Единственная для Плохого (СИ) - Франц Алиса

=1=

Роза

— Я прошу тебя о помощи. Моей дочери нужна помощь. Ринат! Каримов!

Высокий, широкоплечий мужчина замер, услышав мой крик. Но мой крик услышал не только тот, кого я поджидала под дверями ресторана на протяжении нескольких часов. Крик услышали охранники и бросились в мою сторону, бормоча на ходу извинения перед хозяином.

— Сейчас уберем эту рвань. Пошла вон, попрошайка помойная! — ругнулись.

— Стоять.

Холодный, равнодушный голос Рината Каримова заставил охранников буквально замереть на месте.

— Прочь. Я сам, — остановил их и отправил в сторону небрежным кивком, полным власти.

Его послушались непрекословно и отошли в сторону. Я не сразу поверила своему счастью, слишком долго ждала появления Каримова из ресторана. На стоянке было очень холодно. Ветер выдувал из тонкого пальто остатки тепла. Осень выдалась ужасно сырой и ветреной. Я была одета не по погоде и промокла до нитки. Зуб на зуб не попадал, хотелось попасть в тепло.

— Ринат? ؅ — выдохнула я с замершим сердцем.

Напротив меня стоял Он — высокий, ставший ещё более широкоплечим. Лицо огрубело и повзрослело за прошедшие несколько лет. Впалые щеки с потрясающими острыми скулами украшала брутальная щетина. Выражение глаз изменилось и стало холодным, колким. Это был тот самый мужчина, которого я знала, и одновременно это был не он. Пугающе властный, безжалостный. Ринат стал еще шире в плечах, раскачаннее. Дорогой жакет и пиджак едва не трескались на широченной груди.

— Ринат, — подтвердил кивком. — А ты?

Его взгляд пробежался по моему дешёвому и теперь грязному пальто, остановился на «стрелке», побежавшей на левой ноге чуть ниже колена. Неужели он меня не узнал?! Сейчас я выглядела не лучшим образом, но неужели настолько сильно изменилась за прошедшие три года?!

— Роза. Роза Миронова. Ты… меня не узнаешь?

Мой голос задрожал, но я постаралась придать ему уверенности. Когда-то, несколько лет назад, я была столь неосмотрительна, что могла дерзить, глядя в лицо Каримову Ринату — нынешнему наследнику криминальной империи. Сейчас я хотела быть вполовину такой же смелой и полной безрассудства, как та девчонка из прошлого.

Увы, жизнь расставила все по своим местам. Я смогла лишь улыбнуться и задрать подбородок повыше так, чтобы свет уличных гирлянд упал на мое лицо и осветил его. Глаза Рината Каримова вспыхнули, как у хищника на ночной охоте.

— Узнал.

На миг в сердце поселилась радость. Но она была недолгой, мужчина лениво процедил сквозь зубы:

— Я тебя сразу узнал, Роза. Что тебе надо?

Тон его голоса был ледяным, а глаза через миг потеряли всякое выражение. Он смотрел на меня как на пустое место. Наверняка от холода у меня посинели губы и покраснел нос. Выглядела я просто отвратительно. Но сейчас мне было плевать, как я выглядела. Главное, чтобы он меня узнал!

— У меня есть дочь. Ей два года.

— Дочь? — спросил равнодушно. — И что с того?

— Я не сделала аборт, как ты велел. Родила. Эта наша с тобой дочь! Я родила от тебя! — выплюнула признание.

Раньше я бы ни за что не осмелилась показаться на глаза этому мужчине. В прошлом он буквально вышвырнул меня из своей жизни. Когда я рассказала Ринату о беременности, он лишь всунул мне в руки пачку денег и послал. Он не поверила, что я забеременела от него.

— Моя дочь?

Ринат Каримов плотно стиснул челюсти, на великолепных скулах заиграли желваки.

— Я бесплоден! Хватит рассказывать сказки, что родила от меня! — отрезал как бритвой.

— Это твоя дочь. Я не вру! Я была только с тобой.

По лицу Рината Каримова пробежала тень. Он выругался и резко развернулся ко мне спиной. Каримов был непреклонен и собирался уйти, чтобы снова оставить меня одну. Моей гордости хватало настолько, чтобы на протяжении целой жизни даже не приезжать в этот город, которым он теперь владел без остатка.

Но когда болеют самые дорогие и близкие, от гордости не остается ни следа. Моей дочери требовалась помощь. Деньги были бессильны. Нужен был биологический материал родителей. Такое случается, что материал одного из родителей подходит больше, чем материал второго родителя. Я сдавала анализы, но врачи развели руками и попросили второго родителя сдать анализы.

Ситуация осложнялась тем, что Ринат не верил, будто я забеременела от него. Я была готова на все, чтобы спасти дочери жизнь и осмелилась на решительный шаг. Бросившись в сторону мужчины, я схватила его за запястье. Его кожа была сухой и горячей, как камень в пустыне. Под кожей чувствовались мышцы, напряженные и полные силы. Он буквально был полон энергии и готов к броску.

Я схватилась за его запястье и просто не смогла расцепить пальцы. Он удивленно посмотрел, как я цеплялась за него. Словно утопающий хватался за соломинку, так и я хваталась за него и мне было плевать, как унизительно и рабски я выглядела со стороны. Я хотела спасти жизнь своей дочери.

— Ринат, я не вру! Я не знаю, почему ты считаешь себя бесплодным. Но я родила от тебя. Сделай тест-ДНК, умоляю!

Его взгляд был полон разумных сомнений и мог отрезвить любого. Темные глаза рассматривали меня пристально. Я чувствовала, что ему не все равно. Мгновением раньше он мог спрятать чувства под маской ледяного безразличия. Но находясь в опасной близости от тела мужчины, я заглянула Ринату в глаза и поняла, что ситуация задела его намного сильнее, чем он показывал.

— Тест-ДНК? Убеждена, что твое вранье подтвердится? Или уже подкупила кого-то из лаборатории?

— Сделаем тест-ДНК там, где ты пожелаешь! Можешь до самого последнего момента не говорить, где именно это произойдет. Умоляю… Дай шанс. Мириам два годика с хвостиком! Она удивительная, красивая девочка и достойна шанса на спасение! — слезы заструились по моим щекам. — Что бы между нами не произошло в прошлом, эта девочка достойна пяти минут твоего времени!

Мои слова, произнесенные охрипшим голосом, повисли в сумраке позднего вечера. Снова начал накрапывать противный моросящий дождь. Я даже слышала, как шлепали по мокрому асфальту крохотные капли, и считала удары сердца до окончательного решения Каримова.

Казалось, прошла целая вечность, прежде чем он решительно кивнул.

— Я согласен сделать тест ДНК. Я могу поставить целое состояние, что ты, дрянь, лжешь мне об отцовстве. Но…

Каримов коротко и зло рассмеялся, словно не верил сам в то, что скажет потом.

— Но, если окажется, что дочь — моя, я помогу.

Я выдохнула и едва не упала от чувства благодарности, которое нахлынуло на меня горячей волной, лишив возможности твердо держаться на ногах.

Однако Каримов продолжил:

— Если Мириам окажется моей дочерью, то останется со мной.

— ЧТО?!

Неужели я не ослышалась?! Я посмотрела в лицо мужчины. Он усмехнулся мрачно.

— Ринат, ты, наверное, шутишь?

— Мне не до шуток, Роза. Шанс, что ты не лжешь, один на миллиард. Но если он окажется верным, то дочь останется со мной.

Спасти жизнь дочери такой чудовищной ценой? Отдать ее отцу? Отцу, который и слышать ничего не хотел о беременности, а сейчас, шутки ради выставил такое кошмарное требование?!

Как на такое согласиться? У меня голова пошла кругом, а сердце закровоточило. Однако следующие слова мужчины вовсе лишили меня возможности мыслить здраво:

— И ты — тоже, — опалил запретным смыслом.

Прежде чем я смогла задать уточняющий вопрос, мужчина медленно произнес:

— Если ты не лжешь, я спасу дочь и хочу, чтобы она осталась со мной. Вместе с тобой. В качестве… — сделал паузу и усмехнулся коварно. — Я еще не решил, кем ты будешь при дочери. Потом придумаю.

— Это несправедливо! — вспыхнула от обиды.

— Разве жизнь дочери не стоит небольшой авантюры?

Небольшая авантюра?! Чудовищные слова! Ринату было немного смешно и иронично от ситуации. Скорее всего, он мне не до конца поверил и видел все в свете дурной шутки.

— Стоит, — севшим голосом отозвалась я.