Север&юг (СИ) - Татьяна Семакова

Север&юг

Татьяна Семакова

1

Я наклонилась над компьютером и сосредоточенно вбивала результаты проведённых исследований, когда на мои бёдра легли крепкие руки, сжав их и слегка подтянув к себе.

— Какого хрена! — возмутилась в голос, резко разгибаясь и вытаскивая из одного уха наушник с намерением воздать по заслугам шутнику, безошибочно, как мне показалось в первое мгновение, определив, кто это.

Стоявший позади мужчина крепко прижал меня к себе, в горло упёрлась холодная сталь, а я осознала, что с выводами поторопилась.

— Сейчас ты сделаешь то, что я скажу, — протянул незнакомый хрипловатый голос, предварительно вытащив из моего уха второй наушник, — и без выкрутасов.

Я скосила глаза, убедилась, что то, чем он в меня усердно тыкал, именно пистолет, отметила, что на его костяшках пальцев кровавые болячки, сглотнула подступивший к горлу ком и спросила тихо:

— Что Вы хотите?

— Глобально — хочу мир во всём мире, в данный момент — тебя на этом самом месте во всех мыслимых и немыслимых позах, но требуется — всего лишь провести анализ ДНК и сравнить вот с этим, — он убрал руку с моего живота и поднёс к лицу флешку. — Справишься, конфетка?

— Да, — выдавила из себя ответ.

Даже если бы он решил пройтись по всем пунктам сразу, возражать под дулом пистолета занятие довольно опрометчивое, глупое и попросту опасное.

— Отлично, — хмыкнул довольно, делая шаг назад. — Сколько времени займёт? Час? Два? — ответ произносить вслух не хотелось. Я зажмурилась, а он потыкал пистолетом мне под лопатку, рыкнув: — Ну?!

— Сутки, — ответила загробным тоном.

Он резко развернул меня к себе за плечо, приподнял мою голову, ухватив за подбородок, и сказал внушительным голосом, в дополнении гипнотизируя взглядом:

— Нужно быстрее.

Выше меня на голову, широкоплечий, в чёрной водолазке под горло и без маски, скрывающей лицо. И этот факт напугал гораздо сильнее, чем он сам, чем пистолет в его руке.

«Я не выйду отсюда…» — промелькнуло в голове, а я попятилась, но быстро достигла стола, натолкнувшись на него пятой точкой.

Бросить в него что-нибудь? Реактивы далеко, под рукой только клавиатура и та проводная, пока выдерну шнур, он меня уже пристрелит. Стул катнуть в его сторону? Разозлится, сбежать не успею. И где-то ещё двое коллег, с ними что будет?

— Без глупостей, — сказал тихо, продолжая смотреть прямо в глаза. Пронзительно, как будто видел меня насквозь, как будто читал мысли, угадывал намерения. — Быстрее сможешь?

— Нет, — ответила хрипло, мотнув головой отрицательно.

— Почему? — голос ровный, спокойный, но желваки ходят ходуном от того, с какой силой он стискивает зубы.

— Только аппарат будет выделять чистый профиль сутки, — мой дрожащий от страха голос вызывает отвращение.

Хочу быть храброй, смелой! А у самой ноги ватные, от лица его взгляда отвести не могу, разглядываю, рассматриваю. Щетина на столько отросла, что стала больше похоже на бороду, но вряд ли он к этому стремился: ухоженной она не выглядела. Нос прямой, с едва заметной горбинкой, вид зловещий, но как-то неправильно, притягательно. А может, дело в его взгляде: зелёные глаза мерцают в ярком свете лаборатории нездоровым блеском. Суровый, хмурый, всё ещё смотрит, но как будто отсутсвует, как будто не видит.

«Это мой шанс!» — мелькает шальная мысль, но я продолжаю стоять, оцепенев, хватаюсь руками за стол, чтобы не сползти под него, чтобы не забиться в угол и не начать в панике грызть ногти.

— В других лабораториях? — задаёт очередной вопрос.

— Аналогично или дольше, — отвечаю покорно, а он вскрикивает:

— Сука!

Швыряет в сторону всё, что держит в левой руке, а я как в замедленной съемке вижу, как плавно приземляется небольшой пакетик на пол, как будто бы пустой, паря в воздухе невесомым пёрышком, слышу глухой удар флешки о стену, вижу, как он проводит освободившейся рукой по коротким волосами, как вдруг начинает улыбаться. Нервно смеётся, задирает водолазку, убирает пистолет в кобуру и подходит ко мне.

— Спасибо, конфетка, — хмыкает и наклоняется, запечатлев на моих губах поцелуй.

Сначала просто прислоняется своими губами к моим, но, не встретив сопротивления, хватает одной рукой за шею, слегка придавливая большим пальцем горло, засовывает свой язык в мой рот, приоткрывшийся от внезапно охватившего каждую клеточку тела возбуждения. Ноги подкашиваются уже не от страха, из груди вот-вот вырвется постыдный стон, я ещё крепче вцепляюсь в край стола, чтобы не потянуться к нему, но на поцелуй не ответить просто не в состоянии. Разум покинул меня, здравый смысл вышел, громко хлопнув дверью, сердце в висках долбит, грудь содрогается с каждым новым ударом, низ живота сладко ноет и требует продолжения, но он отстраняется, подмигивает и просто выходит, оставив меня стоять столбом.

Чувствую я себя в тот момент унизительно. Между ног влажно, руки трясутся, губы огнём горят! Какой-то незнакомый мужик, ещё пару минут назад угрожающий оружием, накинулся на меня с поцелуями, и вместо того, чтобы дать отпор, закричать и отпихнуть от себя, я была готова отдаться ему на своём рабочем месте, в присутствии коллег, бесстыдно крича и выгибая спину во власти эмоций. Откуда во мне вся эта похоть?! И… кто он?

Громкое мычание выводит из ступора, но первое, что я делаю — это не кидаюсь освобождать коллег. Я практически бегом несусь к шкафчику, достаю стерильный набор для взятия ДНК, провожу ватной палочкой по своим губам, убираю в стеклянную тубу и плотно закрываю, сунув её в карман своего белоснежного халата. Подбираю флешку, подбираю пакетик с несколькими волосками внутри, и только после этого иду развязывать коллег, тихо радуясь, что они сидят на полу с завязанными глазами и лишь слышали мой позор, но, хотя бы, не видели.

— Капец! — возмущённо восклицает Сашка, едва я стянула с его глаз повязку. — Народ совсем оборзел!

— Радуйся, что жив остался, — отвечает Глеб Борисович, смиренно дожидаясь своей очереди. — Что, вообще-то, довольно странно. Я, к примеру, отлично его запомнил. Такого в толпе увидишь — не обознаешься.

«Пожалуй» — согласилась мысленно и сняла повязку и с его глаз.

— Ты в порядке? — спрашивает, глядя на меня своими большими внимательными глазами цвета молочного шоколада.

— Да, — отвечаю, слабо улыбнувшись, и стыдливо отвожу взгляд.

— Урод! — продолжает ерепениться Александр. — Припёрся, анализ ему вынь да положь! Пушкой махать все крутые!

«Можно подумать, если бы он пришёл без неё, ты бы смог с ним справиться, — закатила глаза мысленно, начав развязывать по старшинству,