Горизонт забвения - Дарья Тарасова Страница 9

Все эти дни главным стимулом не бросить все была надежда встретить тётю Маю и сестру Кристину.

Размышления прервал какой-то шум. Я остановилась и прислушалась. Этот шум напоминал музыку, хотя и не похоже на то, что мне привычно слышать. Современной музыки я не знала, так как связь с миром была прервана в моем раннем детстве.

Я ускорила шаг, постепенно перешла на бег и эти звуки становились все сильнее.

Солнце светило мне прямо в глаза, обжигало мне лицо, ослепляло. Неделю я почти не ела и не пила, но эти звуки музыки придали мне сил и вернули надежду. Я бежала изо всех сил и не заметила корней деревьев под ногами. Больно приземлившись на колени и ладони, все тело пронзила усталость, боль и резко закружилась голова. Я закрыла глаза и восстановила дыхание. Чувствую, как что-то теплое капает на руки сверху – это кровь из носа. Несколько бардовых капель вызвали тошноту. Желудок заболел еще сильнее и я пришла в себя, поднялась и направилась дальше, только шагом.

За небольшой проселочной дорогой, разделяющей лес и небольшой поселок, находился тот самый дом, откуда исторгались звуки непонятной музыки.

Я толкнула входную дверь, и она легко поддалась, распахнувшись и ударив тяжелой ручкой о стену. Из комнаты сразу показался какой-то человек, разглядеть кто он было тяжело, в глазах все плыло и двоилось. В этот момент сон, которого я так настойчиво избегала последнее время, завладел моим сознанием. Последнее что я видела, как этот человек пытался подхватить меня.

XII

Отдаленный дребезжащий звон выдернул меня из глубокого сна. Я ощущала, что лежу на чем-то мягком, ноги, впервые за последние дни в сухости, и онемение от холода сменилось легким пощипыванием. Наверное, прошло совсем немного времени, потому что сил на то, что бы открыть глаза или пошевелить хотя бы рукой все еще не было.

Сейчас было самое время прислушаться к своему состоянию: боли больше не ощущалось, только расслабленность во всем теле, дыхание было размеренное, но самое главное – мне было тепло и комфортно. Слегка шевельнув языком, я почувствовала во рту какой – то предмет, заходивший далеко в горло. На миг получилось приоткрыть глаза и единственное, что удалось увидеть, была только движущуюся тень чего – то. Закрыв глаза, до меня дошло, что это была тень от дерева, стоящего рядом с окном. Моргнув несколько раз, глаза все же привыкли к тусклому освещению. Я попыталась пошевелить головой, но оказалось, она чем то зафиксирована, а трубка в горле слегка сдвинув вызвала кашель.

Не успела я опомниться, как надо мной раздался приятный женский голос:

– Все хорошо, дорогая, не волнуйся, мы сейчас все уберем.

Взяв себя в руки, я приоткрыла глаза и осмотрела ее. Женщина, поправлявшая мне одеяло, на вид была не старше сорока лет, два тонких лучика морщин у ее глаз придавали взгляду добрые черты. Прямой нос и ярко вычерченные упрямые скулы охраняли покои и нежность ее темно карих глаз. А из-под белой шапочки с цветочным рисунком пробивались кудрявые локоны черного как смоль волоса. Никогда прежде я не видела людей с такой темной кожей. Все ее тело будто состояло из черного бархата, движения рук были плавными, грациозными. Она, словно Королева безлунной Ночи, парила над полом.

Я протянула к ней свою руку, слегка дотронулась до ее горько-шоколадной кожи, все это мне казалось миражом. От контакта с другим живым существом по всему телу сразу разлетелся электрический разряд, вернувший мне все ощущения. Её нежные, горячие руки взяли мою руку. Пришедшее облегчение привело с собой слезы.

– О, детка, не волнуйся, мы тебе поможем, ты в безопасности! – сказала она голосом, похожим на успокаивающее журчание реки. – Сейчас подойдет твой доктор.

Теперь я могла осмотреться: небольшое пространство вокруг меня было огорожено синими шторами, справа от моей головы пищал аппарат, который отмерял пульс. Красная ниточка отображала равномерный стук, подсчитывая количество ударов в минуту – сейчас их тридцать четыре. Тонкая пластиковая рука капельницы спускалась к моей левой руке и обвивала запястье, на котором так же было несколько разноцветных браслетов.

Ноги были укрыты теплым пледом с рисунком в красную клетку, а мои старые грязные лохмотья сменились белой больничной сорочкой из хлопка. Вся эта обстановка внушала спокойствие, отчего меня снова потянуло в сон, которому я не смогла сопротивляться.

Теплый солнечный свет пригрел мою правую руку. Я попыталась пошевелить ногами, но тут же почувствовала, что правая нога закована в гипс. Поблизости раздался скрип, будто кто-то резко встал со старого кресла.

– Доброе утро! – этот нежный голос по–прежнему принадлежал той ласковой женщине. Её легкая рука скользнула по моему плечу вниз, попутно поправив волосы, раскинутые по моим плечам.

Когда глаза привыкли к яркому солнцу, обстановка в палате стала более понятной. Большое помещение было полностью в моем распоряжении. Панорамное окно открывало вид на город. Многоэтажные серые и черные конструкции тянулись в небо, будто пытаясь его поцарапать своими острыми крышами с длинными шпилями. Бурный поток разноцветных автомобилей пересекал все обозримые улицы города, огибал здания и исчезал за очередной бетонной конструкцией, а в небе, далеко на западе, шел на посадку самолет, оставляя за собой на синем небе борозду белой дымки.

– Как ты себя чувствуешь? – снова спросила она – Ты знаешь, где находишься?

– Я… – на секунду я будто забыла все слова и сама удивилась своему голосу – да, я знаю, что я в больнице.

– Меня зовут Камилла – продолжила женщина. – Я медсестра и твоя сиделка. А как зовут тебя?

– Меня зовут Тея.

– Какое потрясающее имя. Никогда не встречала людей с таким.

– Сколько тебе лет, Тея?

– Девятнадцать. А как давно я здесь?

– Тебя привезли к нам почти одиннадцать дней назад. За это время много людей пытались навестить тебя, но мы пускаем только близких родственников, поэтому они только оставили тебе подарки и ушли.

– Подарки? – от удивления мой голос стал совсем чужим. Камилла указала жестом на гору мягких игрушек в дальнем углу комнаты на маленьком столике. – Это все принесли мне? Но почему?

– О твоем случае много говорят в новостях, люди хотят проявить участие.

В голове не укладывалось, что какие – то посторонние люди просто приносят мне вещи и хотят помочь. Это немыслимо.

– А ты можешь мне подать одну из игрушек? – попросила я ее.

– Конечно, как насчет розовой свинки?

– Пожалуй, нет!

– Зефирно – розовый единорог с радугой вместо хвоста?

– Приторно очень!

– Может быть … Странная птичка со злобным взглядом?

– А есть кролик?

– Есть вот такая прелесть. – Камилла достала из кучи игрушек красивого бело-коричневого кролика с длинными ушами.

– Какой красивый!