Лед и пламя - Франсуаза Бурден Страница 29

для нее прекрасную партию, когда придет время. Разумеется, Кейт и не помышляла об этом, поскольку думала только о Скотте. Каждый день она боялась услышать объявление о его браке с Мэри, и, когда он являлся на ужин в Джиллеспи, душа ее разрывалась между страхом и радостью. Не осмеливаясь задать ему роковой вопрос напрямую, она ограничивалась тем, что интересовалась новостями о Мэри, а потом тут же переключалась на что-то другое.

Внезапно Кейт заметила, что уже совсем стемнело. Пока она возвращалась домой, как всегда, погруженная в свои мысли, нежданно-негаданно спустилась ночь. Конечно, она знала дорогу, но ей нужно было еще идти около получаса, чтобы добраться до особняка, а темнота сильно замедляла продвижение. Порывшись в карманах пальто, она достала электрический фонарик, с которым никогда не расставалась. Кейт всегда заботилась о том, чтобы батарейка была свежая, так что, нажав выключатель, она обрела серьезную поддержку в виде мощного луча света, освещавшего перед ней путь. Какое-то время она сомневалась, не пойти ли ей прямо через лес либо избрать окольный путь, проходивший по открытой местности, но в конце концов остановилась на первом. Подняв голову вверх, она увидела перед собой лишь черное небо, луна еще не появилась, так как время ее не пришло. Небрежно пожав плечами, она продолжила путь, уверенная, что при необходимости сможет найти дорогу домой даже с закрытыми глазами. Но в этот момент ее нога наткнулась на что-то твердое, и страшная боль, пронзившая ее, заставила девушку громко вскрикнуть. Кейт рухнула и выронила фонарик, который сразу же погас. Ощупав руками лодыжку, она поняла, что только что угодила в стальной капкан.

* * *

Мэри забыла о джазе и концерте. Тесно прижавшись к Скотту, она едва перевела дыхание, по ее губам блуждала блаженная улыбка.

– Это было божественно… – прошептала она наконец.

Она чувствовала, как он гладил ее волосы, играя мелкими прядями на затылке. Заниматься с ним любовью было для нее ни с чем не сравнимым блаженством, она обожала его кожу, запах, малейший его жест. Поскольку они хорошо знали привычки и желания друг друга, каждый старался доставить партнеру максимум удовольствия, но, помимо удовольствия, которое она получала и дарила сама, Мэри еще была безумно влюблена в Скотта. С самого начала романа Мэри привязывалась к Скотту все больше с каждым днем. Она не только считала его красивым и умным, но, помимо этого, открыла для себя, что он может быть нежным, деликатным и полным юмора, несмотря на непростой характер.

– Пора одеваться, – с сожалением заметила она, – иначе мы пропустим начало концерта. Я быстренько пойду приму душ, а потом уступлю место тебе.

– Нет, я пойду с тобой, так будет быстрее.

Он наблюдал, как она вставала, и состроил гримасу.

– Хотя… – сказал он, протягивая руку, чтобы ее удержать. – Ты действительно так уж хочешь пойти на концерт?

– Знал бы ты, с каким трудом мне удалось достать билеты! – воскликнула она, смеясь. – К тому же Грэм и Пэт нас будут ждать, нельзя же их подвести.

Забавляясь от души его разочарованием, она направилась в ванную. Их банные халаты, висевшие на вешалках рядышком, к сожалению, вовсе не значили, что они со Скоттом жили вместе. Несмотря на все попытки, Мэри так и не удалось добиться, чтобы он отказался от своей независимости. Обычно либо она приходила к нему, либо он ее навещал, короче, они встречались как любовники на первых свиданиях, а ведь их связь уже длилась довольно долгое время. Он дал ей ключ от своей квартиры, но она им не пользовалась и всегда предупреждала о своем приходе на всякий случай. С большим тактом он напомнил ей, что иногда ночевал в Джиллеспи и не всегда мог оказаться дома. Хотел ли он таким образом удержать ее от неожиданного вторжения? Она не сомневалась в его преданности, верила в слова любви и никак не могла понять, почему он до сих пор сохранял определенную дистанцию между ними. Для настоящих устойчивых отношений Скотт считал себя слишком молодым, и в какой-то мере это оправдывало его поведение.

Дверь ванной распахнулась, и Скотт бросился в душ, но не для того, чтобы заключить ее в объятия.

– По-моему, они там совсем безмозглые дома! – бросил он, хватая мыло. – Представь, Кейт пропала, а они даже не заявили в полицию!

– Кейт?

Ошарашенная, она смотрела, как Скотт быстро помылся и схватил полотенце.

– У нее недавно вошло в привычку бродить по холмам в полном одиночестве, – объяснил он.

– Но это ведь опасно, правда?

– Не больше всего остального… А в общем ты права. Кейт – молоденькая девушка, с ней может случиться все что угодно.

– Не стоит сразу думать о плохом. Ну конечно, она просто заблудилась.

– Не верю. Она прекрасно ориентируется на местности и притом очень разумна. Опоздать домой на несколько часов для нее немыслимо.

– У Кейт есть мобильный телефон?

– Да, но она не отвечает.

– Ты сейчас туда поедешь?

– Конечно! Даже если я приеду позже, чем полицейские, я наверняка лучше их знаю местность.

– Я поеду с тобой, – заявила Мэри.

– Нет, это ничего не даст. Потом я тебе позвоню.

Не слушая ее протестов, он принялся одеваться. Двумя минутами позже, когда Мэри заканчивала сушить волосы, она услышала, как хлопнула дверь. Понятно, что он очень волновался из-за малышки Кейт, но мог, по крайней мере, проститься с ней и не таким сухим тоном, который оставил у нее неприятный осадок.

Мэри вернулась в спальню в раздумьях. Если она хотела еще застать Грэма и Пэт, она должна была поспешить, но ей захотелось задержаться, потому что она в первый раз осталась одна у Скотта дома. Никогда она не опустилась бы до того, чтобы рыться в его вещах, но неожиданно для себя она увидела обстановку в его жилище другими глазами. В этой квартире она чувствовала себя гостьей, чужой, так как никогда полностью не одобряла его выбора. Разве не нелепо было им платить за две квартиры, жить по отдельности, каждому в собственном мирке? В этой квартире даже мебель не принадлежала Скотту, ничто здесь не говорило о его вкусах, о его личности. Для молодого человека двадцати пяти лет Скотт был довольно аккуратен, нигде не валялась одежда, хотя не исключено, что он подготовился к приходу Мэри и сделал уборку. На письменном столе аккуратными стопками были сложены папки с документами по винокурням, но там же находились и личные вещи – несколько рамочек с фотографиями отца Скотта в килте; Мойры в наброшенном на плечо шарфике из тартана; Грэма и Скотта в костюмах для игры в регби; Дэвида с куропаткой в одной руке и охотничьим ружьем в другой. И наконец, она, Мэри, перед зданием прядильной фабрики,