Секрет за секрет - Елена Хантинг Страница 5

Сообщения от Джессики я решил пока не открывать: стоит мне ответить, как она немедленно позвонит, а раз я направляюсь на сбор команды, то не смогу уладить ситуацию в деликатной манере, если она понадобится. Джессика несколько раз звонила и плакала в трубку; приходилось ее долго успокаивать, а сейчас у меня нет времени спокойно объяснить, почему отношений у нас не получится и «примирения» не будет.

– Как, Джессика тебе до сих пор пишет? Регулярно, что ли? – удивился Бишоп, глядя на экран моего телефона.

Я пожал плечами.

– Никак не смирится с расставанием.

Бишоп шумно выдохнул.

– Чувак, если бы моя бывшая мне писала, Стиви бы мне башку оторвала!

– Но у меня же нет ни подруги, ни жены, поэтому я могу не волноваться о том, что сообщения Джессики заденут чьи-то чувства.

– Это пока, а рано или поздно у тебя появится новая подружка, и как тогда отреагирует Джессика?

– Не знаю. Надеюсь, мне не придется столкнуться с подобным сценарием.

Лоб Бишопа пошел морщинами, как бывало довольно часто.

– Ты что, с ней снова сойтись решил?

– Нет! Абсолютно точно – нет.

Джессика жила в упорном заблуждении, что, как только мы поженимся, я уйду из профессионального спорта. Когда я объяснил, что моя карьера в НХЛ продлится столько, сколько со мной будут возобновлять контракт, Джессика расстроилась и обвинила меня в том, что спорт для меня важнее, чем она.

В каком-то смысле она была права – карьера для меня действительно всегда стояла на первом месте. Но за все годы нашей связи Джессика этого так и не приняла, нередко заводя речь, как чудесно мы заживем после хоккея.

Мне тридцать лет, у меня еще несколько верных сезонов на льду – у вратарей карьера длинная. С Сиэтлом у меня семилетний контракт; когда он истечет, мне еще и тридцати пяти не исполнится, и если я буду в хорошей форме и небесполезен на воротах, я надеюсь еще поиграть. Меня начали тяготить отношения, которые будто стоят на паузе, пока я играю в хоккей, и в конце концов я понял – сколько бы лет нас ни связывало, Джессика никогда не примет мою спортивную карьеру. Поэтому я принял решение расстаться.

Мы вошли в конференц-зал, где уже собрались наши. Вдоль стены тянулся шведский стол с горячей пищей, и многие парни уже уписывали еду за обе щеки, оживленно наверстывая общение после мертвого сезона. Мы с Бишопом взяли по тарелке и принялись накладывать себе того и сего.

– Шиппи, Кинг, присаживайтесь! – Рук Боумен, наш капитан, указал на два свободных места рядом.

– Вечно он лезет со своим Шиппи, – раздосадованно пробурчал Бишоп.

В первой сезон нашей молодой сборной они с Руком ненавидели друг друга с силой тысячи солнц. Ситуация стала критической, когда Рук узнал, что Бишоп встречается с его младшей сестрой. Но потом они выяснили отношения у мусорных контейнеров (я выступал посредником) и теперь в основном прекрасно ладили.

– Продолжай звать меня Шиппи, и я расскажу тебе все о любимых позах твоей сестры в постели, – тихо пригрозил Бишоп, усаживаясь напротив Рука.

Рук подавился сарделькой, и сидевший справа от него Чейз с силой врезал капитану по спине. Рук оттолкнул его руку и волком глянул на Бишопа.

– Не вздумай!

Бишоп уставился на него с выражением «ты мне еще поприказывай».

– Только твоей сестре можно называть меня Шиппи, поэтому если ты не готов обниматься со мной перед телевизором и ласкать мой…

Я ударил ладонью по столу, чтобы приятель не вздумал закончить фразу. Рук сидел с таким видом, будто готов броситься на Бишопа, а мне потом до вечера ходить в белой рубашке, расцвеченной брызгами моего завтрака?

– Слишком рано для свары из-за пустяков. Не годится, чтобы капитан команды в первый же день конфликтовал со своими игроками на глазах новичков, – я кивнул в сторону двух абсолютно незнакомых лиц, обладатели которых остановились в дверях и глядели, как их новый капитан прилюдно сцепился со своим зятем. Они еще не знали, что это две горячие головушки маются, можно сказать, ерундой.

– Все нормально. – Рук отправил в рот большой кусок яичницы и отодвинулся от стола. Вытерев рот салфеткой, он швырнул ее в Бишопа и направился к новеньким.

– Боже, как же я счастлив, что мне не надо строить из себя веселого и приветливого в такую рань! – Бишоп взял полоску бекона, сложил в гармошку и запихнул в рот.

– Стройматериалы не те, – поддержал я. – Тебе даже энергетические напитки и экстази не помогут.

– Пожалуй, – согласился Бишоп, оглядывая зал, и кивнул куда-то подбородком: – А что, наш генеральный взял себе помощницу?

Я проследил за его взглядом. У стола, спиной к нам, раскладывая бумаги, стояла девушка с волнистыми каштановыми волосами, закрывавшими спину.

– Может, стажерка?

Девушка была в темно-синем платье, облегавшем очень женственную фигуру. Я обвел взглядом изгиб талии и крутое бедро, опустившись к коленям, где заканчивался подол. Икры у нее были обнаженные, спортивные и подтянутые, а у туфель имелся красивый бантик над высоким каблуком. Элегантно, но сексуально.

– Возможно.

– Надеюсь, эту кралю примут на постоянную работу, – нарочито громко сказал кто-то за соседним столом.

– А я не стану возражать, если она поможет мне надеть ракушку! – поддержал другой, вызвав громкий гогот всей компании.

Я обернулся и смерил остряков осуждающим взглядом. Ну, разумеется, Фоули из Тампы и Дикерсон – парень по обмену из Лос-Анджелеса, оба известные ловеласы.

– Следите за языком и ведите себя с уважением! Это ведь чья-то дочь!

– Не горячись, Кинг, мы же не ей в глаза говорим, – начал оправдываться Фоули.

Мне не удалось толком пробрать их за невоспитанность – в зал через боковую дверь вошли генеральный менеджер сборной Джейк Мастерсон и наш главный тренер Алекс Уотерс. Генеральный подошел к девушке, по-прежнему стоявшей к нам спиной, и улыбнулся как-то чересчур тепло. Наклонившись, он чуть стиснул ей плечо и что-то сказал на ухо.

– Ничего себе помощницы пошли… Глянь, прямо не скрываются, – пропыхтел Бишоп, запихивая в рот сардельку.

– Все возможно, – согласился я.

Девушка немного повернула голову, и я смог разглядеть ее профиль и розовую щеку. Я заморгал, потому что девушка вдруг показалась мне ужасно знакомой.

– Я ее, кажется, знаю, – проговорил я больше для себя, чем для Бишопа. – Но, видимо, не так хорошо, как наш генеральный.

И тут у меня перехватило дыхание, будто в солнечное сплетение без нагрудника прилетела шайба. Я действительно знаком с этой девушкой. Куини! Моя случайная знакомая, исчезнувшая на следующее утро, оставив записку на дверном косяке и трусики на ручке. Разорванные стринги.

– Господи-и-и…

Я переспал с подружкой генерального?! Воспоминания вихрем закружились в голове, и мне захотелось провалиться сквозь пол. Поведение мое в ту ночь было крайне нетипичным, как и накануне вечером. Я списал это на алкоголь, семейную драму и тот факт, что Куини вроде бы очень охотно и с удовольствием участвовала в наших затеях. Нельзя, нельзя сейчас думать о том, что я с ней вытворял…

Я солгал бы, утверждая, что не думал о Куини и нашей ночи. Я даже хотел съездить в бар, где мы познакомились, но не знал, появится ли она там еще. Расспрашивать бармена, как какой-нибудь извращенец, я тоже не решался. К тому же если бы Куини хотела оставить мне телефон, то оставила бы.

– Ты чего? Мутит, что ли? – встревожился Бишоп.

Я зажал рот ладонью не потому, что мне было дурно, а чтобы скрыть отвисшую челюсть: я никак не мог закрыть рот и сидеть