Генри Хаггард - Она и Аллан Страница 7

— Мы посланцы великого вождя Умслопогааса, вождя людей Топора. И мы пришли за данью, — ответил человек изменившимся тоном.

— Неужели? Но вы не получите ее. Я думал, что лишь один король зулусов может собирать дань. А вашего вождя, случаем, зовут не Кетчвайо?

— Наш вождь — король, — ответил человек еще более неуверенно.

— В самом деле? Тогда возвращайтесь к нему и скажите своему королю, о котором я никогда не слышал, что у меня есть сообщение для некоего Умслопогааса, что Макумазан, Хранящий Ночь, хочет посетить его завтра, если он даст проводника, чтобы показать лучшую дорогу для фургона.

— Слушайте, — сказал воин своим товарищам, — а ведь это не кто иной, как Макумазан. Кто бы еще осмелился...

Затем они отсалютовали мне своими топорами, прокричали «господин» и другие почетные приветствия, а затем ушли так, как пришли, крикнув, что мои слова будут переданы, кому следует, и, без сомнения, Умслопогаас вышлет проводника.

Вот таким образом вопреки моим намерениям обстоятельства привели меня в лагерь Умслопогааса. Видит Бог, я не хотел идти туда до последнего, но когда с меня потребовали дань, это был лучший выход. Дав однажды слово, я не мог отменить его. На самом деле я чувствовал, что у меня будут проблемы и мои быки будут украдены или случится еще что-то худшее.

Да, судьба распорядилась именно так. По версии Ханса, во всем виноват был Зикали. Или его Великий талисман. Я пожал плечами и стал ждать.

Глава 3. ИЗ ПЛЕМЕНИ ТОПОРА

На следующее утро на поляне появились гонцы и привели с собой запряженных быков, что означало, что их вождь действительно захотел встретиться со мной. Что же, мы запрягли их в наш фургон и пошли, а гонцы вели нас по дикой, но удобной дороге вниз к холмам, к долине, похожей на блюдце, которая лежала под нами. Я увидел там большое стадо пасущегося скота. Пройдя несколько миль по этой долину мы добрались до неширокой реки, которая окружала кафрский город с трех сторон, а четвертая была защищена небольшой полосой холмов. Кроме того, место было ограждено частоколом с висящими на нем человеческими головами.

С помощью быков мы пересекли реку вброд, хотя вода местами доходила до шеи. На другой стороне реки нас ожидала группа высоких мужчин, вооруженных топорами, как и гонцы. Они привели нас к загону для скота в центре города. Он не только охранял животных в случае опасности, но и служил для сбора населения, являясь общественной площадью.

Здесь как раз проходила некая церемония, поскольку солдаты стояли вокруг крааля, в то время как глашатаи что-то выкрикивали с важным видом. Перед главным домом вождя стояла небольшая группа людей, в которой выделялся огромный человек, сидевший на троне. На нем была одежда воина, он держал огромный и очень длинный топор с ручкой из рога носорога, опущенной вниз, к его коленям.

Наши провожатые подвели меня к вождю, в то время как Ханс крался за мной, как унылый невоспитанный пес (поскольку наш фургон остался за воротами), через крааль, где кричали глашатаи и зевал большой человек. Это был видный мужчина, высокий и широкоплечий, с длинными крепкими руками и мужественными лицом, которое напомнило мне последнего короля зулусов Дингаана. На голове у него был большая вмятина над виском. Его острые глаза смотрели повелительно, по-королевски.

Он увидел меня и, не отрывая пристального взгляда, начал кричать:

— О! Белый человек пришел побороться со мной за место вождя племени Топора? О, он такой маленький!

— Нет, — ответил я тихо, — я Макумазан, Хранящий Ночь, пришел к тебе в ответ на твою просьбу, о, Умслопогаас; я — Макумазан, чье имя было известно на этой земле, когда о тебе еще не говорили, о, Умслопогаас.

Вождь услышал и встал со своего трона, салютуя топором.

— Я приветствую тебя, о, Макумазан, — сказал он, — хотя ты невысок ростом, ты очень известен. Разве я не слышал, как ты победил Бангу, хотя Садуко уничтожил его, как ты забрал шестьсот голов скота у Тхозы и людей Амангвана, которые дрались с тобой, а скот это был твой собственный? Разве я не слышал, как ты повел Тулвану против Усуту и растоптал три полка Кетчвайо в дни Панды? Хотя, к счастью, я был связан клятвой и не принималучастия в этой битве, я, который не имеет ничего общего с теми, в ком течет кровь Сензангаконы[15]. О, да, я слышал эти и другие истории про тебя, хотя никогда не имел счастья смотреть на тебя, о, Хранящий Ночь, и поэтому я приветствую тебя, я, отважный и хитрый, прямой друг черных людей.

— Спасибо, — ответил я, — но ты сказал что-то о борьбе. Если ты ожидаешь чего-то, давай начнем прямо сейчас. Если ты хочешь бороться, я готов. — И я достал ружье, которое носил с собой.

Грозный вождь засмеялся и сказал:

— Послушай. По древним законам любой мужчина в этот день каждый год может побороться со мной за трон вождя. Так я победил предыдущего. Он может забрать у меня мою жизнь и мой топор, хотя в последнее время этого не случалось. Но закон был придуман до того, как появились ружья или люди, подобные Макумазану, который, как я слышал, может попасть в ящерицу на стене с расстояния в пятьдесят шагов. Если ты хочешь победить меня из ружья, я уступлю, и ты станешь вождем... — И он снова зловеще засмеялся.

— Я думаю, что сейчас слишком жарко для битвы на топорах или с ружьями, а трон вождя — это мед, в котором много пчел, — ответил я.

Затем я сел на скамейку, поставленную передо мной рядом с Умслопогаасом, после чего церемония продолжилась.

Глашатаи начали созывать вместе всех, кто хотел побороться за звание Обладателя Топора, но безрезультатно, поскольку никто не хотел драться. Затем после паузы Умслопогаас встал, махнул своим огромным топором вокруг своей головы и провозгласил себя вождем племени на текущий год, что было встречено всеми без особого удивления.

Теперь глашатаи стали созывать всех, кто имел какие-либо жалобы, чтобы они подошли, высказали их и получили достойный ответ и компенсацию.

После небольшой паузы появилась очень красивая женщина с огромными глазами. Было видно, что она кого-то искала в толпе. Она была прекрасно одета, и по орнаменту на ее одеянии я понял, что это жена вождя.

— Я, Монази, хочу пожаловаться, — сказала она, — поскольку сегодня имею на это скромное право. После Зиниты, которую Дингаан убил вместе с твоими детьми, я твоя инкозикази, главная жена, о, Умслопогаас.

— Я это знаю, — ответил тот. — А в чем дело?

— В том, что ты предпочитаешь мне других женщин, как ты предпочел Зините Наду прекрасную, Наду-ведьму. Я бесплодна, как и все твои жены, из-за того проклятия, которое Нада наложила на нас. Я требую, чтобы это проклятие было снято. Ради тебя я покинула вождя Лоусту, с которым была обручена, и вот к чему это привело — я бесплодна, и ты предпочитаешь других.

— Клянусь небесами, как я могу заставить тебя родить, женщина? — спросил Умслопогаас с недоумением. — Ты можешь вернуться к Лоусте, моему брату и другу, по которому ты так горюешь, и оставить меня в покое.

— У меня был бы шанс, если бы ко мне так не относились, — отвечала Монази, блеснув глазами. — Ты выгонишь свою новую жену и вернешь меня на мое место, а также снимешь с меня проклятие Нады или нет?

— Во-первых, — ответил Умслопогаас, — знай, Монази, что я не брошу мою новую жену, которая по крайней мере воспитана лучше, чем ты, и обладает более чистым сердцем. Во-вторых, ты просишь то, что я выполнить не в силах, это могут только Небеса, и бесплодие — их наказание. Кроме того, ты напрасно назвала имя той, кто мертва и которая была самой прекрасной и самой невинной из всех женщин. И последнее, я предупреждаю тебя, пока люди не пострадали из-за твоих козней и заговоров с Лоустой, как бы не пострадал он, хотя он и мой брат, или ты, или вы оба.

— Заговоры! — вскричала Монази пронзительным, злым голосом. — Умслопогаас говорит о заговорах? Да, я слышала, что Чака Лев оставил сына, а этот сын расставил ловушки тому, кто сидит на троне Чаки. Может быть, король тоже слышал об этом? Может, у племени Топора скоро будет новый вождь?

— И что? — тихо спросил Умслопогаас. — Его будут звать Лоуста?

Затем его затаенный гнев выплеснулся наружу, и он прокричал громоподобным, страшным голосом: