Мятежный - Л. Дж. Шэн Страница 2

На одно мгновение я стала прежней Джесси и попыталась взглянуть на вещи с другой стороны. Для февраля погода была хорошей. Не слишком жарко, но и не холодно. Пустынный зной, прилипавший к моей плоти, разбавлялся прохладой асфальта подо мной. Многие жертвы насилия возвращались к привычной жизни. Я могла бы поступить в колледж за границей. Даррен мастерски умел вкладывать деньги в проблемы, заставляя их исчезать. Я смогла бы начать жизнь заново. Забыть о том, что это когда-либо происходило со мной. Разве сейчас не прибегают к гипнозу, чтобы забыть подобные вещи? Я могла бы спросить у Майры, психотерапевта, к которой меня отправили родители, когда начали сниться кошмары. Наука не имела границ. Наглядный пример: благодаря ботоксу моя сорокалетняя мама выглядела на двадцать три.

Мелкие острые камешки впивались мне в спину. Мой розовый кружевной лифчик и трусики валялись где-то рядом, и хотя нижняя часть моего тела онемела, я все же чувствовала, как что-то стекало по бедру. Кровь? Сперма? В тот момент это уже не имело значения.

С полной решимостью я посмотрела на созвездие, висевшее в чернильном небе, словно люстра, и насмехавшееся над моим печальным смертным существованием.

Мне нужно было попытаться встать. Позвать на помощь. Спасти себя. Но перспектива потерпеть неудачу в попытке подняться парализовывала сильнее, чем физическая боль. Мои ноги замерзли, низ живота горел.

Вдалеке завыли сирены.

Я зажмурилась. Часто в такие моменты я видела папу, его лицо будто навсегда отпечаталось на обратной стороне моих век. Там он и жил сейчас. В моих снах. Его образ был гораздо отчетливее той женщины, что он оставил рядом со мной. В моей истории Пэм всегда уходила на второй план, предпочитая заниматься написанием собственного сюжета.

Звук сирен приближался. Еще громче. Мое сердце упало куда-то в район желудка, свернувшись там клубочком, словно побитый щенок.

Еще несколько минут, и ты станешь частью сплетен. Поучительной историей.

Прежняя Джесси уже бы заплакала. Она бы кричала и рассказала бы все полицейским. Вела бы себя нормально, учитывая абсолютно ненормальные обстоятельства. Прежняя Джесси решила бы отомстить и поступила бы правильно. В духе феминисток. Она бы не позволила обидчикам уйти безнаказанными.

Прежняя Джесси чувствовала хотя бы что-нибудь.

Машина «Скорой помощи» с визгом затормозила на обочине, достаточно близко, чтобы запах горелой резины покрышек достиг моих ноздрей. Почему-то осознание того, что парни позвали на помощь, еще больше приводило в ярость, чем мысль о том, что они бросили меня умирать, будто виновники знали, что останутся неприкосновенными, даже после того, что сделали со мной. Ко мне подкатили носилки. Я повторила последние слова, которые услышала перед тем, как они бросили меня в переулке, одинокая слезинка скатилась по щеке.

Вся моя жизнь была залогом этой встречи с тобой.

«И какая же прекрасная вышла встреча, шлюха. Ты хорошо держалась», – произнес Нолан и пнул меня в бок.

Я набила эту фразу, думая, что Эмери предназначен мне судьбой. Теперь тату обжигало заднюю часть шеи. Мне хотелось оторвать ее вместе с кожей и бросить рядом с испорченной одеждой.

Преодолевая боль, я сдвинула левую руку, чтобы прикрыть грудь, а правой потянулась к голому животу, скрывая то, что они вырезали на моей коже, будто я была тыквой на Хеллоуин. Они заставили меня смотреть. Держали мою челюсть своими чистыми, гладкими руками, в то время как моя шея неестественно изгибалась, приспосабливаясь к неудобному положению. Наказание за мой постыдный грех.

Слово на моей коже сияло, как неоновый билборд, позволяя всему миру увидеть, осудить и высмеять; буквы кровоточили, оставляя пятна на розовой дизайнерской юбке.

Шлюха

Прежняя Джесси принялась бы объяснять, спорить.

Прежняя Джесси попыталась бы сохранить репутацию.

Прежняя Джесси была мертва.

Глава первая

Бэйн

Сейчас

Похоже, что к концу дня мне уже было абсолютно наплевать. На людей и на вечное соревнование в популярности, которым так увлекались богачи, не имеющие обычных проблем с оплатой счетов и потребностью вести себя по-взрослому.

Я – пляжный тусовщик, курильщик, наркоман и наркодилер с условным сроком. Я не был «мистером Популярность», но внушал людям достаточно страха, чтобы они не вставали на моем пути. Стать мошенником никогда не было моим сознательным выбором. Моя мама небогата, а отец даже не появлялся на горизонте. Так что мне пришлось делать то, что пришлось, дабы выжить в самом богатом городе Калифорнии, и иметь чуть больше, чем обычное кабельное телевидение и замороженные продукты на обед.

В пятнадцать лет я втянулся в профессиональный серфинг. Что тоже стоило немалых денег. Серфинг – единственное, что меня заботило, помимо мамы. К остальному я был в большей степени безразличен. Так я и пришел к торговле наркотиками. Это гораздо проще, чем вы думаете. Покупаешь одноразовые телефоны в магазине «Волмарт». Один для поставщиков, а второй для клиентов. Часто меняешь их. Никогда не продаешь незнакомым людям. Никогда не говоришь обо всем этом дерьме. Остаешься милым и позитивным. Благодаря этому я оплачивал занятия серфингом и учебу в старшей школе, изредка прибегая к карманным кражам, когда мне требовалась новая доска для серфинга. К сожалению, я их часто ломал.

Так и жил до момента, пока не получил условный срок, после чего понял, что вся эта тюремная тема не для меня и пора расширять границы бизнеса. С того времени прошло уже около пяти лет, но я никогда бы не подумал, что буду сидеть здесь, перед самым грозным чуваком Тодос-Сантоса, и вести с ним… ну, бизнес. К тому же законный бизнес.

– Насчет твоего прозвища, – Барон Спенсер, более известный как Вишес среди тех, кому не посчастливилось знать его, ухмыльнулся. Он разлил «Макаллан»[1] по двум стаканам, глядя на янтарную жидкость с той степенью обожания, которую обычно приберегают для детей.

Я проделал весь этот путь от Тодос-Сантоса до Лос-Анджелеса, чтобы встретиться со Спенсером в его офисе. Что фактически не имело никакого смысла. Мы жили в десяти минутах ходьбы друг от друга. Но если я что-либо и узнал о богатых засранцах, так это то, что они просто обожали спектакли. В лучшем виде. И раз это был не визит вежливости, значит, встреча должна была состояться в рабочей обстановке, где я мог оценить, насколько огромен его офис, насколько сексуальна его секретарша и насколько дорогим был его виски.