Ключ от твоего сердца - Эльвира Владимировна Смелик Страница 10

– Ви-ит! – опять протянула Соня, сочувственно и поражённо. – А ты?

– А я, – подруга пожала плечами, приподняла брови, словно сама в первый раз слышала и недоумевала, – почти поверила, что это действительно нормально. Не хотела его терять, думала, без него не смогу, умру просто. Он же во всём честно признался, не стал оправдываться и отрицать, и правда ждал, когда я сама соглашусь, и любил, – перечислила с лёгким напором и добавила, улыбнувшись: – Только меня.

Но её улыбка совсем не выглядела весёлой, скорее, суховато-горькой. Не улыбка, а только тень или негатив-отпечаток. И рассказывала Вита без истерики, без надрыва, которые превратили бы её историю в дешёвую жалостливую байку, предназначенную только для того, чтобы выдавить слезу из слушателя. А вот такой чуть отстранённый, приглушённый, но невероятно искренний голос проникал прямо в душу, легко вызывая ответный отклик – не вежливо-стандартный, не нарочито эмоциональный, а тоже самый-самый настоящий.

И только теперь Соня до конца осознала, насколько спокойствие подруги неестественное и натянутое, а ещё хрупкое и тонкое, способное разбиться, рассыпаться в прах от одного неверного действия или слова. Но всё-таки не удержалась, пробормотала растерянно:

– А разве так любят?

– Ну он же говорил! – напомнила Вита со значением, и только тут её голос осип и дрогнул слезами. – Много-много раз. А мне этого очень хотелось. Так считать. И верить, что можно действительно не обращать внимания. Главное, ведь любовь, правда? Моя. Она ведь всё перевешивает, оправдывает и побеждает. – Она сглотнула и упрямо продолжила: – Но потом я случайно увидела его с другой и поняла, что так тоже не смогу. Что тоже слишком больно. – Вита и сейчас больше не смогла, закончила зло и громко: – И что нет, ни хрена это не нормально. Как я вообще в такой бред поверила? Я, что, совсем идиотка?

Какое-то время они сидели молча. Соня просто не решалась что-то сказать, боялась ляпнуть лишнее или неуместное, к тому же реально всё услышанное требовалось переварить и осознать. А Вита смотрела в пол и, видимо, собиралась с мыслями и силами, чтобы продолжить, потому что потом всё же заговорила и опять ровно и почти спокойно.

– Хорошо, что экзамены в школе уже закончились, и документы я уже подала. Просто уехала подальше до конца лета. У нас родственники в Краснодарском крае. И сестра двоюродная летом всегда работать устраивается в каком-нибудь курортном городе. В Геленджике там или в Анапе. Там же самый наплыв отдыхающих в это время, и работу найти не проблема. Даже жильё предоставят. Конечно, совсем простенькое, чтобы хотя бы было, где спать. Можно ещё в санаторий или в лагерь техническим персоналом. Вот мы с ней и работали. За день иногда так умотаешься, что вообще ни до чего.

– Но потом-то всё равно вернулась, – осторожно заметила Соня, не сдержалась и всё-таки спросила: – И… как? Он думал, ты насовсем уехала и больше не приходил?

Это оказалось бы самым оптимальным вариантом, но она прекрасно понимала, что жизнь обычно не выбирает самое простое и оптимальное – вечно её уносит в самое сложное. Вот и тут.

– Приходил, – ожидаемо возразила Вита, покивала головой. – Опять говорил, что любит, что без меня не может, что сам себя ненавидит и что кроме меня у него больше никого не будет. Если я захочу. Потому что с остальными всё равно не то и не так. А я… – она сглотнула, уже какой раз недоумённо пожала плечами, – я не знаю, как у меня получилось, но я его послала и выгнала. – И усмехнулась, скривив губы. – А потом подумала, ну вот что я за дура. Ну он ведь правда всё понял и осознал, правда сожалел и раскаивался. Он же признал, что виноват, соглашался, что я имею право его презирать и не прощать. Он ведь действительно был такой расстроенный и подавленный, даже на колени вставал. И на следующий день я сама побежала к нему. Домой.

Соня уже догадывалась, что произошло дальше, но вслух произносить не стала, тем более Вита уже и сама выдала, в очередной раз усмехнувшись:

– А он там не один. Но… – подруга сделала паузу, потом развела руками, воскликнула с наигранным возмущением: – чего я хотела? Я же сама его послала, вот он и решил, что теперь точно всё, что я его никогда не прощу. И ему слишком плохо было, чтобы оставаться одному.

– Это он так сказал? – даже не столько спросила, сколько заключила Соня и даже ждать не стала, что Вита ответить – опять всё слишком очевидно. – Вот же скотина.

Ужасная, конечно, история, и понятно теперь, почему Вита о ней лишний раз даже не упоминала. После такого, естественно, перестанешь доверять – и чувствам, и людям – будешь относиться к другим предвзято и настороженно.

Соня вздохнула, вывела с сочувствием:

– Я тебя понимаю. – И сразу добавила: – Но ведь это не значит, что и у меня получится так же.

Она на все сто процентов была уверена, у неё точно подобного не произойдёт, потому что Мэт никогда так не поступит, ни с кем. А уж с ней – тем более.

– Сонь, – произнесла Вита, а потом замолчала, отвела взгляд, сжала губы.

– Что?

Подруга сосредоточенно наморщила лоб, посмотрела прямо, произнесла:

– Ты лучше не торопись. Хорошо? Вы же совсем недолго знакомы.

– Да всё я понимаю, – заверила её Соня, правда, скорее, чтобы отмахнуться и закрыть тему.

Вот здесь ей точно не пригодятся чужие советы, даже самые разумные. Она лучше знает и сама способна разобраться.

Глава 8

С Соней Вита познакомилась только в универе в первый учебный день, когда стояла рядом на торжественной линейке перед главным корпусом. Или как это правильно называлось, если уже не в школе, а в вузе? Хотя… без разницы.

В целом происходящее мало отличалось от типичного первого сентября: те же речи руководства, те же поздравления. Не первоклассники, так первокурсники. Главное, отличие – никто не ходил, звеня в колокольчик, и букетов почти не было. Ну и вокруг стояли не дети, а вроде бы взрослые.

А дальше стандартное: «А тебя как зовут? – Соня. – А меня Вита. Виталия». И когда уже разошлись в сопровождении деканов по факультетам, в большой лекционной аудитория, в которой