Когда сталкиваются звезды - Карина Шнелль Страница 4

– Доброе утро, папочка! – хором загалдели Лу и Дэви.

– Доброе утро! – Из ванной появился Дэррол, второй муж мамы, в спортивных шортах и длинной футболке. Кожа махагонового оттенка на его выбритом под ноль затылке блестела после душа, босые ноги громко шлепали по керамической плитке. Он поцеловал маму в щечку, взъерошил волосы младшеньким, а меня похлопал по плечу.

Мама влюбленно посмотрела на него.

– Я отметила лучшие объявления. Твой омлет на сковородке. – Она показала жестом сперва на газету, лежащую на кухонном столе, а затем на плиту. Потом ее взгляд упал на настенные часы, и мама, тихонько ругнувшись, поспешно выскочила из кухни.

– Спасибо, золотко! – крикнул Дэррол ей вдогонку.

Я внимательно посмотрел на газету. Она была сложена так, что сверху оказалась страница с объявлениями о продаже недвижимости, по которой мама прошлась розовым маркером. Они с отчимом уже несколько недель подыскивали дом в окрестностях города. И я понимал – рано или поздно они его найдут, а это значит, мне пора наконец искать собственное пристанище. Возможно, родители захотят купить дом всего с тремя спальнями, чтобы намекнуть более определенно – я должен съехать. Могли бы не утруждать себя. Я сам знаю, что стал нежеланным членом семьи.

Я с хрустом уплетал «Фрут Лупс», уставившись в столешницу. Вот маленький скол по краю – тут я в детстве случайно ударил игрушечной фигуркой из «Пауэр рейнджер». Дико хотелось вскочить, перевернуть стол и швырнуть его через всю кухню, глядя, как чашки с мюсли со звоном разбиваются о стену, молоко стекает на пол и все испуганно смотрят на меня… Что угодно, лишь бы покончить с ежедневной рутиной, выместить хоть на чем-то свою боль и злобу. Вместо того я, как всегда, проглотил свой гнев. Опусти голову. Ничего не говори. Сноси все молча. Сколько еще я смогу это выдерживать?

– Поиграешь со мной, Блейк? – Лу склонила головку на мое обнаженное плечо и заглянула в лицо огромными карими глазами. Две торчащие косички – ни дать ни взять чернокожая Пеппи Длинныйчулок. Сестра указывала на обратную сторону коробки с «Фрут Лупс».

– «Найди всех попугаев», – прочел я вслух. – А ты нашла хоть одного?

Она сосредоточенно прищурилась и просияла:

– Вот он!

– Ха! – Я упер руки в боки и вызывающе посмотрел на нее. – Тебе следует поднапрячься. Я уже троих вычислил.

Лу взвизгнула от радости и потянула коробку к себе, чтобы я не мог видеть рисунок со спрятавшимися в джунглях птицами. Уж чем-чем, а честолюбием сестренка не обделена. Как и я в свое время.

Я в шутку попытался отобрать коробку, однако Лу вскочила и перебежала к другому краю стола. Я ухмыльнулся в чашку с мюсли. Сестра громко подсчитывала всех найденных попугаев.

Вернулась мама. Она успела переодеться на работу – белые брюки, светло-голубой пиджак и удобные кроссовки. Остановилась перед зеркалом в прихожей, торопливо провела кисточкой по ресницам, нанося тушь. Промчалась через кухню, достала ланч-бокс с обедом из холодильника.

– Дорогие, я ушла! Люблю вас!

Поцеловала в макушку Дэррола, потом младших и, наконец, меня – хоть я и старался увернуться, поскольку давно перерос подобные нежности. Но никогда не сознаюсь, что эти короткие мгновения с семьей – светлые пятна в моей никчемной жизни.

– Передавай привет Элли! – крикнул я маме вдогонку. Сегодня она трудится в больнице.

– Непременно, золотко. Успешной работы!

Я бы заржал в ответ, если бы не опасался схлопотать за это подзатыльник. Слишком высокопарное определение для того, чем я занимаюсь. Три раза в неделю протирать полки в супермаркете у Джоуи и помогать на кассе – вот и вся «работа».

– Ах да, Блейк! – Мама снова просунула голову в дверь кухни. – Вчера мне звонил Девон. Не смог связаться с тобой по мобильному. У него в октябре свадьба! Кажется, хочет поболтать насчет мальчишника. Перезвони ему.

– Хм-м…

Я едва удержался, чтобы не закатить глаза. Легче выдержать двухчасовую кардиотренировку, чем перезванивать двоюродному брату, успешному инвестору. Устроил мне подлянку, решил пригласить на мальчишник. И к сожалению, отвертеться не получится.

Дэррол, держа в руке тарелку с омлетом, прислонился к буфету и указал подбородком в сторону окна.

– Как себя чувствует твое колено?

Я догадался, что он имеет в виду не общее состояние ноги – она пока в относительном порядке, – а сгустившиеся вдалеке тучи. После травмы я стал реагировать на погоду, так что всякие перемены уже за несколько дней отзывались неприятной тянущей болью в колене.

Я мотнул головой, внезапно ощутив себя голым. В боксерах длинный шрам на ноге был слишком заметен.

– Буря должна пройти мимо. Последнее время ничего не болит.

Дэррол рассеянно кивнул и одарил меня своей теплой фирменной улыбкой – мама говорила, она может исцелить что угодно. И хотя в этом я сомневался, однако тоже улыбнулся в ответ, слегка скривившись. У нас с Дэрролом хорошие отношения, и в свое время, после развода родителей, проблем с отчимом не возникло. Тем не менее присутствие Дэррола регулярно напоминало, как долго я не общался с родным отцом, живущим на другом конце страны.

– Не беспокойся за меня, тренер.

Все мои друзья ласково называли Дэррола «тренером», поскольку он работал в нашей школе учителем физкультуры и тренировал футбольную команду. А вот я уже давно к нему так не обращался. Ведь с карьерой покончено, и моим тренером он никогда не станет. Сейчас его улыбка засияла еще ярче, и я ощутил легкий укор совести.

Я прекрасно понимал, что за последние годы оттолкнул от себя многих людей, что заполз в раковину и своей грубостью ранил тех, кого любил больше всего. И ничего не мог поделать. Боль и разочарование засели в душе слишком глубоко.

Я прикончил одним глотком окрашенное в цвета хлопьев молоко и встал. Нужно уйти как можно скорее, чтобы избежать вновь обретенной близости между мной и Дэрролом. Она утешала и в то же время напоминала обо всем, что я потерял.

Второпях я едва не врезался в Лу – сестренка гордо объявила, что отыскала всех попугаев. Я ее почти не слушал. Опять зациклился на своем, погрузился в густой туман, который все окрашивал в серый, приглушал цвета и звуки, так что моя жизнь казалась черно-белым фильмом. Пусть так. Зато меня нельзя снова ранить.

– Все наладится! – крикнул Дэррол мне вдогонку.

Если бы люди дарили мне по доллару всякий раз, когда говорили эту фразу, я уже был бы миллионером! Сейчас я не обернулся – ничего не видел и не слышал кроме