Мой босс - мой враг? - Кира Фарди Страница 10

В растерянности я глажу по плечу эту крупную и статную женщину, привыкшую без мужика справляться с проблемами, и жду, пока пройдёт приступ отчаяния. Первый раз вижу ее в таком состоянии, и это тревожит до колик в животе, заставляет волноваться еще больше.

Бабульку увозят на процедуры, и мы наконец остаёмся одни. Тетя Зина вытирает красные глаза и смотрит на меня в упор.

— Короче, Женька, придётся тебе выручать нашу семью, — заявляет она и рассказывает торопливым шепотом.

Война внутри группировки Степана началась еще полгода назад. Брат контролировал спальный район и жил мелким рэкетом, сборами дани за охрану на колхозном рынке, угоном бесхозных машин. Вполне хватало на жизнь, выпивку и телок, на большее он не замахивался. Местную полицию тоже устраивал такой расклад. Нужные люди имели свою долю добычи и не лезли в чужие дела.

Но Карлику хотелось размаха. Он стремился к власти и расширении территории, поэтому подбивал главаря на масштабные авантюры, которые могли принести огромные деньги. Особенно его привлекали наркотики. Коротышка наладил неплохой трафик, создал систему распространителей и все больше отдалялся от друга.

В банде назревал раскол. Одни шестерки поддерживали брата, другие — его помощника. Степан разрешил ситуацию просто: втайне от подельника перехватил товар, перепродал его, а деньги положил в общак. Так он надеялся остановить распри и приструнить Карлика, но только ещё больше разозлился того.

Коротышка — подлая и коварная натура, подготовил ловушку, в которую угодила я.

— А я зачем им понадобилась?

Действительно, поступив в столичный вуз и приехав к тетке на проживание, я ничего не знала о ее семейных проблемах. Степка называл свои дела бизнесом, давал матери деньги, поставлял в магазинчик товар, охранял меня и других продавщиц. Одевался всегда со вкусом, водил дорогую машину, строил дом в Подмосковье. Жизнь не хуже, чем у большинства предприимчивых людей.

Правда, изредка какие-то темные типы приторговывали автомобильными запчастями на заднем дворе, но меня это не касалось, тем более что тетка предложила закрыть глаза. Занятая учебой и работой, я и не обращала внимания на суету вокруг меня.

— Как зачем? — тетя Зина смотрит на меня, подняв брови. — Степка же любит тебя, все об этом знают.

— Что? — от этой новости я резко сажусь и тут же со стоном откидываюсь на подушки, как пулей простреленная болью. Стиснув зубы, выбивающие чечетку, спрашиваю: — Какая… любовь… между… родственниками? Вы о чем?

Ужас волной накрывает меня и холодным потом проступает на лбу. О таком раскладе я даже не предполагала.

— О том самом, — Тетя Зина вытаскивает телефон и начинает в нем что-то искать. — Да и не родственники вы. Твоя мать — моя сводная сестра. Наши родители поженились, когда в каждой семье было по дочке. Смотри!

Она показывает наши совместные фотографии. На всех Степан рядом. Он, не отрываясь смотрит на меня, протягивает мне пальцы, когда выхожу из его машины, носит сумки, и даже поднял на руки весной, чтобы я не намочила ноги в огромной луже, разлившейся перед крыльцом подъезда.

— Но я думала, он заботится обо мне по-братски, — растерянно бормочу я.

— Ага! Ты дура, что ли, совсем, Женька! Он и дом налаживает для тебя. Цель поставил: как только завершит стройку, сделает тебе предложение.

— Замолчите! — вылетает из глотки приказ, и тетка застывает на полуслове.

От шока закрываю глаза. Не могу больше слушать ее свистящий шёпот! Не хочу! Мне не нужен ни Степан, ни его деньги! Совсем! По-иному я планировала свою жизнь.

— Жень, ты чего? — тетя трогает меня за плечо. — Я думала, ты знаешь, просто в недотрогу играешь. Да и мама твоя только рада. Мой сын — хорошая партия.

— Это вы называете хорошей партией? — откидываю одеяло и показываю ей тело, закованное в гипс.

— Всякое бывает, — смущается тетка. — Просто Карлуша последней сволочью оказался и решил позабавиться, отомстить, гаденыш, да не вышло. Он уже получил своё. Ой, Женька! – вскрикивает она, словно что-то вспомнив, и опять начинает плакать, буквально захлебываясь слезами.

Но чувство жалости к ней и ее сыну испарилось, вот только что сжигало душу, а теперь его нет. Я смотрю на тетку с ненавистью.

Обман! Везде обман!

Мне самой хочется выть в голос. Такая тоска разливается по сердцу, хоть ложись и помирай. Просто так, по прихоти какого-то отморозка разбили мою размеренную жизнь вдребезги. Теперь я пропущу выпускные экзамены, не получу диплом, и потрачу лишний год на учебу, так как придется брать академический отпуск.

Слёзы катятся по щекам, я сердито размазываю их по лицу. Неужели сестры давно спланировали поженить нас со Степаном, и мама специально отправила меня в Москву? Как она могла отдать родную дочь в руки бандита, даже не предупредив? Или она не знает, чем он занимается?

Ответов на эти вопросы не было. Мы плакали вместе, но каждый горевал о своём. Я выла от вернувшейся физической боли и убийственной новости, еще не зная, что через несколько минут меня ждет вторая, а почему ревела тетка, оставалось загадкой. Неужели я ей так близка?

Наконец запас слез истощился у обеих. Мы вздохнули, и тетя впервые посмотрела мне прямо в глаза. Я видела, что она хочет что-то сказать, но не решается.

— Тетя Зина, а почему Степан не пришел? Ему же надо рассказать, что задумал Карлик.

Исходя из логики ее слов напрашивается простой вывод: если братец меня так любит, как говорит его мать, должен дневать и ночевать у моей кровати.

Красивое лицо тетки опять искажается гримасой, видно, как она с трудом держит себя в руках. И вдруг оглядывается на дверь, вскакивает со стула и тяжело опускается передо мной на колени.

— Женя, Женечка, спаси моего дурака! Умоляю!

И столько боли в ее голосе, что во мне все леденеет. Я смотрю на кудряшки, подпрыгивающие на шее от рыданий, а в душе растет