Разбитная разведёнка (СИ) - Балер Таня

Разбитная разведёнка

Таня Балер

1. Почему Женя не любила соседа

Для двоих двухкомнатная квартира в шестьдесят три квадратных метра Жене казалась идеальной. Балкон, раздельные санузлы, широкий коридор, и в дальней комнате из окна виден местных парк, а ещё ей нравилось, что их общее с Андреем жильё записано на неё.

Первые два года после более чем просто скромной свадьбы они жили в крохотной съёмной квартирке, но были рады и этому, потому что видели цель к которой идут, а именно стать обладателями собственной квартиры. Решение переехать на окраину города и жить в коробке из-под обуви — как назвала их скромное жилище свекровь, родители Андрея не поняли. Ещё десять лет назад они продали квартиру в центре города и купили добротный коттедж, в котором было достаточно места, чтобы жить большой семьёй. Но жить с родителями и младшим братом двадцатипятилетний Андрей Майоров категорически отказался, да и сама молодая жена не хотела начинать семейную жизнь, продолжая обитать под крышей свёкров, у которых влюбленные жили до свадьбы.

В то время Евгения и Андрей много работали и не тратили деньги на развлечения, для счастливой жизни им было достаточно друг друга и общей цели. Они рассчитывали скопить необходимые для покупки квартиры средства за шесть, а если повезет, и за пять лет, но оказалось, откладывали деньги не только молодожены, но и их родители. В итоге на бумажную годовщину их свадьбы Женин папа, взявший ссуду на работе, преподнёс молодым достаточную сумму, благодаря которой они смогли стать владельцами собственной жилплощади.

Родители Андрея тоже помогли им деньгами, но они были потрачены на то, чтобы их сын сменил своего железного коня. Фирма, в которой работал Андрей, занималась различными грузоперевозками, и, так как он вынужден был встречаться с клиентами и ездить в служебные командировки, по его убеждению представительный автомобиль был ему необходим.

Но всё это в прошлом. Купив пять лет назад квартиру, целый год женатая пара доводила её до ума. Они сделали ремонт, обновили всю сантехнику, купили мебель и полюбили своё уютное жилище. В нем им было очень хорошо вдвоём. А потом в их жизни появился крохотный младенец, деливший с ними спальню, и им всё ещё было комфортно, пока Грише не исполнилось три года и Женя не начала думать о том, что мальчику понадобиться собственная комната.

Никаких действий в эту сторону не предпринималось. Женя поделилась своими мыслями с мужем, но он считал, что сыну достаточно дивана в зале и собственное пространство ему пока не нужно.

После родов, Евгения ушла в декрет, а потом и вовсе уволилась. На последних месяцах беременности, чтобы мозг не заплыл жиром, она нашла работу на дому — вела бухгалтерию небольшого магазинчика женского белья. Карьера Андрея пошла в гору, и он настаивал, что возвращаться на работу в офис жене не нужно, а Жене казалось, что таким образом муж показывает ей свою любовь и заботу.

Но узнав о том, что соседка выставила свою однокомнатную квартиру на продажу, молодая мать загорелась идеей расширить жилплощадь своей растущей семьи, объединив две квартиры.

— Гриша уже ходит в садик, я могу найти работу на полный день. — объяснив свою идею, сообщила о своих планах супругу Евгения.

— Прямо завтра найдёшь и сразу получишь не только зарплату, но и годовую премию? Я сейчас из кармана деньги на новую квартиру не достану. — ответил ей Андрей.

— Можно обратиться в банк. — не отставала она.

Мужчина показательно громко вздохнул, закатил глаза, а после, взяв в ладони её лицо, привычно потёрся своим носом о её и пообещал:

— Я подумаю, что можно сделать.

Не желая быть пилящей женой, следующие недели Жене не поднимала снова этот вопрос, полагая, что за двадцать дней квартиру не продашь. Но оказывается, она не слишком хорошо разбиралась в рынке недвижимости, и вскоре чета Майоровых познакомилась со своим новым соседом.

Тридцатилетний Стас Сташков сразу не понравился Евгении. Несмотря на то, что он был всего лишь на год старше и, как позже выяснилось, был чуть ли не гением и руководил отделом компьютерного обеспечения в научном центре, она воспринимала нового соседа как вечно взъерошенного недоросля, посмевшего украсть квартиру, на которую она рассчитывала.

Будучи хорошо воспитанной молодой женщиной, Женя никак не показывала своего недовольства. Обменивалась при встрече со Стасом любезностями и одаривала небольшой улыбкой, представила ему маленького Гришу и даже первые дни была любезна с девицей, представившейся Миланой, которую через пару месяцев сосед привёл к себе жить. Но потом, выяснилось, что новая жительница квартиры за стенкой оказалась слишком громкой в своих неправдоподобных криках наслаждения ночью и истериках утром, поэтому Евгения перестала притворяться дружелюбной.

Андрея наоборот сложившаяся ситуация забавляла и, если сначала он не обратил никакого внимания на соседа, то после появления неприятной барышни проявил интерес к новым жителям их этажа и чуть ли не набивался в приятели к Стасу. На слова жены о том, что если ему не хватает дружеского общения, стоит найти кого-то с такими же интересами как у себя, а не зазывать к себе в гости малоприятную парочку, мужчина только смеялся. Он напоминал, что когда-то они сами с Женей в порыве страсти сломали диван на съёмной квартире, и в конце добавлял, парадируя интонацию своей мамы:

— С соседями, деточка, надо дружить.

Наверное, тогда хвалёная женская интуиция должна была что-то почувствовать и намекнуть своей хозяйке, что интерес супруга к чужой личной жизни тревожный звоночек. Но после шести лет счастливого брака и абсолютного доверия, никаких подозрений у Евгении не возникло. А вскоре в их квартире раздался тревожный звонок с сообщением о том, что обожаемый ею отец попал в больницу, и думать о чём-то ещё любящая дочь была не в силах. В тот же день, попрощавшись с мужем и сыном, она села в поезд и через одну бессонную ночь оказалась рядом с родителями.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍За те четыре месяца, что Женя не видела отца, из пышущего здоровьем и энергией мужчины, он превратился в седого и хрупкого на вид больного с онкологическим заболеванием. Её всегда сильный папа как будто сжался и уменьшился в два раза. Он признался единственному ребенку, что несколько месяцев испытывал боль. Решив, что это обычный гастрит, мужчина продолжил ходить на работу, но почти перестал есть, чтобы не вызывать новые приступы боли. Так продолжалось несколько месяцев, пока сослуживцы не заметили, что с ним что-то не так и не начали настаивать на посещении врача, но время уже было упущено.

В дом, в котором Евгения выросла, она возвращалась только ночью. Все дни она была либо рядом с отцом, либо искала помощь. Ей почти удалось выбить для него направление в Питер, но анализы показали, что уже слишком поздно. Ещё до вердикта врачей Женин папа словно почувствовав, что ничего хорошего его не ждёт, начал требовать, чтобы дочь вернулась к своей семье. Не желая спорить с ним, Женя уехала, проплакала на плече у мужа три дня и вместе с маленьким Гришей возвратилась в отчий дом.

Отец вернулся из больницы домой, но вёл себя так, будто ничего страшного не происходит. Он ездил на рыбалку со старыми друзьями, обновил теплицу, и даже начал консервировать огурцы, хотя прежде этим всегда занималась мама. Снова увидеть дочь мужчина не ожидал и сначала ругался, но это продлилось недолго, и в итоге он оттаял и, кажется, даже был рад её возвращению. Маленький Гриша ходил всюду за дедом, стараясь делать такие же большие шаги как он, и обожал, когда быстро устающий от физической нагрузки мужчина опускался в кресло на веранде и сажал внука себе на колени.

А Женя молча злилась на мать, которая не только не заставила мужа обратиться к врачам раньше, но и своим поникшим видом и опухшим от слёз лицом не давала им хоть на минуту забыть о болезни отца.