Бег по спирали. Часть 2. - Зелиева Рина Страница 3

- Да, ну? - задетая за живое, Маритта отмела в сторону здравый смысл, игнорируя опасное настроение, в котором находился мужчина. - А то, что он меня в бордель определил, это как называется?

- Мирэк тебя проучить хотел. Сказал, что вечерок там пробудешь и поумнеешь сразу. Но, нет. Ты не х... не успокоилась. И там ты сподобилась нарваться, а потом еще и во второй раз ему по котелку съездить. Но и этого тебе показалось недостаточно. Ты сдала его Ясуру, с ментами спелась. Да если бы я его тогда не уломал, ты бы сдохла там в сарае. И что? Все? Как будто, тебе что-то на пользу пошло, - громыхал Тоха. - Казалось, пора бы уже понять, что Мира бесить не стоит. Если его как следует разозлить, он совсем неадекватным, неуправляемым становиться. Но ты не способна уяснить очевидное. Дура безмозглая. Сначала в шкаф заныкалась, потом затеяла с ним какой-то то тупорылый спор. Че, понтануться решила? Довы...ь?

- Я слышала, что вы там за столом в гостиной про меня говорили, - всхлипнула Маритта. - И испугалась...

- Да мало ли что мужики по пьяни говорят? Заперлась бы у себя в комнате. Не стал бы Дарн тебя трогать. Он уже в таком состоянии был, в котором вряд ли на что-нибудь способен.

- У вас на лбах как-то не написано было, что вы там на самом деле на мой счет решили, - огрызнулась Ита, но в ее голосе слышались нотки раненого зверя. - Я всего лишь защищалась. Как могла. Как умела. И нечего меня за это упрекать. Здорово ты это придумал: валить с больной головы на здоровую. Только вот это все нифига не оправдывает то, что он со мной сотворил. Все вы! И не надо делать вид, что ты ваще тут не причем. Ты тоже нехило постарался, чтобы загнать меня в угол. А теперь еще и обвиняешь черт знает в чем, - от гнева и обиды щипало глаза.

Не выдержав, Маритта разрыдалась горько и безутешно. Она бессильно упала на стул, уронив лицо в ладони. Антон зарычал. Он с силой схватил ее за руку, стащил со стула и выволок из спальни. Ворвавшись на кухню, где печально гремела кастрюлями ее мать, он положил стопку банкнот на стол.

- Антонина Сергеевна, - жестко, чеканя каждое слово, начал он. - Я прошу руки вашей дочери. Она у вас слишком шальная. Да и детство еще в одном месте играет. Без присмотра совсем пропадет. А это, - он кивнул на деньги, - выкуп за невесту. Как полагается по русскому обычаю. Сейчас мы доедем до ЗАГСа, а потом я ее забираю с собой. Вам средства на жизнь и лечение понадобятся. Ей, кстати, тоже к врачу надо. Прозрачная, вон, совсем.

Мать Иты только отупело кивнула, уже ничему не удивляясь, и не в силах даже возмущаться. Одним мужем больше, одним меньше. Какая теперь разница? А ребенку отец нужен. Может, хоть на этот раз у их, как правильно сказал мужчина, непутевой дочери все сладиться...

В коридоре он протянул в конец очумевшей девушке пальто и сумочку:

- Одевайся. Документы не забудь.

Маритта машинально выполнила требуемое, все еще находясь в ступоре. Ее беспросветная, но размеренная жизнь пошла на очередной крутой вираж. И ей было страшно. К тому же эта непредсказуемая выходка Тохи была, мягко говоря, шокирующей.

По дороге Антон заехал в ювелирный магазин, во время посещения которого запер девушку в машине. Но она и не помышляла бежать, осмысливая в уединении ситуацию. Когда они подъехали к ЗАГСу, Ита злобно скрипела зубами, надувшаяся и нахохлившаяся, как воробей.

- Давай паспорт, - Шторм протянул руку.

- Нет, - твердо ответила Ита, упрямо сжав губы.

Она невидящим взором смотрела в окно, обхватив себя руками, пытаясь унять крупную дрожь, сотрясавшую ее тело. Она опасливо покосилась на мужчину. Он в упор смотрел на нее. Прямой, выразительный, предупреждающий взгляд. Девушке стало неуютно.

В воздухе повисла плотная напряженная тишина. Чудилось, ее можно было разрезать ножом. Девушка застыла. Она догадывалась: это затишье перед бурей.

- Я уже говорила, что не нуждаюсь в твоей благотворительности, - прошептала она, решившись нарушить воцарившееся молчание. - Тоже мне нашелся, гуманист хренов.

Шторм глубоко вдохнул, набрав полные легкие воздуха, изо всех сил стараясь взять себя в руки. Прошло несколько тяжелый мучительных минут, прежде чем ему удалось немного успокоиться.

- Ита, ты не права, - медленно, размерено начал он. - Для любой другой девушки я бы и пальцем не пошевелил. Я - не ангел и не святой. Но ты... Тогда еще на дороге... я тоже был виноват. Стормозил. Упустил тебя. Но... тогда я просто потерялся в твоих глазах. Не у кого я еще таких глаз не видел. Огромные, в пол лица. И твои дрожащие губы, - он провел рукой по волосам, словно пытаясь стряхнуть наваждение. Его голос звучал проникновенно и чувственно.

Маритта повернулась к нему. В ее глазах стояли слезы.

- Потом они еще долго снились мне ночами. И это просто бесило. Я уже говорил тебе: мне все это не нужно. И тебе тоже будет трудно со мной. Поэтому я старался не обращать на это внимание, пытаясь выкинуть тебя из башки, стереть из мыслей. Но ты все время маячила у меня перед носом, попадаясь на глаза каждый раз, когда я приходил в Дарнову. И тебя постоянно приходилось искать. Ты меня конкретно так утомила. Я злился на тебя. А этот случай в моей квартире... Тут я реально дал слабину. И сам вызвался ехать в Америку, считая, что расстояние меня уж точно излечит от этого безумия. Там... меня терзало постоянно какое-то беспокойство, необъяснимая тревога, от которой я старался отмахнуться. Не получалось. Она стала сжигать меня изнутри. И, видимо, не зря. Как чувствовал, что с тобой опять что-то произойдет. Ты без моего участия способна попасть в историю. Я понял, что опять все сделал не так. И при первой возможности рванул к тебе. Но поздно. Произошло то, что произошло...

Он замолчал. Маритта не в состоянии была вымолвить не слова, зачарованно вслушиваясь в эти излияния его души, которые уже не ошеломляли. Она устала удивляться всему, что было связано с эти неординарным невероятным мужчиной. И то, что твориться у него в голове, ход его мыслей и поступков невозможно предугадать.

- Ит, - продолжил после паузы, в течение которой старался подобрать слова. Объяснения давались ему тяжело. Он редко говорил с кем-нибудь откровенно, обнажая сердце и душу. - Позволь мне все исправить. Да, я дурак. Я должен был сразу понять, что не стоит тебя отпускать от себя. Теперь ты будешь под моей защитой. И никто не посмеет причинить тебе боль.

Девушка не знала, что ответить, но ощущала, что железные тиски, сжимавшие ее сердце, разжались. В его голосе было столько тепла и страсти, что обезоруженная Маритта слабо улыбнулась ему, подбодряя этой своей улыбкой. Антон выдохнул. Он грустно усмехнулся.

- Ты не представляешь, как я изголодался по тебе. Но все равно не стал бы навязываться, если б не был уверен: что тоже не совсем безразличен тебе. Ведь так?

Маритта закусила губу.

- Ита, - взволнованно прохрипел мужчина, настаивая на ответе.

- Так, - не стала томить его девушка, ее было едва слышно. - Но, Тош, тебе не кажется, что уже слишком поздно? Я... у меня будет ребенок. И Дарн. Ты же на него работаешь...

- Я разберусь с этим дерьмом, обещаю, - с облегчением улыбнулся Антон. - У нас все будет отлично. Поверь мне.

Глава 3.

Машина свернула на проселочную дорогу. Маритта задумчиво рассматривала широкое кольцо с россыпью мелких бриллиантиков на безымянном пальце, поблескивающее в скупо льющимся в окна автомобиля свете луны. К вечеру резко подморозило, и мокрая дорога превратилась в каток. Антон сосредоточено вел машину, хмурясь каким-то своим мыслям.

"Да, а он умеет ставить печать собственника", - Ита перевела взгляд с кольца на мужчину. - "Теперь я - Маритта Горская. Интересно, как изменится моя судьба вместе со сменой фамилии? Ведь я же его совсем не знаю. Все-таки Тоша прав - я ненормальная. И вечно кидаюсь в приключения, как в омут, с головой".