Во всем виновата осень (СИ) - Козлова Татьяна Романовна "city_madchen" Страница 48

Могла!

Ведь написанное было неправдой.

Яна со злостью сжала кулак, беспощадно сминая бумажную страницу, и со всей силы швырнула ее в отверстие мусорного бака. Она повернулась и выскочила из дамской комнаты в темный шумный зал.

Яна выбежала на прохладную осеннюю улицу. Ей нужно было поскорее уехать подальше от этого места, от этих воспоминаний. Ждать такси она не хотела, а просить служебный автомобиль раньше времени было не вариантом. Не раздумывая долго, Яна выскочила на обочину проезжей части в своем бруснично-розовом платье и подняла руку. Она просто обязана уехать как можно быстрее. Она обязана скорее добраться до своей квартиры, чтобы вычеркнуть Каулитцев из жизни целиком и полностью. Ей еще нужно удалить с компьютера фотографии с прогулки с Томом. Она не желала на них больше смотреть и, тем более, любоваться улыбающимся старшим близнецом на обоях рабочего стола каждый раз, когда она включала ноутбук.

Еще бойкий поток машин проносился мимо нее. Некоторые автомобили сигналили, объезжая ненормальную, выскочившую на дорогу посреди ночи. Наконец остановился черный Мерседес. Немецкая машина? Ну ладно. С этим отдаленным напоминанием о Каулитцах я справлюсь. Главное, чтобы она меня быстрее довезла до места назначения.

Яна подошла к машине. Пассажирское стекло с шорохом опустилось, и изнутри раздался голос молодого человека:

- Тебе куда?

- На Садовое! - перекрикивая шумы улицы, сказала Яна.

- Садись! - ответил голос.

Яна села на заднее сиденье. Светловолосый молодой человек не делал попытки заговорить с Яной. Он лишь спросил ее точный адрес и тронулся с места. Яна смотрела в окно на огни вечернего города. Мимо пролетал перекрестки, дома, люди. Для Яны они были почти сюрреалистичными. Все, что было для нее реальным сейчас - желание избавить себя от двух последних недель августа, вырезать их из памяти.

Машина заехала в ее двор.

- Второй подъезд, - сказала Яна.

Молодой человек остановил машину там, где было велено. Яна достала из сумочки и протянула вперед между сиденьями тысячную купюру. Парень повернулся и удивленно посмотрел на Яну, но, спустя мгновенье, молча взял деньги. Она открыла дверь и вышла на улицу.

В этот момент на Яну внезапно накатились воспоминания двухнедельной давности. Она тогда также стояла и смотрела на свой дом и свой подъезд, а рядом с ней был Билл. Тогда Яне казалось, что ее не было дома долгое время. Теперь она осознавала, что это было действительно всего лишь две недели, необычные, полные событий две недели. Но две недели, которые просто не должны были таким образом внести коррективы в ее жизнь и в ее настроение. Тем не менее, они это сделали. Невольно Яна вспомнила ощущение, с которым она заходила в свою квартиру вместе с близнецами, как она чувствовала себя чем-то большим, чем обычно. В тот момент она чувствовала себя хозяйкой. Но сейчас Яна поняла, что впервые за долгое время, находясь в этой квартире, она чувствовала себя не одинокой, что ее жизнь, хотя бы на те короткие часы, была полна любви и дружбы.

Этим вечером она снова зайдет в свою пустую квартиру и Каулитцев как не бывало. От них не останется и следа. И Яна останется одна, совсем одна. Только ее память и ее сны будут напоминать ей о нескольких днях проведенных с ними. Но со временем и это сойдет на нет. Яна знала, что время лечит. Она это уже проходила. Конечно, оно лечит не полностью. На душе остаются шрамы, которые не свести никогда. Но их можно замаскировать или прикрыть, чтобы окружающим было не видно твоей неудавшейся судьбы, пережитых тобой страданий, потому что они были не боевыми шрамами, а чем-то постыдным, что нужно было утаивать.

Яна поднималась по лестнице на свой четвертый этаж. Несмотря на ее намерения, ее ужасала мысль, что через несколько минут она сотрет оставшиеся напоминания о Каулитцах из своей жизни. Яна снова подумала о том, что она сделала в туалете клуба: браслет, стихи, телефонные номера, сообщения. Ничего из этого ей уже было не вернуть, как бы она этого не захотела. А Яна в глубине души даже сейчас до боли сожалела о содеянном.

Как я могла так поступить?

Она была не тем человеком, который так просто сжигал мосты и мог в один миг перешагнуть через свои чувства и пойти дальше, как будто ничего не было. Яна знала, что она непременно захочет позвонить или написать Биллу, захочет услышать его голос. Захочет, чтобы он перед ней извинился за то, что не звонил и не писал так долго. Яна захочет слышать его весомые доводы, по этому поводу. Она и в данный момент хотела этого. Но сильнее всего сейчас она хотела видеть его. Яна желала быть в его объятьях, чувствовать тепло его тела, ощущать вокруг себя облако его сладковатой туалетной воды. Она понимала, что на самом деле никаких объяснений ей не нужно. Яна просто хотела, чтобы он, Билл Каулитц, был с ней рядом. Но этому было не суждено стать реальностью, и она это знала. Назад уже дороги не было.

Яна все шла по длинным лестничным пролетам подъезда сталинки, и ей казалось, что эта лестница никогда не закончится. Она словно не поднималась, а наоборот продолжала свой путь вниз по лестнице одиночества. Как оказалось, черная бездна была вовсе не бездной. За ее пеленой крылась бесконечная череда ступеней, которые Яна сейчас нащупывала, так как другого пути у нее не было. Она могла сегодня идти только дальше и дальше в одиночество, пустоту, темноту.

Яна поднималась по последнему лестничному пролету. Она открыла свою сумочку и выудила оттуда весело позвякивающие ключи.

Кажется, только ключи радуются тому, что я пришла домой, - грустно подумала Яна.

Подходя к лестничной площадке, Яна подняла от связки ключей свой взгляд. В той непроглядной темноте, в которой она находилась, мелькнуло светлое пятно. Сердце в груди Яны подскочило. Она снова остолбенела. Яна второй раз за вечер потеряла дар речи.

Перед ней, на полу, опершись спиной о ее входную дверь, сидел Билл. Его глаза были закрыты. Наверное, он задремал. Как долго он здесь сидел? Вероятно уже пару часов. Как он сюда приехал? Почему не позвонил?

Миллион вопросов в тот момент пронеслись в мозгу Яны. А она все стояла и безмолвно и недвижимо как статуя смотрела на Билла. На самом деле ответы на эти вопросы, как и на все остальные, ей сейчас были ни к чему. Она хотела, всего лишь прикоснуться к нему, чтобы понять, что он не плод ее больного воображения, а на самом деле сидит здесь перед ней в таком совсем незвездном состоянии.

Яна все же справилась с собой и сумела выйти из ступора.

- Хм, хм, - она прочистила горло и хотела что-то сказать. Но Билл открыл глаза и сонно посмотрел на нее. Через мгновенье, когда, видимо, до него дошло, что перед ним стояла именно Яна, его лицо расплылось в широченной белозубой улыбке.

- Ты не ждала? - прозвучало на пустой ночной лестничной площадке. Билл встал, распрямив свои длинные конечности, и подошел к Яне. Она так и не сдвинулась с места. Ее глаза зажгло от надвигающихся слез. Билл обнял ее. Яна почувствовала то, о чем она могла пару минут назад лишь мечтать: тепло его тела, его прикосновение и сладковатый аромат его туалетной воды. Билл крепко сжал ее в своих сильных руках и, наклонившись, поцеловал в лоб.

- Не плачь. Я же тебе говорил. Я все придумал.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

.

*******

"Осень единственное время года, которое учит." Эльчин Сафарали

"Есть угрюмая в осени проредь

- как бы выношенность бытия.

Так просто, что не о чем спорить

И любая дорога - твоя.

В этом призрачном тусклом пыланье,

Где возможности воспалены,

Исполняются любые желания...

Только не называют цены". Алексей Пурин