Бойтесь своих желаний (СИ) - Орлова Екатерина Марковна Страница 10

Миша прерывает свои жадные ласки и помогает мне высвободиться от одежды.

— Носочки оставим, — бормочет он, утыкаясь губами мне в шею. — Говорят, что если ноги в тепле, у женщин ярче оргазм.

— Чушь, — выдыхаю я. — Не от этого зависит.

— А от чего?

Поднимаю голову и насмешливо смотрю в его потемневшие глаза.

— Обсудим?

— Нет, — отрезает он с кривой улыбкой, после чего просовывает между нами руку и сдирает полотенце со своих бедер. — Усаживайся.

— Ты так говоришь… — Я хочу сострить, но он перебивает меня:

— Бегом!

И вот опять мое желание спорить погублено на корню, поэтому я трясу ногой, чтобы с нее свалились не до конца снятые штанина и трусики, а потом все же устраиваюсь на члене Миши. Медленно, но до самого упора. Я обволакиваю его своими внутренними мышцами так туго, что, кажется, способна лопнуть. Но это ни с чем несравнимый кайф. Не мешкая, начинаю двигаться. Сначала размеренно, пока привыкаю, а потом быстрее, резче. Миша подмахивает мне снизу и периодически закрывает мне рот ладонью, чтобы я не стонала так громко. Как будто с ним можно по другому. А теперь притормозим, потому что я должна сделать официальное заявление. До Миши у меня никогда не было такого мощного секса. Я на самом деле забываю, где нахожусь, и что в мой кабинет не заперта дверь, и в любой момент может кто-то войти. Допустим, коллеги никогда не войдут просто так, если у меня посетитель, но всегда же бывают исключения. В те редкие моменты, когда я об этом вспоминаю, то замолкаю. Но я не зря назвала их редкими, потому что большую часть времени Мише приходится держать ладонь у моего рта.

Я ускоряюсь, когда чувствую, что на меня накатывают горячие волны, а в голове мелькают предоргазменные вспышки. Гребаный новогодний фейерверк, не меньше. Я закатываю глаза и в момент, когда в моем теле происходит взрыв, Миша резко подается бедрами вперед и застывает в этой позе, крепко держа меня за талию. Тело прошибают тысяча молний, и я лечу… Невероятное ощущение. Такое правильное. Кажется, что я прямо сейчас на том самом месте, на котором должна быть.

Миша слегка приподнимает меня, фиксирует над собой, а потом нещадно вдалбливается, заставляя хрипеть и тихонько, обессиленно стонать. Голова кружится, но сильные руки не дадут упасть, в этом я точно уверена. Он резко сдергивает меня с себя и, энергично двигая рукой по члену, кончает на мой живот, а я впитываю это зрелище затуманенным взглядом. Очень горячо. Зачем-то опускаю руку и пальцами рисую узоры на своем животе, размазывая его сперму. Потом подношу палец ко рту и, впившись взглядом в его бездонные глаза, облизываю, слегка причмокивая. Настоящая я мечется в панике, вырывая волосы на своей голове и кричит: «Что же ты творишь?!» А новая я кайфует от пьяного взгляда Миши и его соблазнительной, немного ленивой улыбки.

Он притягивает меня к себе, заставляя улечься сверху, и гладит волосы, периодически целуя в макушку. Сейчас бы поспать, но времени до конца сеанса осталось немного. Поэтому я могу рассчитывать только на короткий отдых, после которого придется вернуться на землю.

Глава 8

Миша

Откровенно говоря, я думал, что она будет дольше сопротивляться. Но Белочка удивила. Впрочем, ничего нового. Пролежав на мне несколько минут, Ульяна поднимает голову и смотрит на меня осоловевшим взглядом.

— После секса с тобой нужно пару часов отдыха, — с улыбкой произносит она, и я согласно киваю.

— Это потому что у тебя незакаленный организм. Его надо регулярно тренировать.

— Мне некогда ходить в зал.

— Зачем в зал? Я же не о той тренировке говорю.

В ее глазах вспыхивает понимание, и моя улыбка становится шире.

— Сначала тренировки, от которых окрепнет мой организм, а потом выработается иммунитет… в смысле нагрузки будет не хватать, и мне станет мало тебя.

— Мы увеличим дозы.

— Далеко заглядываешь, Михаил Тихонович.

— Приятно, что ты запомнила мое отчество.

— Не обольщайся, на автомате произошло. Я ведь каждый день знакомлюсь или общаюсь с клиентами, вот у меня и выработалась отличная память на имена.

Киваю, хитро улыбаясь.

— Ну конечно.

— Конечно, — повторяет за мной Уля и пытается встать, но я еще крепче прижимаю ее к себе. — Мне надо встать, пусти.

— Если не ошибаюсь, у нас еще… — поворачиваю голову и смотрю на часы на стене, — сорок минут моего законного времени.

— Тридцать. Десять минут тебе на то, чтобы одеться.

— Как проведем их? — спрашиваю и играю бровями, но, вопреки моим ожиданиям, Белочка энергично качает головой.

— Нет, Миша. Мне еще нужны силы на клиентов.

Я с тяжелым вздохом кладу голову на кушетку.

— Скучная ты, Белка.

— Перестань меня так называть. — Она вроде бы и ругает меня, но как-то не очень уверенно.

— Давай…

— Что?

— Сделаем что-нибудь, что делают нормальные пары.

— Мы не пара.

— А зря. Могли бы ею стать.

— Если бы да кабы, то во рту росли б грибы…

— И был бы это не рот, а целый огород, — заканчиваю я за нее. — Но я ж тебя не прошу строить теории, а делаю вполне конкретное предложение…

— На которое я отвечаю отказом. — Теперь уже она заканчивает предложение за меня.

— Есть объективная причина?

— Что ты называешь объективной?

— Наличие мужа, парня, детей, нетрадиционная ориентация…

— М-м-м, нет. Могла бы соврать, но не буду. Тебе должно быть достаточно моего нежелания.

— А что делать с желанием собираешься?

— С каким?

— С таким, — перекривляю ее тон. — Ты меня хочешь, так зачем упираешься?

— Ну, хотела — получила. Что еще надо? На несколько дней мой голод утолен.

— То есть, я должен вернуться через несколько дней и подкормить твоего внутреннего зверя? — Уля молчит, и я продолжаю: — Что тогда делать с моим зверем?

— Подкормишь через несколько дней вместе с моим.

— Это обещание?

— Гипотеза, но никаких гарантий, что она будет доказана.

— Тогда свидание?

— Никаких свиданий, я же сказала.

— Ты сказала, что через несколько дней будем кормить наш зоопарк.

— Так, ты меня вообще слышишь? — Ульяна снова пытается подняться, но опять безуспешно. — Да пусти ты меня, грубиян.

— Грубияном бы я был, если бы взял тебя еще раз против твоей воли, но посмотри, как смиренно я лежу и позволяю тебе даже немного поразглагольствовать на тему наших бесперспективных отношений.

— О, теперь даже ты понимаешь, что они бесперспективные?

— Не-а.

— Ты утомляешь.

— Не меньше, чем ты. Хочешь, расскажу, как все будет дальше?

— Ну валяй. — Белочка наконец сдается и кладет голову мне на грудь, пальцами выводя узоры по моему боку, заставляя стадо мурашек носиться за ее прикосновениями.

Прикрываю глаза, кайфуя от момента. Сносит меня эта девочка, и ни черта я с собой поделать не могу. Прислушиваюсь к этому ощущению и понимаю, что ничего бы не менял. Голова приятно кружится от этого противостояния. Хочу ее себе. Манящую и дикую. Но я уже уверен в том, что она моя, осталось дело за малым — убедить ее, что так будет лучше для нас обоих.

— Итак, некоторое время ты будешь сопротивляться, но я задушу тебя своими ухаживаниями. Ты попытаешься скрываться, но я выведаю о тебе все. Где живешь, с кем — если не одна, — кто твои друзья и даже какой цвет одежды предпочитаешь.

— О, черт, ты точно маньячишка, — бубнит она, но не испуганно, а просто печально констатируя факт.

— Маньячишка? — смеюсь я.

— Ага, Мишка-маньячишка, (спасибо, Оля, за прозвище;) — отвечает Уля, вызывая у меня новый взрыв смеха.

— Ну пусть будет маньячишка, — соглашаюсь я. — На чем я остановился? Ах, да. В общем, я узнаю о тебе все. Эта информация поможет мне более успешно преследовать тебя и протаптывать дорогу к твоему сердцу. Я мог бы пойти длинным путем и пытаться завоевать тебя. Цветы, конфеты, сопли, все дела.

— Сопли? — со смешком спрашивает она.