Наизнанку (СИ) - Юнина Наталья

Наталья Юнина

Наизнанку

Глава 1

Поднимаюсь бегом по лестнице, перевожу дыхание и вхожу в квартиру. Скидываю кроссовки, на ходу снимаю толстовку и пропотевшую насквозь майку. Захожу в душ и настраиваю воду под нужный режим. Несколько минут и тело наполняется еще большей силой, приводя все мышцы в тонус. Заканчиваю прохладной водой и выхожу из душевой кабины.

— Всего шесть утра, а ты уже отзанимался и принял душ. Ты ненормальный, — облокотившись о стену, сонным голосом произносит Карина. — И вообще, зачем наводить будильник, если ты встаешь раньше, чем он прозвенит?

— Затем, что и на старуху бывает проруха, — беру полотенце, оборачиваюсь им и иду к выходу, попутно целуя сонную тетерю в губы.

— Я хочу спать, а этот крикливый звонок меня разбудил, — слышу вдогонку голос Карины, а затем и ее шаркающие шаги.

— Я не просил тебя ночевать у меня дома, это, во-первых, — скидываю полотенце и надеваю белье. — А во-вторых, у тебя есть ровно полчаса, чтобы прийти в себя и собраться. Пока я завтракаю, приводи себя в норму. По пути на работу я отвезу тебя домой.

— Почему я не могу остаться здесь одна?

— Потому что это мой дом.

— Не буду больше ночевать у тебя, — обиженным голосом, надув и так немаленькие губы, вынесла свой вердикт моя еще пока девушка. И ведь не скажешь вслух как я рад это слышать. Кажется, всего несколько раз в месяц остается с ночевкой, но меня и это напрягает неимоверно. Ладно, главное состряпать расстроенное лицо, хотя это сложно, настроение сегодня почему-то с утра приподнятое.

— Очень жаль, Каришка, очень жаль, но желание женщины закон, не хочешь ночевать-не будешь.

— Вот почему ты такой гад, а?

— Знаешь, мне кажется я слышу этот вопрос примерно лет тридцать, аккурат, когда сел на горшок, только формулировочка чуть другая-гаденыш, а еще меня часто спрашивают почему я такой противный и знаешь, ответ есть.

— И каков же ответ?

— Все просто-потому что я такой, — развожу руки в сторону, выдавая голливудскую улыбку, благо вовремя поставленная пластинка на зубы мне это позволяет.

— Ты дурак, но, к сожалению, от этого не менее прекрасен. Я бы тебя хоть сейчас трахнула, но боюсь не успеем, а то ты потом мне просверлишь мозг почему ровно в шесть тридцать мы не в машине.

— Ты мне льстишь, дорогая, за полчаса мы управимся точно.

— Ты забыл, а как же твой завтрак?

— Точно. Залог успешного дня. Я пошел есть, а ты приводи себя в порядок, — натягиваю брюки, надеваю белую рубашку и иду на кухню, оставив «страдающую» Карину в комнате.

Разбиваю яйца на раскаленную сковороду, кладу колбасу, посыпаю все зеленью и просто кайфую от звука жаренной яичницы. Это мой маленький бзик. Снимаю пленку с яиц и прикрываю крышкой. Завариваю себе кофе, делаю глоток и смотрю в окно. Для первого осеннего дня погода как нельзя лучше-теплая и безветренная. Открываю окно, впуская свежий воздух и иду вкушать свой любимый завтрак. Выкладываю на тарелку содержимое сковороды, слыша из спальни причитания Карины.

Если призадуматься, она отличный вариант для отношений, возможно даже и для брака. В меру стерва, красива, хорошая фигура, в сексе умница и мне она действительно нравится. Только беда в том, что брака мне хочется так же, как геморроя и прыщей на лице. Не представляю ее в своей жизни на постоянной основе, когда вокруг столько женщин. Она даже пленку с яичницы не снимает, а это тоже мой маленький бзик. Ладно, кого я обманываю, я просто ищу повод помахать ей рукой через месяц, другой. А то, что помашу рукой-факт, ведь скоро она тонко намекнет, что наши четырехмесячные отношения должны обязательно к чему-то привести. А так как она девушка хваткая, никакой круглой и большой даты она ждать не будет.

— Не понимаю, как можно есть за раз сразу три яйца и еще столько колбасы. Это разве не вредно?

— Жить вообще вредно, Кариш. Что ж мне теперь кашку на воде есть или пить смузи из брокколи, цветной капусты, кольраби и прочей хрени?

— Там нет кольраби. Сельдерей и яблоко.

— Вот ты и спалилась. Нет, дорогая, это я буду есть только в старости, если, конечно, доживу до нее. Или, когда у меня не будет зубов я обязательно вкушу эту радость. Хотя нет, вру. Я вставлю себе зубные импланты и все равно буду есть колбасу с яичницей.

— Ты невыносим.

— Да, да, так невыносим, что ты упорно хочешь проводить со мной время. Себя-то не обманывай, солнышко.

— Не буду, — признавая свое поражение, вещает Карина, присев за стол напротив меня. — Вечером увидимся?

— Нет. Понедельник вечно загруженный, так что я приду злым и поздно.

— Нет, я окончательно не понимаю зачем. Ну зачем приезжать на работу в полвосьмого, если уходишь с нее на два часа позже положенного времени?! — негодующе спрашивает Карина.

— За тем, что, если я приду в девять, уйду я на четыре часа позже. Поэтому здравый смысл подсказывает мне, что надо прийти чуточку раньше.

— Тоже мне чуточку. Кто еще приходит в такую рань?

— Давай закончим. Разговор бессмысленный. И не надо мне портить с утра настроение.

— Ладно, прости. Я уже иду надевать обувь.

Доедаю яичницу, запивая кофе, ставлю посуду в раковину и иду к выходу.

— Пойдем, соня. Доставлю тебя в целости и сохранности домой.

***

Паркую машину около заднего входа и иду в сторону больницы. Все одно и тоже почти каждый божий день. Вру. Вот сегодня, например, на главной лестнице замечаешь старого знакомого, пожирающего шаверму и запивающего ее газировкой, ну что сказать-молодец. Активно старается перед сдачей анализов. Иду медленным шагом, осматривая масштабы бедствия, а именно вновь поступивших больных за выходные, заполнивших весь коридор. Мда… а счастье было так возможно. Господи, а запах… Твою мать, даже труп наполовину прикрыли.

— Доброе утро, Катя, — подхожу к сестринскому посту.

— Не такое уж и доброе, но ваша красота спасет мир. Мне уже полегчало. А если вы еще улыбнетесь, то я стойко выдержу еще полтора часа смены.

— Было бы чему улыбаться. Почему труп прикрыт наполовину, да еще и стоит аккурат на проходе?!

— Не успели еще, дежурный не оформил. Он и так зашивается, не пойми где уже бегает.

— Ну убери его, пока не оформили.

— Куда? Санитарная занята девяностодвухлетним дедушкой, который лежит по более этого, он знаете ли и до смерти вонял так, что было сложно к нему подойти, а сейчас, наверное, похуже. Предлагаете их поменять местами?

— Нет. Прикрой этого и отвези в конец коридора. Не пугай людей, — как можно тише произношу я.

— Чего их пугать. Они и так знают, что одной ногой в могиле.

— Катя!

— Все, все, отвожу.

Стискивая зубы, иду дальше. Бардак. Ну какой же бардак. Захожу в ординаторскую, снимаю пиджак и надеваю халат. Быстро прошелся по своим палатам, все живы и на том спасибо. Сажусь за компьютер и начинаю набирать выписку. Что бы ни говорила Карина, это единственный способ не остаться здесь до самого вечера. Ровно без пятнадцати девять заканчиваю с бумажной работой, завариваю себе кофе и присаживаюсь на диван в ожидании очередного фарса, под названием — утренняя конференция. Сегодня ровно пять минут. Весьма живенько для начала новой недели.

— Выписка сегодня максимальная, все услышали? — вроде симпатичная молодая баба, за исключением волос, но как рот откроет, так скотч охота налепить. Нельзя, ой как нельзя бабам занимать руководящие должности, даже зав. отделением для нее перебор. — Коридор весь завален, если придет проверка штрафов не миновать, столько людей нам нереально будет убрать за считанные часы. К тому же, начало месяца, чем лучше начнем, тем выше шанс выполнить план. Так что соберитесь, коллеги. Минимум выписка по пять человек на врача. Эндокринологи, вашими завален весь коридор, с вас спрос больше, — уставилась на меня, поправляя свои жиденькие три волосинки за ухо. Выпрями их и приподними у корней, так хоть будет видимость растительности на голове. Женщина, не мне тебя учить. Черт, она сейчас реально поймет, что я уставился на ее волосы.