Нефанатка (СИ) - Фэй Макси Страница 10

— Я… — только открываю рот, как в автобус заглядывает Жора:

— Ой, простите! Егор, к тебе там пришли.

— Извини, Ксюш, я сейчас, — спустя долгие пару секунд с сожалением отвечает Егор и проходит мимо меня.

А я протискиваюсь к окну. И только собираюсь выглянуть за шторку, как слышу громкий противный голос:

— Ну здравствуй, Егорушка! Соскучился по мне?

Мне не нужно смотреть, кто там. Я и так узнаю Анжелу. Сердце ухает вниз.

Всё же осторожно выглядываю. Недалеко от автобуса стоит Анжела Эдуардовна в сопровождении двух своих амбалов. На ней вульгарное вечернее платье и яркий макияж. Напротив неё — Егор. А вокруг них собрались любопытные участники концерта, организаторы и технический персонал.

— Здравствуйте, Анжела Эдуардовна, — сухо отвечает Егор.

— Ну что ж ты так неласково, Егорушка? — жеманно тянет она. — Ведь совсем недавно называл меня Анжелочкой? А я приехала за ТОБОЙ, любимый ты мой трубадурчик. Поедем покатаемся, город посмотрим? — выразительно играет бровями и посылает ему воздушный поцелуй.

Боже, меня сейчас вырвет. Как же противно на неё смотреть. С замиранием сердца жду, что скажет Егор. Таким, как она, не отказывают. Он уже сбежал от неё в тот раз, больше такой номер не пройдет.

— Простите, Анжела Эдуардовна, я здесь со своей девушкой. И этот вечер я проведу вместе с ней, — твёрдо отвечает Егор, разворачивается и идёт обратно к автобусу.

— Наглый паршивец!!! — визжит она ему вслед. — Я этого так не оставлю!!! — резко разворачивается на каблуках и, подхватив свои подолы, уносится с площадки. Все стоят, открыв рот, а потом начинают хихикать и бурно обсуждать произошедшее.

Медленно поворачиваюсь к вошедшему Егору и с ужасом тихо спрашиваю:

— Ты бессмертный, что ли? Она этого не простит!

— А как ещё мне доказать тебе, что я говорил правду? Ты мне очень нравишься, Ксюш, и я хочу быть с тобой. Всё! — раздражённо проводит рукой по волосам. — А об этой дуре не беспокойся. Ну потребует ещё несколько миллионов компенсации, ничего страшного, разберусь.

Смотрю на него и, наконец, принимаю решение:

— Хочешь посмотреть моё любимое место? — робко улыбается мне и кивает. — Кстати, оттуда и фейерверк будет хорошо видно. Надо только успеть доехать за полчаса. Ты на машине?

***

— Вот моя общага, — кричит Ксюша, когда мы проносимся мимо красной уродливой девятиэтажки. Жора едва поспевает за нами. Мы заехали в супермаркет за мороженым и теперь опаздываем на салют. Ксюша держит меня за руку, и мы несёмся к берегу. Чувствую себя мальчишкой и хочется громко захохотать. Только влетаем на смотровую, как раздаётся первый залп.

— Блин, не успели! Придётся смотреть тут! — возмущённо восклицает Ксюша и останавливается. Пока восстанавливаем дыхание, смотрим друг на друга и улыбаемся. Потом она резко встряхивает кудряшками и подходит к перилам. В небе расцветают яркие узоры, и девушка заворожённо наблюдает за ними. Медленно подхожу к ней и встаю позади, слегка касаясь спины. Втягиваю носом аромат её волос и в наслаждении закрываю глаза. Чувствую, как Ксюша сначала напрягается, но уже спустя пару секунд расслабленно откидывается на меня. Обнимаю её за талию и наслаждаюсь близостью.

Двадцатиминутный фейерверк заканчивается, и над городом повисает целое облако дыма.

— Красиво, правда? — Ксюша поворачивается ко мне с сияющими глазами, и это гораздо лучше любого фейерверка. — Теперь пойдём спустимся на берег. А то наше мороженое скоро из пакета убежит.

Киваю ей и нехотя разжимаю руки. Спускаемся чуть ниже по склону и усаживаемся прямо на большие камни, торчащие из земли.

— Люблю здесь сидеть, — говорит Ксюша, доедая свой пломбир. — Тут отлично думается. А ещё хорошо отдыхать от общаги. Тут тоже много людей, гуляют с детьми и собаками, компании жарят шашлыки, даже шумят. Но эти просторы… и ветерок… и орлы часто низко летают. А на том берегу заповедник Столбы, правда, сейчас его уже не видно. Там здорово гулять…

Просто любуюсь ей. Растрёпанная. Смущённая. Безумно милая.

— А я музыку написал. «Песня дождя» называется. Хочешь послушать?

Удивлённо смотрит на меня и морщится.

— Она отличается от того, что я пою, — поспешно объясняю я. — Я помню, что ты говорила о словах, и в этой песне их нет. Только стук капель и скрипка, чуть-чуть барабанов и фортепиано в конце.

— Тогда хочу, — улыбается мне.

Даю ей свои наушники и включаю запись на телефоне. С волнением вглядываюсь в лицо девушки, ожидая вердикта. Это первая вещь, которую я написал полностью сам. Раньше только иногда менял аранжировку к готовым песням. А это для меня совершенно новое, и сам я очень доволен результатом.

Ксюша внимательно слушает, чуть прищурив глаза. Смотрит на меня, но мысленно где‑то далеко. Удивлённо вскидывает брови, видимо, в том месте, где неожиданно вступают барабаны. И теперь уже смотрит мне прямо в глаза с нескрываемым восхищением. Улыбаюсь, счастливый от того, что ей понравилось. Она улыбается в ответ. Смотрю то в сияющие глаза, то на приоткрытые губы и не могу противиться притяжению. Обхватываю её лицо руками и целую. Она отвечает мне так нежно и трепетно, а из наушников раздаются мягкие переливы «Песни дождя»…

Музыка давно закончилась, а мы продолжаем целоваться. Капает редкий дождик, но мы не обращаем на него внимания. Наконец, Ксюша отрывается от меня и говорит:

— Это было потрясающе!

— Согласен, — отвечаю я. — Всё это.

Она тихонько смеётся, а я вдруг спрашиваю:

— Покажешь мне свою комнату?

— Ну-у, если ты готов лезть туда через окно, то покажу, — лукаво улыбается Ксюша.

— Серьёзно?

— Ага, после десяти у нас гостей не пускают. Не бойся, это всего на второй этаж. Я тебе верёвку хорошую скину. Там удобно залезать, я даже сама как‑то из любопытства попробовала и залезла! А уж у парней вообще легко получается!

А вот это меня напрягает.

— И часто к тебе так парни лазают? — недовольно спрашиваю.

— Да почти каждый день, и всё разные, — смеётся она. — Только не ко мне, а к другим девчонкам со всех этажей. Просто через наше окно самый удобный лаз, да и верёвка прочная, по наследству нам досталась от предыдущих жильцов. Ну так что, полезешь? Или боишься, что не сможешь?

Вот ведь хитрюга! Вызов мне бросает.

— Полезу, — говорю я. — Пошли, покажешь эту вашу народную тропу.

Хм, а тут и правда удобное место. Кусты скрывают от любопытных глаз, на окне первого этажа — решётка, да и кирпичи в стене старые, с выбоинами. Есть за что ухватиться и куда опереться.

— Нормально, — говорю ей, а сам немного волнуюсь, вдруг опозорюсь, ведь даже в детстве по заборам не лазал.

— Тогда подожди минут пять, я войду и скину тебе верёвку, — быстро чмокает в губы и убегает.

Смотрю вверх на Ксюшино окно. Шторки в горошек и стопка учебников. Оглядываюсь по сторонам: видеокамер не видно. Чёрт, надо было уточнить. Потом вспоминаю про Жору. Весь вечер он тактично держался на расстоянии, чтобы нам не мешать. Тихонько подзываю охранника.

— Чего тут ждём? — басит Жора.

— Полезу сейчас, — указываю взглядом на Ксюшино окно.

— Помочь? — хмыкает парень.

— Думаю, справлюсь.

Придирчиво осматривает стену и одобрительно кивает.

— Жор, ты поезжай в гостиницу, поспи. Я думаю, тут до утра останусь. Напишу тебе потом, когда за мной заехать.

— За углом постою на стрёме, потом поеду. Удачи! — снова хмыкает он и уходит.

Ну, уж если лезть к девушке в окно, то непременно с цветами. Оглядываюсь в поисках чего‑нибудь подходящего и замечаю несколько кустиков ромашек.

***

Забегаю в комнату и быстренько убираю несколько брошенных впопыхах вещей обратно в шкаф. Надо же его, наверное, покормить. Хватаю из холодильника сковородку с жареной картошкой и несусь на кухню, включаю плиту. Пока бегала, стало жарко, решаю быстренько переодеться в домашние шорты и майку. Наконец открываю окно и увидев Егора, сбрасываю вниз тяжёлую толстую веревку, связанную из нескольких простыней. Она крепко привязана к батарее и обычно спрятана под Юлиной кроватью.