Камердинер, который любил меня - Валери Боумен Страница 23

– Я сделал тебе больно, любовь моя?

– Нет! Продолжай, умоляю!

Зажмурившись, она помотала головой, остро чувствуя свою наполненность. Непередаваемое ощущение!

Белл, опершись на локти, начал двигаться, и Марианна признала, что это было совершенно непохоже на ее предыдущий опыт. Там, где Уильям дергался, словно заяц, Белл не торопился: его движения были медленными, уверенными, – и ее тело извивалось под ним, желая большего.

Белл протиснул руку между их телами, добрался до бугорка удовольствия и принялся ласкать его, наполняя ее тело восхитительным томительным наслаждением.

Он ритмично входил и выходил из нее, пока она не начала двигаться ему навстречу. В конце концов, где-то в самой глубине ее естества зародилась волна наслаждения, стала увеличиваться, пока не захлестнула все тело.

Марианна закричала, но Белл закрыл ей рот поцелуем. Пока ее тело билось в судорогах наслаждения, он прижимал ее к себе, потом еще раз мощным толчком вошел в нее, вышел и излил семя ей на живот, издав хриплый стон и содрогнувшись всем телом.

Его дыхание, горячее и неровное, через несколько минут успокоилось. Белл перекатился на спину, привлек ее к себе и, целуя спутанные волосы, пробормотал:

– О господи, это было… потрясающе.

Стараясь унять собственное дыхание и сердцебиение, она положила ладонь ему на грудь и почувствовала мощные ровные удары.

– Да, это было восхитительно, – прошептала Марианна, понимая, что больше не сможет выдавить ни звука. Все, что у нее было раньше с Уильямом, не шло ни в какое сравнение с ощущениями, которые она испытала сегодня.

Марианна повернулась на бок, спиной к нему, и он, обхватив ее обеими руками, прижал к груди. Казалось, эти руки были повсюду: обнимали, согревали, защищали. Она с шумом выдохнула. После свиданий Уильям почти сразу вставал, одевался и уходил. Сейчас все было иначе. Неужели Николас – нет, Белл – и правда хочет, чтобы она оставалась с ним рядом? Это было странно, но – она не могла не признать – приятно. Марианна закрыла глаза и позволила себе несколько секунд помечтать: они влюблены… помолвлены… А он не тот, за кого себя выдает, и она тоже не та…

Они лежали рядом, пока их вспотевшие тела не дали о себе знать ознобом. С луга за окном доносился стрекот сверчков. Белл лениво перебирал пальцами ее спутанные волосы и периодически целовал то в ухо, то в висок.

Марианне казалось, что они вместе уже долгие часы, хотя, вероятно, прошло гораздо меньше времени. И вдруг словно сквозь туман до нее донесся голос Белла:

– Ты расскажешь, как погиб твой брат?

Она закрыла глаза. Вот и все. Волшебство растаяло.

– Нет, я не могу.

Глава 19

Белл был готов сломать самому себе нос за то, что заговорил с Марианной о ее брате после занятий любовью. Ему почему-то казалось, что после близости ей захочется поговорить, и в частности поделиться информацией. И чего он в итоге добился? Она закрылась наглухо, как бочонок с вином.

Выскользнув из его объятий, Марианна встала и быстро надела ночную рубашку с халатом. Белл вздохнул, но намек понял: тоже оделся и, запечатлев целомудренный и неловкий поцелуй у нее на лбу, покинул ее спальню.

Как выяснилось, Белл ушел очень даже вовремя, поскольку, едва он вернулся в свою комнату и лег, явился Кендалл.

Беллу пришлось долго убеждать друга, что ему необходимо сказать Фрэнсис Уортон, леди, в которую Лукас умудрился без ума влюбиться на этом приеме, правду о себе – о том, что он не лакей, а граф, – и постараться справиться с последствиями лжи. Тема была весьма чувствительной, потому что Кендалл винил Белла в том, что ему пришлось лгать: ведь вся эта идея с экспериментом принадлежала Беллу.

После ухода Лукаса Белл провел остаток ночи без сна и весь день был под завязку занят делами своего хозяина, лорда Копперпота. Вечером в его комнате собрались друзья. На этой импровизированной вечеринке Кендалл ухитрился напиться в стельку и даже стал проявлять признаки агрессии.

Оказалось, мисс Уортон не слишком благосклонно восприняла новость, что он граф, тем более граф, которого она давно всей душой ненавидела. Чтобы еще сильнее ухудшить ситуацию, родители мисс Уортон решили в тот же день объявить о ее помолвке с сэром Реджинальдом Фрэнсисом. Беллу пришлось провести с другом немало времени, уговаривая его не сдаваться.

Сам Белл, как обычно, являл собой воплощение спокойствия, сдержанности и самообладания по крайней мере в присутствии друзей, но, оставшись в одиночестве, он ни на мгновение не забывал о том, что произошло между ним и Марианной ночью.

Они занимались любовью. Впрочем, «любовь» не то слово, хоть Белл всегда был очень разборчив в связях и никогда не укладывал в постель каждую приглянувшуюся девицу. Только он вовсе не Уортингтон! Это Рис прославился своей безалаберностью, а Беллингем, в отличие от него, всегда гордился разборчивостью и умением держать себя в руках.

Белл часто и подолгу обходился без женщин, и это его не особенно беспокоило. Провести ночь с женщиной – это одно, а более долгие отношения значили проявление чувств, а любые чувства вели к осложнениям. Белл же всегда всеми силами старался избегать осложнений. В его жизни не было беспорядка, неразберихи, случайных людей и непредсказуемых поступков; всегда все было четко, ясно и распланировано.

Однако прошлой ночью он впервые не подумал о возможных осложнениях. Как правило, Белл безупречно контролировал низменные инстинкты, и когда дело доходило до плотских удовольствий, предвидел, чем все может кончиться, и, как правило, легко отказывался от них, если что-то его смущало.

С Марианной все было иначе: все мысли об ответственности в одночасье испарились, стоило ему увидеть эту женщину.

И даже теперь, при свете дня, он впервые осознал, что ни о чем не жалеет и с удовольствием повторит восхитительный опыт.

Марианна оказалась, как и предполагал Белл, очень страстной, совершенно без комплексов и ложной стыдливости. Ничего подобного с ним еще никогда не было, только вот почему – непонятно. Каким образом горничная, которая намеренно говорит как простолюдинка и лжет на каждом шагу, сумела вызвать в нем чувства и ощущения, которых он не испытывал никогда в жизни?

Она не просто лгала, а обманом вынудила его назвать свое имя. Каким-то образом она поняла, что он не тот, за кого себя выдает.

Белл считал себя ловким или хитрым, как правило, совершенно точно знал, с кем связывается, а Марианна переиграла его. Эта