Стану ему женой. Ребенок от монстра - Мария Устинова Страница 10

Поведу себя неуверенно, ничего не добьюсь. Начну мямлить, Михаил будет все отрицать. Такие парни, как он, эгоисты, трусы и думают только о себе. Для начала нужно его расколоть и я решила сделать вид, что все знаю.

— Как тебя заставили принять меня на работу?

Глава 7

— Шантаж? — продолжила я. — Угрозы? Деньги? На чем подловили? Только не нужно врать… Что обещали взамен?

От обиды я говорила немного развязно. Не так уж я оказалась хороша, чтобы меня взяли за «мазню», как выразился Геннадий Александрович.

— Я никому не скажу, — продолжила я. — Но если не ответишь, я пойду в полицию. Они захотят выяснить, не было ли связи между этим случаем и убийством…

— При чем здесь убийство? — не на шутку перепугался Михаил, потея на глазах. — Я ничего криминального не сделал!

— Ты бы не прятался…

— Я по личным мотивам прячусь, понятно!

Он отпрянул от камеры, лоб блестел от пота, как на последнем собеседовании. Глаза арт-директора расширились от возмущения. Хотя бы не врет про аварию. Вид искренний. Кажется, раньше он даже не думал, что тут возможна связь.

— Я скрываюсь от кредиторов, понятно! Мне обещали помочь с этим и попросили тебя к нам устроить! Он прислал твое резюме, сказал, ты его девушка!

— Что? — переспросила я, наклоняясь к монитору. Лицо исказилось и глаза стали огромными. — Чья девушка?

В глазах Михаила появилась неподдельная паника.

— У тебя ведь есть парень, да? — испуганно спросил он.

— Когда это было?

— В прошлом месяце… Я играю иногда, а в тот день меня крупье подставил!..

Иногда — он приуменьшил. Михаил путано объяснил, что пристрастился к азартным играм через интернет-казино еще в студенчестве, затем пошел дальше. Долги росли, но власть игры была сильнее воли и здравого рассудка.

Во время очередного проигрыша его отвели на задний двор вышибалы подпольного казино и, по приказу хозяина, крепко поговорили о том, что долги пора возвращать. В расправу вмешался один из посетителей: шуганул вышибал, отвел в бар, угостил выпивкой… Разговорились. Михаил всем поделился: где работает, сколько должен, что игра не прет.

— Ну, он как узнал, где работаю, говорит, я все проблемы решу, — Михаил пожал плечами, словно извиняясь за свою недалекую корысть. — Сумма большая. Он попросил устроить тебя к нам. Говорит, у меня девушка художница, хочу ей сюрприз сделать.

— И тебя это не насторожило? — нахмурилась я.

Скорее всего, он этим вышибалам и заплатил, чтобы все подстроить!

— А что такого? К нам многие хотят попасть, ты видела конкурс? Никакого же криминала… Он мне помог, я — ему. Впечатлить, может, хотел тебя…

— Почему ты прятался? Он не отдал деньги?

Исчезновение на следующее утро после успешного собеседования меня настораживало.

— Отдал, — Михаил уставился в пустоту. — Я тем же вечером пошел в казино возвращать долг. Ну, зашел в зал подождать хозяина… Деньжищ куча… Думаю, сейчас поставлю на рулетку, куш сорву и долг верну, и еще останется. Ну и…

— Все проиграл, — заключила я, потеряв интерес. — Как он выглядел?

В груди неприятно заныло — тихонько, и неизбежно. Почти незаметным фоном, так наверное, ноет у бесплодных, когда те видят счастливых малышей, у брошенных у алтаря, у преданных… Тоска по несбыточному.

Это не он…

Андрей не стал бы втягивать нас в игру. Он стремился спасти нас, спрятать — любой ценой.

— Выше меня, спортивный… — начал перечислять Михаил. — Лет тридцать. Лицо такое широкое, — он показал пальцами в районе нижней челюсти, и сразу вспомнился снайпер. — С выпуклыми скулами…

— Волосы русые?

— Да.

— Зеленые глаза?

— Так ты его знаешь? — он с облегчением выдохнул, мол, что ты мне тогда голову морочишь, испугала!

— Постой, — я встала, отыскала карандаш и Анютин альбом.

В несколько штрихов набросала его. Лицо стрелка, которого я приняла за Андрея, стояло перед глазами, как живое. Рука дрожала. Вместо прорисовки сосредоточилась на ярких деталях, которые создают индивидуальность — как на фотороботах.

— Это он? — я поднесла рисунок к объективу камеры.

— Да-да-да! — обрадовался он. — Значит, все в порядке?

Я помрачнела, но он не замечал этого. Болтал, как тянул меня на собеседованиях и из кожи вон лез, чтобы отработать деньги. Как взбрыкнул вредный эйчар и пришлось уговаривать Геннадия Александровича…

— Это он дал тебе резюме? — уточнила я. — Зачем было нужно первое собеседование?

Михаил пожал плечами:

— Он сказал устроить. Попросил записать звонок и потом забрал запись. Может, на память?

— Спасибо… — пробормотала я. — Никому об этом не говори, хорошо? Директора застрелили. Кому-нибудь совпадение покажется подозрительным, повесят на нас убийство, оно тебе надо?

Михаил заверил меня, что никогда, и я отключилась. В отличие от этого веселого идиота я понимала, что на работу мечты меня устроил не влюбленный парень, а убийца директора.

Он знает, кто я.

Никаких сомнений. Знает, чьей была любовницей. Почти женой, матерью ребенка. И это не месть ему, иначе киллер убил бы нас сразу, а он меня отпустил…

Но…

Никто не знал, что я решила вернуться, меня не могли найти. Это невозможно, я не выходила на связь со старыми знакомыми, у меня новые документы, я даже аккаунты в соцсетях меняла. Никто не мог на меня выйти!

Но таких совпадений не бывает.

Чего тогда хочет? Каким был план? Нужно звонить Эмилю. Я взглянула на часы: в Пекине сейчас ночь, и решила дождаться утра. Сидела, беспомощно глядя в окно. Зашелестел, застучал по стеклу ночной дождь, постепенно набирая силу.

Что бы ни задумал неизвестный киллер — это связано с ним. А вдруг это доказывает, что Андрей жив?.. Зачем иначе впутывать меня в эту странную историю?

Я вспомнила, как он уходил, и закрыла глаза.

В моем воображении это происходило снова и снова. А если жив — и здесь, в Москве — что тогда? Сердце мучительно пульсировало. В Пекине меня прятали не только от его врагов… От него самого тоже. Мы расстались навсегда, понимая, что делаем — ради будущего нашей дочери. Я его люблю и боюсь, потому что слишком хорошо знаю, что это значит, любить такого, как он.

Боже… Я представляла нашу встречу и умирала заживо.

Я бы не выдержала… Я и сейчас не выдерживаю: вспоминаю его улыбку — всю трясет. Не знаю, что происходит. Выманивать его на меня бесполезно, Андрей, даже если жив, не знает, где я. Таким был