Похищенный наследник (ЛП) - Ларк Софи

ИНФОРМАЦИЯ

Данный перевод является любительским и сделан не с коммерческой целью. Просим Вас, дорогие читатели, не распространять данный перевод на просторах интернета и НЕ использовать руссифицированные обложки книг в таких социальных сетях, как: Тик Ток, Инстаграм, Твиттер, Фейсбук. Спасибо!

Книга: Похищенный наследник

Автор: Софи Ларк

Серия: Безжалостное право первородства #2

Перевод: AmorNovels

1.

Миколаш Вилк

Варшава, Польша

Десять лет назад

По дороге домой с работы я останавливаюсь и покупаю пакет свежих chrusciki (хрустиков) для Анны. Маленькие пятна жира просачиваются сквозь бумажный пакет от яично-сливочных пирожных, посыпанных сахарной пудрой в соответствии с их названием «Крылья ангела». Сегодня она сдает вступительные экзамены в университет. Я уже знаю, что нам будет что отпраздновать. Анна великолепна. Я уверен, что она сдаст экзамен на высший балл.

Может, мы и близнецы, но вы никогда об этом не догадаетесь. У нее каштановые волосы, а у меня светлые, как кукурузный шелк. Она поглощает каждую книгу, которая попадает ей в руки, а я бросил школу в четырнадцать лет.

У меня не было особого выбора на этот счёт. Кто-то должен был платить за нашу маленькую унылую квартиру.

У нашего отца была хорошая работа на сталелитейном заводе в Хута-Варшаве. Он был техником по обслуживанию, приносил домой зарплату почти шесть тысяч злотых в месяц. Достаточно, чтобы мы все были в новых ботинках и с полным холодильником.

Пока его не сварили в котле, как омара, во время работы на доменной печи. Он не умер. Просто так сильно обгорел, что едва может переключать кнопки на пульте, пока целыми днями смотрит телевизор, запершись в своей комнате.

Наша мать уехала. Я слышал, что она вышла замуж за бухгалтера и переехала в Краков. С тех пор я ничего о ней не слышал.

Это неважно. Я зарабатываю в гастрономе столько, что нам пока хватает. Когда-нибудь Анна станет профессором литературы. Тогда мы купим маленький домик, где-нибудь не здесь.

Мы всю жизнь прожили в районе Прага, на правом берегу Вислы. Через воду видны процветающие центры бизнеса и финансов. Мы живем в трущобах. Высокие, прямоугольные, грязные кирпичные здания загораживают солнце. Пустые фабрики времен коммунистической эпохи, когда здесь был центр государственной промышленности. Теперь их окна разбиты, а двери заперты на цепь. Наркоманы врываются туда, чтобы поспать на кучах тряпья, вкалывая себе разлагающий плоть русский krokodil.

У нас с Анной будет нормальный дом с садом, и никто над или под нами не будет стучать и кричать в любое время ночи.

Я не жду сестру дома ещё несколько часов, поэтому, когда я открываю дверь в нашу квартиру и вижу на полу ее школьную сумку, я смущен и удивлен.

Анна скрупулезно аккуратна. Она не бросает свой рюкзак на пол, позволяя книгам рассыпаться. Некоторые из ее учебников грязные и мокрые. То же самое с ее обувью, брошенной рядом с сумкой.

Я слышу, как в ванной течет вода. Также странно — Анна не принимает душ по вечерам.

Я бросаю пакет с пирожными на кухонный стол и бегу в нашу единственную ванную комнату. Я стучу в дверь, зовя сестру.

Ответа нет.

Прижав ухо к двери, я слышу, как она всхлипывает, перекрывая шум душа.

Я бьюсь плечом о дверь и слышу, как дешевое дерево трещит, когда замок поддается. Я заставляю себя войти в крошечную ванную комнату.

Анна сидит под душем, все еще в школьной одежде. Ее блузка почти сорвана с ее тела. Тонкий материал держится только на руках и талии.

Она вся в порезах и рубцах — по всем плечам, рукам и спине. Я вижу темные синяки на ее шее и верхней части груди. Даже то, что выглядит как следы укусов.

Ее лицо еще хуже. У нее длинная рана на правой щеке и синяк под глазом. Кровь течет у нее из носа, капает в воду, скопившуюся вокруг ее ног, растекаясь, как акварельная краска.

Она не может смотреть на меня. После первого взгляда вверх она зарывается лицом в свои руки, всхлипывая.

— Кто сделал это с тобой? — требую я, мой голос дрожит.

Она поджимает губы и качает головой, не желая мне говорить.

Это неправда, что близнецы могут читать мысли друг друга. Но я знаю свою сестру. Я знаю ее очень хорошо.

И я знаю, кто это сделал. Я видел, как они смотрят на нее, когда она выходит из нашей квартиры, чтобы пойти в школу. Я вижу, как они прислоняются к своим дорогим машинам, сложив руки, их солнцезащитные очки не могут скрыть, как они смотрят на нее. Иногда они даже что-то кричат ей, хотя она никогда не поворачивает головы и не отвечает.

Это были Братерство. Польская мафия.

Они думают, что могут иметь все, что захотят — дорогие часы, золотые цепочки, телефоны, которые стоят больше, чем я зарабатываю за месяц. Видимо, они решили, что им нужна моя сестра.

Она не хочет мне говорить, потому что боится того, что произойдет.

Я хватаю ее за плечо и заставляю посмотреть на меня.

Ее глаза красные, опухшие, испуганные.

— Кто из них это сделал? — шиплю я. — Тот, что с бритой головой?

Она колеблется, потом кивает.

— Тот, с темной бородой?

Еще один кивок.

— Тот, что в кожаной куртке?

Она морщится.

Он главарь. Я видел, как остальные подчиняются ему. Я видел, как он больше всего смотрит на Анну.

— Я достану их, Анна. Они все до единого заплатят, — обещаю я ей.

Анна качает головой, беззвучные слезы катятся по ее избитым щекам.

— Нет, Мико, — рыдает она. — Они убьют тебя.

— Нет, если я убью их первыми, — мрачно говорю я.

Я оставляю ее в душе. Я иду в спальню и поднимаю половицу, под которой спрятан мой металлический ящик. В нем все мои сбережения — деньги, предназначенные для того, чтобы отправить Анну в колледж. Она пропустила экзамены. В этом году она не поедет.

Я складываю купюры в пачку и засовываю в карман. Затем я выхожу из квартиры и бегу под дождем к ломбарду на улице Бжеской.

Якуб, как всегда, сидит за прилавком и читает книгу в мягкой обложке с оторванной половиной обложки. Плечистый, лысеющий, с очками из кокаиновой бутылки в толстой пластиковой оправе, Якуб моргает на меня, как сова, проснувшаяся слишком рано.

— Чем я могу тебе помочь, Миколаш? — говорит он своим хрипловатым голосом.

— Мне нужен пистолет, — говорю я ему.

Он хрипло хихикает.

— Это незаконно, мой мальчик. Как насчет гитары или Xbox?

Я бросаю пачку купюр на его столешницу.

— Прекрати это дерьмо, — говорю я ему. — Покажи мне, что у тебя есть.

Он смотрит вниз на деньги, не прикасаясь к ним. Затем, спустя мгновение, он выходит из-за прилавка и шаркающей походкой направляется к входной двери. Он поворачивает защелку, запирая ее. Затем он идет к задней двери.

— Сюда, — говорит он, не поворачивая головы.

Я следую за ним в заднюю часть магазина. Здесь он живет — я вижу старый диван с набивкой, вываливающейся из дыр в обивке. Квадратный телевизор. Крошечная кухня с плитой, где пахнет подгоревшим кофе и сигаретами.

Якуб подводит меня к комоду. Он открывает верхний ящик, показывая небольшой выбор пистолетов.

— Какой тебе нужен? — спрашивает он.

Я ничего не знаю об оружии. Я никогда в жизни не держал его в руках.

Я смотрю на беспорядочную кучу оружия: некоторые из углерода, некоторые из стали, некоторые изящные, некоторые практически древние.

Один из них полностью черный, среднего размера, современный и простой на вид. Он напоминает мне пистолет, который носит Джеймс Бонд. Я беру его в руки, удивляясь тому, какой он тяжелый в моей руке.

— Это Глок, — говорит Якуб.

— Я знаю, — отвечаю я, хотя на самом деле это не так.

— Это 45-й калибр. Тебе также нужны патроны? — говорит он.

— И нож, — говорю я ему.