Тайечка - SilverVolf Страница 2

Она была почти счастлива, осозновая умом, что что одно разумное существо другому не может принадлежать полностью — иначе это было бы рабством. Жизнь в детдоме нисколько не напоминала грязь, так любимую журналистами и подобной сволотой. Это был хороший, светлый детдом. Наташу неоднократно склоняли к противоестественной малолетней любви соседки по комнате. Но не прнуждали. Все было тип-топ.

Забившись в уголок, каждый вечер Наташка становилась свидетельницей жарких лесбийских утех, практикуемых однокашницами. Ее, однако, никто не трогал — с малолетства, блапгодаря Веронике, все понимали здесь, что значит неприкосновенность личности.

…Стало прохладней; светило опустилось примерно на двадцать градусов, миновав точку, называемую в наших широтах зенитом. Шестьдесят, а уж выше шестидесяти — серьезно. Наташа подумала, что неплохо бы и как-то доковылять домой, и даже, может быть, поесть того самого супа, липо пшенной каши с растительным маслом, как вдруг…

До чего же банально слово «вдруг!» Побороть его не удалось даже и великим стилистам, не будем тыкать пальца́ми.

Вдруг Наташа не то чтобы увидела, а скорее почувствовала каким-то то ли тринадцатым, то ли четырнадцатым чувством, что она не одинока в своем горе. Поозиравшись, девчонка вновь обратила внимане на весьма толстую березу, которая не могла не являться центром данной убогой композиции.

За березой стояла Тайечка, медсестра, и страдала. По пухлым щечкам текли слезы; широченные деревенские трусы валялись рядом, укрыв наполовину желто-коричневые босоножки провинциального фасона; Тайя, кусая губы, яростно истязала самое себя, однако ничего не получалось. В гневе она даже топнула босой ножкой, но это не помогло (вот откуда эти идиотские термины типа топ-10, топ-100… Знаешь, что такое лучшая сотня? Нет? Ты не в тренде).

О чем Тайечка уж точно не думала — если в ее мозгу было устройство под названием «думалка», так это о трендах. И о брендах, по-видимому, тоже.

У Наташки мгновенно прошла головная боль. Так, что она вмиг о ней забыла.

Не скрываясь, девочка подошла к страдающей онанистке и, встав перед ней на колени, раздвинула в некоторой степени бедра страждущей и жадно припала ртом к мокрой жирной вульве доброй девушки. Тайечка засмущалась. Ни мужчина, ни женщина, ни парень, ни девушка до сих пор не ласкали ее там. Тут же какая-то малолетка, не какая-то, впрочем, а та самая, которой она составляла лекарства, когда девочка кашляла, простудившись. Ну-ка, состав микстуры антигриппин классический: парацетамол — 360, аскорбинка — 300, глюконат кальция моногидрат — 100, гидрохлорид римантадина — 50… О-о-ой!.. О-о!..О-о?

Да ведь и ни к чему, подумала Наташка, эти толстые влажные губы Вероники. Что я так разнервничалась?

Наташа глубоко вздохнула и вгрызлась в мясо. Дурочка Тайя не понимала и не могла понять в силу ограниченности своего умишка — это было что-то типа Линукса — где она, да и что такое она. А и зачем ей было это понимать?

Кончалово было довольно сильным. Развращенная малолетка с наслаждением обоняла и вкушала знакомый по опыту сок зрелой девицы. Вкус. А запах! Но прежде всего вкус.

Море. Океан. Она просто купалась в бесконечном водоеме блаженстве. Почти тонула. Какой же влажной была Тайечка!

…На близрасположенном пеньке стоял, наблюдая за развратным действом, Петька-мастурбатор. Это был тоже в некотором роде больной пацан. Он никак не мог избавиться от своей грязной привычки. Чуть что — вынимал хуй (всегда стоящий) и начинал играть на своей бас-гитаре, никогда не попадая в такт. Его это, впрочем, никогда не смущало. Он лишь руководствовался негативом графика излучения одного известного пульсара.

Наташа, напрягшись, попыталась было подвинуть Тайечкино тело к пню. Зачем, она еще не знала.

Тушка была безвольна, хоть и сохраняла относительно вертикальное положение. Наташе пришлось согнуть слегка тело; задача оказалась несколько проще, чем то, на что она рассчитывала.

Тайечка не думала сопротивляться; она была безвольна. Член пациента Петьки? Ладно…

Наташа немного приустала от сего действа. Но долг нужно было выполнить до конца. Вульвочка медсестрички находилась на требуемом уровне как по горизонтали, так и по вертикали. Наташка смутно помнила, что есть и еще какое-то измерение. Так или иначе, но, направив детский писюн в вагинку работницы науки и убедившись, что стыковка произошла удачно, девочка отправилась восвояси.

Подходя к дому, Наташка окончательно разозлилась. Ну вас в жопу, уроды, идите вы в п… Но потом чему-то улыбнулась и вошла с черного хода в древний особняк. Привычно пахну́ло вареной треской.

Осталось всего шесть недель.

В детдоме около полусотни воспитанников, считая мальчиков и девочек. Предположим, Вероника Сергеевна совращает некое тельце еженощно, хотя их, как правило, два. Она не столько любит совокупляться, сколько наблюдать за трахающимися детьми.

В неделе семь дней. Хотя бы одной выходной ей нужен.

Полсотни делим на всякий случай надвое. Получается двадцать пять.

Шесть (то есть три пары) в неделю. Итого — почти полгода.

Считаем иначе и проверяем. В году, округленно, пятьдесят недель. Значит, двадцать пять пар детишек в год. Таким образом, опять-таки, получается, что Наташка не могла рассчитывать на благосклонность воспитательницы ранее, чем через шесть месяцев. На самом деле немного меньше.

Ваш верный слуга СильверВольф в арифметике, прямо скажем, не силен. Он всего лишь документатор.

Так сколько раз Наташка могла посношаться с Вероникой Сергеевной, будьте любезны, подсчитайте сами. Вводную информацию дал.

Вас это наверняка возбудит.