Идеальные мужчины - Ирина Петрова Страница 9

— Брось ты, Алик, — остановила она, не в силах скрыть отвращение.

— Слушаюсь, слушаюсь, — демонстративно опустив руки по швам, сказал Алик. Трагически молчал, нервируя паузой опустившую глаза Наталью.

— Поздравляю. Слышал, статейка шикарная готовится в «Культуре», — продолжил, довольный произведённым эффектом. «Пришла просить, а ещё недотрогу из себя гнёт», — усмехнулся он про себя.

— А-а, не с чем ещё, — отмахнулась Наталья.

— Мне что ль написать о ружьишках. Ведь у них, наверняка, интересное прошлое, — мечтательно сказал Алик.

— Займись, проведи исследование, придумай что-нибудь, — проговорила Наталья, зная о его чёрной зависти к чужим успехам.

— Да нет, пожалуй, не буду у тебя хлеб отнимать. Меня профессор Сидоров очень заинтересовал. Горячий материал может получиться. Я ведь не ради себя, а ради дела иду на эксперимент. Интересное дело наш профессор затеял, вот только что из всего этого получится неизвестно.

— А я, насколько о нём читала, почему-то верю в успех, — приободрилась Наталья.

— Ну, держи, — протянул Алик, достав откуда-то сзади синий конверт. Подхватил двумя руками Натальину руку. — До чего хороша, отпускать не хочется, — промурлыкал он, заглядывая ей в глаза.

— Спасибо тебе, — нашла в себе Наталья силы и улыбнулась. До чего противны бывают иные комплименты. — Пока! — попрощалась она.

— Пока-пока! — сладким эхом, расплываясь в улыбке, сказал Алик. — Может, всё же зайдешь на минутку, подождёт твой Олег, — вкрадчивым голосом, несоответствующим похолодевшим вдруг глазам, спросил он.

— Ну что ты! — уже на бегу крикнула Наталья. На лице Алика отразилась ненависть — истинная суть его души.

Но Наталья этого уже не видела. Ей казалось, что он обладает удивительной, какой-то детской непосредственной навязчивостью. С той только разницей, что дети ни в чём не ищут выгоды, а Алик искал её во всём. Он любил делать небольшие услуги с дальним прицелом, сам предложил Наталье достать для Олега приглашение, объясняя это заботой о нём. Наталья была рада этому предложению, и не успела подумать о том, какие цели преследует Алик. Думать ей и без него было о чём.

Три остановки на трамвае — и она у Олега. Как всё же здорово, что тебя где-то ждут, ждёт любимый!

В лифте празднично пахло духами. Выйдя на девятом, с замиранием сердца ждала ответа на звонок. В том же волнении ткнулась Олегу в грудь и вместо приветствия подставила губы для поцелуя. Разве она этого не заслужила? Ощутила на губах осторожный поцелуй. Ещё. И ещё.

— Наташка, какая ты молодец! — сказал удивлённый и ошеломлённый Олег. — Ты знаешь о том, что ты самая лучшая женщина на свете?

— Держи, — достала из сумочки приглашение Наталья.

Он такой близкий и родной, но всё ещё очень бледный. Одна из его поклонниц сравнила его с благородным принцем. Сейчас он был именно такой. А какой он был на самом деле? Наталья любила его всяким. Всяким. И всё ему прощала.

— Ты — золото! — всё ещё не отпускал он её. — Ты вернула меня к жизни.

— Ну, всё-всё, времени нет, — сказала, выскальзывая из его объятий, Наталья. А кто-то ещё сомневался, что он её любит! — У нас на всё про всё три часа. В обед мне надо быть дома.

— И я должен у мамы обедать, — сказал Олег. — Ну-ка, что тут за приглашение? — с интересом разглядывал Олег открытку с его именем и сложной аббревиатурой научно-исследовательского института. — Ого!

— Переодевайся давай! — торопила его Наталья.

Им ещё нужно было обежать магазины, у Олега даже приличной сумки не нашлось, куда можно было бы сложить вещи. И ещё сколько разных мелочей, упомнить которые он, конечно, был не в состоянии.

Они закрыли дверь квартиры, дождались автобуса и поехали в центр. Всё делали дружно и слаженно, словно были образцовой семейной парой, отправляющейся в выходной день за покупками.

Обошли торговые ряды. Уставшие от шума и толчеи, присели в уличном кафе.

— Вечером я приглашаю тебя на ужин, — в духе старинных романов сказал Олег.

У Натальи дух захватило — умел он в банальнейшую фразу вложить иной, возвышенный, понятный лишь двоим смысл. Будто коснулся души ласковый ветерок.

— Приглашение принимается, — ответила она, улыбнувшись.

На обратном пути Олег купил подруге букетик пёстрых растрёпанных астр. Наталья притихла. Цветы шли к её чёрным волосам, в глазах, прячась за ресницами, светилась их общая тайна.

— Смотри, какие яблоки! — увидела Наталья у старушки на углу крутобокие антоновки.

— Возьмём? — спросил Олег. — Ты ведь любишь яблоки? — И принял от улыбающейся старушки пакет.

— Кушайте на здоровье. И дай вам Бог счастья! Никогда не расставайтесь! — напутствовала их старушка.

Да, они и были счастливы.

Обычно люди пытаются спрятать счастье от чужих глаз, это беду выставляют напоказ в надежде на жалость и сочувствие. Счастьем же делиться с другими необязательно. И только влюблённые не в силах ничего утаить.

Со стороны они выглядели влюблёнными. Наталья чувствовала в себе столько любви, что, казалось, хватило бы на весь мир. Вроде не было сказано ничего особенного, те же листья на асфальте, такой же день, как и вчера, но он ощущался как счастливый.

Они шли по хрусткому ковру из листьев, любуясь солнцем, скользящим сквозь золотую вязь деревьев, бросали друг другу ничего не значащие фразы и знали: эту ночь они проведут вместе.

Вечером унылая квартирка Олега была наполнена счастьем. И даже больше чем счастьем, ожиданием его. Олег гениально жарил мясо, чистил картошку, не подпуская ни к чему Наталью, — находила иногда на него такая блажь. Наталья любовалась его руками, и не было для неё никого ближе. А из-под его рук мягко струились картофельные стружки.

— Ты сегодня у меня в гостях, — говорил он Наталье. Она соглашалась, но было странно чувствовать себя гостьей в доме, где когда-то была почти хозяйкой.

Они пили вино, слушали музыку. Она не узнавала его. Её Олег — был Олег-художник, а сейчас перед ней был просто мальчишка. Что-то открылось в нём, простое, человеческое, примитивное, может быть. Они, как и накануне, совсем не говорили об искусстве, не спорили о художниках и их картинах. Они и дальше инстинктивно соблюдали это негласное табу. Наталья чего-то ждала от Олега, от сегодняшнего вечера. Она знала: она ему нужна.

— Я с тобой будто вернулся к жизни, — сказал он, сидя за столом напротив неё. — А жизнь такая большая. И в ней много всего: и плохого, и хорошего.

— В ней больше хорошего.

— Тогда за хорошее! — поднял Олег бокал. — Сегодня и правда хороший вечер. Золотой. Посмотри за окно: какие листья в свете фонарей! Чудо!

— Можно ведь быть просто человеком, любить