Людмила Волок - Не грусти

Людмила Волок

Не грусти!

Любые совпадения имен и событий, описанных в романе, с реальностью имеют ровно столько же общего, сколько у любого воспоминания – с фантазиями, что не может быть ни наказуемым, ни преследуемым, ни осуждаемым

Глава 1

Ну-ну, еще немного… Семнадцать, восемнадцать, хух, де-е-вятнадцать… Нет, на часы смотреть не буду. Я тут торчу уже, наверное, последние десять лет. Двадцать два, двадцать три. Д-двадцать четыре! Потолок у них, гляди-ка, белый какой. Хоть бы трещинка какая была, зараза. Я бы за нее взглядиком зацепилась и пыхтела себе. А так – ни сучка ни задоринки. Что такое, интересно, эта задоринка? Надо в словаре посмотреть. Или у тети Аси спросить. Она наверняка знает. И, кстати, безо всяких задоринок держит себя в ежовых рукавицах – давно уже за шестьдесят стукнуло, а талия – как в юности, осиная. Двадцать, блин, семь! Еще триста ведер, Буратино, и золотой ключик у нас в кармане. Тридцать, все, не могу больше!!!

– Тина, не ленись, продолжай, – Лена, инструктор по фитнесу с непроницаемым, как у агента ФБР, лицом, склоняется надо мной и приподнимает мои дрожащие ноги на чертовом тренажере.

– Ах, – это все, что я в состоянии ответить.

Но потом, собравшись с силами, все-таки продолжаю:

– Я тебя ненавижу, Лена. Ты инквизитор.

– А у меня прабабка санитаркой на фронте была. Так она потом родным рассказывала, что раненых нельзя было жалеть, а то раскиснут, и потом операцию не перенесут под анестезией из стакана спирта, – доверительно делится истоками благородной жестокости инструкторша. И, взмахнув собранными в высокий хвост волосами, уносит свое идеальное тело к следующей жертве.

На часах – восемнадцать ноль девять. Господи, я тут только девять минут, а уже хочется сбежать. С четвертого-то занятия! Похоже, мой третий за последние два года подход к моделированию фигуры, как и прежде, грозит провалом. Я здесь уже, можно сказать, старожил, и мне, наверное, положена скидка от клуба. Как самому верному члену.

Собрав остатки жалкой воли, плетусь к следующему тренажеру и начинаю истязать себя при помощи очередного инструмента пыток. Интересно, что заставляет людей выбирать профессию инструктора по фитнесу? Неземная любовь к спорту? Стремление сделать всех стройными и гибкими? Каждый день – одно и то же, никакого разнообразия, всплесков эмоций, напряжения мысли, в конце концов. То ли дело – моя любимая работа! Сплошное первое, второе и третье. Я тружусь на почетной должности завотделом писем в популярном еженедельнике «Мой город». Если вы хотя бы представите, о чем в нашу редакцию пишут граждане (особенно когда коммунальные службы отключают воду или не торопятся убирать снежные завалы), то вы мне сразу поверите. Особенно насчет всплесков эмоций.

Может, прикинуться, что у меня голова болит? Наверное, Лена угадывает эти трусливые мысли и снова материализуется возле меня, как воплощенная воля:

– Чего стоим, тренажер зря занимаем? А ну, хватит хандрить, ноги в руки – и двигайся давай. Кстати, недавно америкосы вычислили: если начать заниматься спортом, а потом бросить, то вес набираешь очень быстро, и с каждым разом его все труднее сбрасывать, – злорадно сообщает она мне очередную новость из мира ученых, которые транжирят деньги американских налогоплательщиков на исследование разной ерунды, вроде этой. Лучше бы накупили на эти средства пончиков для голодающих детей Африки. Они и без всякого фитнеса растолстеть не могут при всем желании.

– Ну, Лен, если бы это было правдой, то я уже бы набрала килограммов двадцать, – возмущаюсь я. Потому что набрала всего три. О чем, кстати, Лене знать совсем необязательно.

– А сколько сбросила за две недели? – прищурившись, интересуется она. Да, с интеллектом я погорячилась: в его недостатке моему инструктору не откажешь.

– Ты же понимаешь… В тридцать шесть уже не так легко похудеть, как в двадцать пять! – я стараюсь придать твердости своему голосу, со всей присущей мне искренностью глядя в глаза инструктора.

За новый период истязаний я не сбросила, честно говоря, ни грамма. Есть шальное подозрение, что виноваты в этом не годы, а шоколадные батончики, которыми я закусываю ежевечерний просмотр «Игры престолов». Чтобы как-то уравновесить положительными эмоциями разгулявшуюся фантазию этого маньяка Джорджа Мартина. Как только герой тебе полюбился, ты привыкаешь к нему, как к родному, и вдруг- бац! Герой уже помирает мученической смертью. А поскольку сериал от сезона к сезону становится все депрессивнее, то и эндорфинов (в виде сладостей, естественно) мне требуется все больше, чтобы одолеть очередную серию. Логично? Конечно, логично. Не придерешься. Но Лене и об этой моей железной логической цепочке знать совершенно не нужно. Господи, у меня накопилось столько секретов от инструктора по фитнесу, как у разгульной жены от мужа-домостроевца!

– Ладно, знаю я твои годы… Наверное, диета к чертям полетела. Ну все, работай, а то так и проходишь всю жизнь в 42-ом размере, – скептически заявляет она.

А потом, чтобы добить меня окончательно, язвительно добавляет:

– Если, конечно, не переползешь в 44-ый.

Лена свое дело знает – что правда, то правда. Этот контрольный выстрел помог мне собраться с силами и таки дотянуть тренировку до конца. Все это изнурительное время перед моим мысленным взором представали шоколадные батончики любимых марок. Я вспоминала восхитительный вкус конфет и десертов. И мысленно со всем этим изобилием прощалась.

Прощай, нежное пралине из шоколада с тертым миндалем; прощайте, молочная помадка, и ты – воздушный эклер с заварным кремом. При мысли о том, что придется расстаться со шварцвальдским тортом и паннакоттой, на глаза навернулись слезы, и я завертела педалями велотренажера с удвоенной энергией. Потом дала отставку даже диетическому йогуртному тортику, и с церемонией погребения любви к сладкому на сегодня было покончено. Здравствуй, кефир!

Уставшая, но гордая от осознания своих заслуг, выползла на улицу и плюхнулась в машину. А есть ли кефир в холодильнике? Мой сын Левушка в летнем лагере, на него продуктами я не запасалась, а Максим, мой муж, кисломолочных напитков не любит. Ему пиво предпочтительнее.

Поставив машину на стоянку, купила кефир в магазинчике возле дома. Решение наконец-то вернуться к 38-му размеру крепло с каждой минутой, и в квартиру я вошла в самом бойком расположении духа. В прихожей было слышно слабое бубнение комментатора: Максик смотрел футбол.