Мой самый-самый... - Ана Сакру

Мой самый-самый...

Ана Сакру

1. Лиза

После бурной сцены на кухне, воздух в квартире искрится высоковольтным напряжением. Одеваемся в коридоре с детьми молча, толкаясь в маленьком пространстве. Особо не смотрим друг другу в глаза – каждому есть, о чем подумать. Гурьбой заваливаемся в лифт, высыпаем из подъезда и топаем к моей машине, мешая зимними ботинками подтаявший снег.

По дороге в школу Левка молчит как партизан, уставившись в окно, Алиска что-то несвязно рассказывает непонятно кому, не выдерживая тишины в салоне. Я ей поддакиваю невпопад. Когда торможу у школы, невольно чувствую облегчение. Хочется уже одной побыть. Хотя бы по дороге на работу.

- Ребят, удачного дня! Ну, вы поняли, меня раньше десяти не ждать. У меня центре повышения квалификации занятие сегодня первое, - решаю все-таки сказать истинную причину моей позднего возвращения с работы, чтобы не накручивали себя.

Алиска на это моргает и расплывается в улыбке.

- И тебе удачи, мам! – щебечет.

- Могла бы и сразу сказать, - бурчит недовольно Левка, вылезая из машины, - Все, мам, пока!

- Лев! – торможу его.

-Что? – оборачивается, придерживая дверь.

- Отец не звонил? Он же едет еще? - не могу ничего с собой поделать – я волнуюсь.

Зимняя трасса не самая простая, дорога дальняя, а Сашка может и гнать до победного, игнорируя сон. Тем более, если едет один.

- Писал полчаса назад, что под Ростовом остановился поспать, - хмурит брови Левка, а потом ехидно сверкает серыми отцовскими глазами, - Но могла бы и сама спросить у него. Или слабо?

- Двоек не нахватай, умник, - хмыкаю в ответ и, потянувшись к ручке, сама захлопываю его пассажирскую дверь, оставляя детей на обочине.

На работе утро понедельника начинается с большого совещания, которое Ариэль проводит лично. И после наших совместных выходных, таких неоднозначных, мне приходится собрать всю свою силу воли, чтобы не попытаться притвориться мертвой и пойти вместе с Ириной Владимировной в переговорную при кабинете Коца.

Нас туда набивается человек двадцать – вполне приличная толпа, в которой я надеюсь затеряться. Мне неловко за многое. За наши откровенные поцелуи, за сцену в той кабинке, за мой отказ, за следующий день, когда я просто сбежала от Ариэля, заказав себе буквально все СПА процедуры, которые вообще были представлены в прайсе гостиницы. В четвертом часу дня он позвонил и сказал, что ему уже пора возвращаться в город. Я с наигранным сожалением выдала, что у меня еще массаж воротниковой зоны и медовое обертывание по плану, так что пусть уезжает без меня. Я не буду обижаться. «Это уже я скорее в праве обижаться на тебя, Лиза», - выдал Ариэль и повесил трубку. Я не стала перезванивать. А пошла на рецепцию СПА комплекса и попросила еще записать меня на педикюр, хоть в нем и не нуждалась.

Но чтобы наверняка…

Я такая трусиха!!!

И вот он – час расплаты. Мне придется посмотреть в глаза этому мужчине сейчас, когда в переговорной сидит еще двадцать человек. И я нервничаю, и мне неловко. И еще я глупо надеюсь, что он просто проигнорирует меня. Или…Не знаю, какой-то части меня все-таки будет дико обидно, если после всего произошедшего Ариэль отступится и сделает вид, что и вовсе ничего не было. Наверно, это раненное мужем самолюбие и вера в себя дают о себе знать.

И вот я примостилась на самом краешке стула в конце бесконечного стола словно куропатка, готовая в любую минуту убежать при виде подкрадывающейся лисы, и сижу, нервно покусывая губы, вспоминая, что он их целовал.

- Всем доброе утро, - звук распахивающейся двери совпадает с раздавшимся прямо над моей головой глубоким поставленным голосом Ариэля.

- Доброе, здравствуйте, доброе…- проносится нестройное по переговорной.

Оборачиваюсь и успеваю заметить, как Коц, прежде чем пройти к своему креслу во главе длинного стола, успел хищно посмотреть на меня.

2. Лиза

Колкие мурашки ворохом рассыпаются по предплечьям. Смутное ощущение вины, смешанное с предчувствием опасности, лишь усиливается. Утыкаюсь взглядом в блокнот перед собой, не желая поднимать глаза. В кабинете повисает подобострастная тишина, пока Ариэль усаживается в свое кресло.

- Что ж, приступим, - откашливается Коц в кулак где- то в другом конце кабинета, - Итак, у нас выигран тендер на проведение аттестации сотрудников «Сбербанка». Эмма Ефимовна…

Перестаю слушать слова – в них пока нет ничего, касающегося непосредственно моей работы, лишь мысленно покачиваюсь на приятном бархатном голосе Ариэля. Он у него плавный, глубокий, уверенный, очень запоминающийся. Не исключаю, что это не природный дар, а результат каких-нибудь пройденных курсов ораторского мастерства. И я не могу сейчас не думать о том, что, когда Коц возбуждается, его голос звучит совсем по-другому. Более резкий, отрывистый, шероховатый. Я не уверена, что эти мысли мне приятны, скорее они заставляют нервничать, но то, что они меня не отпускают – факт. Я теперь по-другому воспринимаю Ариэля. Не могу не видеть в нем мужчину. Не почти бесполого галантного ухажера, как раньше, а мужчину…

- Елизавета Тиграновна…

- Да? – резко вскидываю голову, встречаясь с Коцем взглядом.

- Вы внесли в сайт изменения, - говорит ровно, откидываясь в своем глубоком кресле и складывая пальцы домиком.

- Да…- киваю, не совсем понимая по его тону, это претензия, похвала или просто констатация факта.

Молчит, смотрит в упор, словно разглядывает пришпиленную булавкой бабочку. Непроизвольно облизываю губы, выдерживая его взгляд. Глаза всех присутствующих сейчас направлены на меня. Это внезапно тяжело выдерживать. Пауза затягивается, я уже было открываю рот, чтобы начать оправдываться, потому как чувствую себя неловко, но Ариэль вдруг расплывается в скупой одобрительной улыбке.

- Неплохо сделано, ваша идея?

- Мы согласовали с Ириной Владимировной, - чувствую, что розовею от его похвалы при всех. Как ни крути – приятно.

- Ясно, - кивает