Последний барсук (СИ) - Абрамов Владимир "noslnosl" Страница 35

     - Скоро буду.

     Поднявшись по лестнице на площадку третьего этажа, он обнаружил, что дверь в шестьдесят девятую квартиру приоткрыта. На пороге стояла она - молодая и очаровательная, но немного хмурая Сауле. Она была одета по-домашнему в чёрные бриджи и тёмно-синий топик. На ногах красовались пушистые коричневые тапки в виде плюшевых медвежат.

     - Доброе утро, Сауле. Прекрасно выглядишь. Это тебе.

     Девушка, изумлённо приподняв брови, приняла из рук одноклассника роскошный букет пионов.

     - Пионы? - удивлённо прокомментировала она. - Мои любимые цветы... Как ты узнал?

     - Угадал, - лукаво блеснул глазами Иванов.

     Сложно не угадать любимые цветы девушки, с которой прожил бок о бок тридцать лет.

     Уступова продолжала стоять на пороге, перегородив дверной проём.

     - К-хм... Так что просил передать брат?

     - Вот, - вручил ей пакет Иван. - Там мясная продукция из хозяйства Аслана. А это от меня, - протянул он тортик.

     Девушке пришлось зайти в прихожую и положить на тумбочку букет и пакет с вкусняшками от брата. Затем она вернулась к гостю и взяла тортик, после чего сказала:

     - Спасибо, до свидания.

     Иван изрядно удивился. Не такой встречи он ожидал. Как минимум это неприлично и не по-русски, и даже не по-казахски. Издалека приезжает знакомый с презентами, а его культурно посылают нахрен.

     - Что, даже чаю не предложишь? Всё же я всю ночь ехал из Челябинска.

     Живая мимика дала гостю понять, что ему не рады. Сауле настолько откровенно выразила досаду, плотно сжав губы, опустив их уголки и сведя вместе брови, что Иванову стало неуютно. В иной ситуации он бы обиделся, развернулся и больше с таким неблагодарным человеком никогда не общался. Но не сделал этого, поскольку шёл к своей супруге, нацеленный на повторное знакомство с желанием вновь создать семейную ячейку.

     Секунды три продержалась досада на лице Уступовой, после чего морщинки разгладились, и она нехотя произнесла:

     - Ну, проходи. Но только на чай! А то знаю я таких... Сначала дайте чаю попить, потом переночевать негде.

     Слова Сауле резали душу похлеще катаны. Они ввинчивались в уши Ивана подобно здоровенным саморезам. Он был шокирован, не ожидая настолько резко неприязненного отношения, словно к бомжу, ковыряющемуся в помойном баке.

     - Йогурт мне в душу да ради смазки, - пряча обиду за шутливым тоном, продолжил он. - Сауле, кто тебя покусал? Я помню тебя доброй и отзывчивой девушкой. Или это Москва так влияет на людей?

     За спиной Уступовой показалась любопытная симпатичная мордашка блондинки в шортиках и футболке. За ней в коридор выглянула брюнетка в спортивных штанах и широкой клетчатой рубашке. Они с любопытством грели уши, поглядывая на соседку по квартире.

     - Зато я в Москве живу, а не в Зажопинске! - вспыльчиво высказалась Уступова. - Так ты чай будешь?

     Ване хотелось вежливо отказаться от чая. Ещё больше хотелось покрыть высокопочтенную 'супругу' матом и указать на недопустимость такой манеры беседы. Но он, вежливо улыбаясь, сказал другое:

     - Спасибо, высокопочтенная, не откажусь. Ещё, если будет дозволено, я воспользуюсь уборной. На ночёвку, так и быть, не напрашиваюсь. А то мы, барсуковские, в своём Зажопинске брезгуем стеснять бедных дам, которым приходится ютиться друг у друга на головах.

     Сауле сложила губы куриной гузкой и демонстративно скрестила руки на груди, всем своим видом показывая, что гостю тут не рады. Но в туалет Ване сходить разрешила и молча включила чайник.

     Когда он из санузла вышел на кухню, там стояла гнетущая тишина. Соседки предпочли закрыться у себя в комнате, не мешая Уступовой принимать гостя.

     - Сауле, серьезно, ты чего такая недовольная? Мы десять лет со школы не виделись. Я тебя вроде никогда не обижал, плохого ничего не говорил, даже, как волчок, за бочок не кусал.

     - Да вы достали! - взорвалась она.

     - Мы?! - изумленно приподнял брови Иванов. - Кто такие 'мы'?

     - ВЫ! Вы все! - с нажимом ответила она. - После того, как я стала известной, всякий шапочный знакомый норовит чего-то от меня получить!

     - И что же я хочу получить от тебя, кроме обычного для нашего человека гостеприимства? - прорезалась ирония у Ивана.