Алина Политова - Любовь как биография

Политова Алина

Любовь как биография

АИСТ, ДО СВИДАНИЯ

Когда я влюбилась в первый раз, мне было лет двенадцать. Разумеется, в детстве я влюблялась в персонажей типа Дартаньяна, но это были совсем уж эфемерные увлечения, поэтому их в расчет не беру. Сознательно я влюбилась именно в двенадцать лет.

Летом меня всегда отправляли к бабушке в деревню. В городе я дружила с девочками, потому что в таинственный мир мальчиков не получалось пробраться. А вот в деревне моей компанией становились только мальчишки. И это был мой настоящий мир! Каждый год мы собирались вместе нашей постоянной группой — мои троюродные братья Серега с Витюхой, мой детский жених Лешка, Колька Треугольная Рожа и Колька Осел. Мы были примерно одного возраста. Целыми днями гоняли на великах, лазили на стройке и в заброшенной церкви, устраивали разные шалости. Не смотря на то, что в войнушку я старалась не играть, дорожа своим хлипким тельцем, в остальных забавах я часто становилась заводилой. К тому же мне удавалось выдумывать отличные страшные истории! С братьями и Лехой мы дружили с ползункового возраста. Колька Осел и Колька Треугольная Рожа прибились к нам позже, но тоже стали постоянными членами нашей команды.

Надо заметить, что Коля Осел был человеком, который рассказал нам про секс. Само слово "секс" он еще не знал, это словечко появилось в обиходе позже. Тогда же половое действо звалось другим словом.

Помню, мы вшестером сидели на школьном стадионе, на турниках и болтали о жизни. Колька спросил, знаем ли мы откуда берутся дети. Мы признались, что понятия не имеем, но догадываемся, что аисты и капуста тут ни при чем. Колька заговорчески нам подмигнул и объявил, что откроет эту тайну, но мы никому не должны говорить. Оказывается, чтобы получился ребенок, мужчина и женщина раздеваются и голыми ложатся в постель. Там мужчина забирается на женщину сверху и они долгое время трутся половыми органами. Это называется "ебаются". От этого женщина беременеет. Мы были в шоке! Сидели, ошарашено глядя друг на друг, и переваривали эту ужасную информацию. Потом, по дороге домой, мы с братьями поговорили о "ебаются" и решили, что Колька все наврал — наши родители не могли заниматься такими вещами! На том и успокоились.

Пару раз я набиралась смелости и спрашивала у матери — а что такое "ебаются"? Мать отсутствующим взглядом смотрела в пространство и делала вид, что ничего не услышала. Я подумала, что она что-то знает, но не хочет мне говорить. А тайны всегда притягивали меня.

В тот же год мы с Лехой решили проверить рассказ Кольки на практике. Надо сказать, с Лешкой меня связывала очень давняя дружба. Мы дружили столько времени, сколько себя помнили, еще до того, как в нашей компании появились остальные ребята. Причем наша дружба приобретала порой странные формы. Например, мы с малых ногтей играли в эротические игры. Писали друг при друге и рассматривали половые органы. Мне казалось, что у мальчиков они на удивление уродливые. Нас часто оставляли вдвоем в старой избушке его прабабушки. Мы забирались на перину под одеяло, рассказывали друг другу страшные истории, а когда надоедало, играли в "доктора". Когда Колька рассказал нам про секс, нам было лет по одиннадцать. И вместо доктора мы однажды решили попробовать ЭТО. Я очень быстро поняла, что тереться друг об друга — как-то глупо. Не понимаю до сих пор как до меня дошло, как именно нужно делать на самом деле. Наверное, это знание в нас лежит на уровне инстинкта. Мы попытались, но у нас ничего не вышло. Разумеется. Но в то же время я заметила, что половой орган моего друга вдруг стал огромным и твердым. Я оттолкнула его от себя в ужасе и сказала, что "Лешка, наверное ты заболел — смотри что у тебя!". Удивительно, но Лешка совсем не испугался! Он ответил, что так иногда бывает и скоро он снова станет маленьким, тогда мы сможем повторить. Но мне уже надоело. К тому же вскоре пришла его бабушка, и мы, едва успев натянуть одежду, сделали вид, что рассматриваем книжку. Бабушка все равно что-то поняла. И моя мать тоже. Теперь она все время следила за мной, и нас с Лешкой больше не оставляли наедине.

Ложась спать, я прокручивала в голове то, что произошло. Когда мы были с Лешкой, я ничего особенного не почувствовала, только страх и любопытство. Теперь же, вспоминая все, я вдруг испытала дикое возбуждение! Я захотела повторить то, что мы делали, и даже больше. Но у меня было особенное кино. Мне захотелось, чтобы он проявил инициативу, а я делала вид, что ничего этого не хочу. Чтобы он заставил меня раздеться, трогал за все места, делал со мной все что захотел. Я решила, что завтра расскажу ему, что мне приснился сон, где он увел меня в сарай на сеновал, мы там лежали, и он все это проделывал над моим беспомощным телом. Я расскажу это так, что он непременно захочет повторить мой сон в реальности! С такими мыслями я и заснула. Наутро кровь все еще бродила во мне, я сделала, как и собиралась — рассказала ему свой выдуманный сон, раскрасив его в такие краски, что конечно Лешке ничего не оставалось, как повести меня в тот самый сарай во дворе. Но не тут-то было! Моя мать и его бабка ходили за нами попятам! Едва заметив, что мы уединились, они коршунами нагрянули и вытащили нас на улицу. Мы невинно хлопали глазами, рассказывая о том, что просто играли в прятки. Моя страсть постепенно сошла на нет, мы пообещали друг другу, что никому не расскажем о наших играх и вскоре обо всем забыли. Со временем мне стало противно вспоминать обо всем этом и о моих гадких фантазиях. Да и сам Лешка стал вызывать во мне отвращение, будто живой укор, напоминающий о моем внутреннем моральном падении.

И вот случилось мне двенадцать лет. И я снова в деревне. Кажется, желание влюбиться появилось вполне осознанно. Я подумала — это будет круто, если я в кого-то влюблюсь. Я критически оглядела своих товарищей и решила, что Колька Осел подходит лучше всего. Кличка Осел у него была не потому, что он глупый или упрямый, просто у него почему-то так называлось подворье. Например, я и мои братья были Малаховы. И это тоже не фамилия, просто вот так назывались многие поколения моих родственников. Бабушка говорила — наверное, наши предки были крепостными и принадлежали помещику Малахову. Вот и получились мы Малаховы. А у Кольки были Ослы. У деда его была кличка Осел — Ослом же стали называть и сына его, и внука. На самом деле Колька был мальчик видный. Высокий, подтянутый. И такой же умный, как я. Мы с ним в компании были негласными лидерами. Он — явный лидер, а я серый кардинал. К тому же он тоже умел выдумывать всякие фантастические истории. Поэтому я сказала себе — теперь я его люблю.