без благословения родителей, то обязан сам содержать жену. Касс устроился на работу в фирму по продаже автомобилей. Но жили они с Евой в доме отца. Касс хотел, чтобы у его любимой жены было все самое лучшее. Ева быстро привыкла к роскоши; ее приводил в бурный восторг изысканный комфорт всего уклада жизни, который был так привычен для состоятельной семьи Грантов.