Измена. Искры над пеплом (СИ) - Диана Шторм Страница 10

— Ай, ну тебя! Ну с чем там смиряться-то? Ну стану и стану. Подумаешь! Ты скажи лучше кто там, — она кивает в сторону моего живота, — Девочка или мальчик?

— Не знаю. Наш скромняшка так расположился, что врач, в этом плане, толком ничего разглядеть не смог. Сказал, что одно из двух, — смеюсь я. — Узнаем, когда второй скрининг делать будут.

— Ясненько. А так всё нормально?

— Да, все показатели развития в норме.

— Ну и отлично! — радостно восклицает Катя. — Кстати, а ты свой сок почему не пьёшь? Все витамины же улетучатся!

— Не люблю овощные, — морщусь я.

— А я учиться не люблю… Но нужно, — вздыхает Катюша, — Пей скорее! И это, сможешь меня к Ягуси подкинуть? А то боюсь не успеть, у нас занятия меньше чем через час, а я тут с тобой заболталась…

Катя состраивает такую забавную просительную мордочку, что я просто не могу удержаться от смеха.

— Ну ты и лиса! Ладно — уговорила. Беги, собирайся. Через десять минут выезжаем, — улыбаюсь довольной сестричке. — Только давай договоримся: при мне так Яна Алексеевича не называть. А то мне потом неудобно ему в глаза смотреть. Он же, по-возрасту, нам в дедушки годится, а ты ему какие-то клички глупые даешь.

— Ой, ну ты и ханжа! Ну подумаешь, большая разница: Ягусов, Ягуся. Я же не виновата, что у него фамилия такая смешная, — прыскает Катя и уносится наверх, одеваться.

Вздыхаю, глядя ей вслед. Ну вот в кого она коза-то такая?

Сестрёнка у меня — девочка добрая, хорошая, но уж очень легкомысленная. С раннего детства такая. Сколько её помню — она всегда жила в каком-то своём, выдуманном мире. Такие истории бывало сочиняла. И если бы всё только историями заканчивалось. При всей своей легкомысленности и доверчивости, Катя отличается поразительной целеустремленностью. Помню как мы с мамой с крыши её снимали, когда она там засаду устроила — дракона приручить хотела. А тот случай, когда она из дома с одним рюкзачком сбежала — страну фей отправилась искать?! Нашли её в десяти километрах от дома. Я думала, что маму тогда инфаркт хватит, так она переволновалась…

А сейчас вот у Кати новая идея — мечтает найти богатого мужа. И вот я даже не знаю, что для неё опаснее — те, детские фантазии, или эти девичьи грёзы. Скольких таких наивных искательниц наш город перемолол и выплюнул! Именно поэтому и опекаю её. Возможно чрезмерно — клубы и ночные тусовки у нас под запретом. Но как иначе-то? На занятия к тому же Яну Алексеевичу я, в первый раз, вместе с Катей ездила. Но там я спокойна. Преподаватель он, действительно дельный. Да и как человек — никаких волнений не вызывает. Приятный такой благообразный старичок, раньше в университете преподавал, но потом, когда его жена слегла, с работы ушёл, чтобы за ней, лежачей ухаживать. Овдовел год назад и, чтобы от тоски не умереть, занялся репетиторством. Детей у него нет — они с женой бездетными были. Преподаёт у себя на дому — целую комнату в квартире под класс переоборудовал. Фанат своего дела. И Катю с ним оставлять не страшно — божий одуванчик, а не человек.

— Ну, поехали! Я готова, — кричит Катя, шумно сбегая по ступенькам.

От её вида я чуть соком не давлюсь. Раскрас боевой, блузка чуть не до пупка растёгнута, юбка такой длины, что кажется — ещё немного и трусики видно будет.

— Кать, это что такое?!

— Школьная форма, — хихикает Катя. — Тебе не нравится?

— Мне? Мне — нет. И не думаю, что Ян Алексеевич это оценит.

— Блииин! А что делать теперь? — расстроено тянет сестра, — Переодеваться?

Вздыхаю:

— Переодеваться мы уже не успеваем. Иди так сегодня, только пуговки застегни. Но чтобы больше я такого не видела. Договорились? То, что хорошо для клуба, зачастую смотрится неуместным в любой другой ситуации. Поняла?

— Ага — согласно вздыхает сестрёнка, — Я не нарочно!

— Верю. Пойдём уже, чудо ты моё.

Глава 12

— Так, милая моя, у тебя всё хорошо? Жалоб нет? — елейным голосом интересуется медсестра.

— Низ живота слегка ноет и спала сегодня плохо.

— Ну, результаты УЗИ, температура и давление у тебя в порядке. Скоро должно получше стать. Вот прокапаешься ещё пару дней и полегчает, — кивает она, — А сон… Ну так ты вон как вчера перенервничала — пол отделения слышало. Тут и у здорового сбой случится. Так что не удивительно. Но ты врачам про тревожность и бессонницу расскажи — может седативные назначат.

— Хорошо, спасибо. Простите за вчерашнее…

— Да ты не переживай. Мы тут привычные — и не такое слышать и видеть доводилось. Но, в следующий раз, давайте поспокойнее. Во-первых: тебе самой нервничать противопоказано. Во-вторых: тут у нас будущие мамочки лежат, ни к чему их лишний раз пугать.

— Он больше не придёт…

— Муж? Ну, милая, — это уже ваше личное дело, — вздыхает она. — Так, а к персоналу у тебя претензий нет? Всё устраивает?

— Да, всё хорошо.

— Ну и хорошо, что хорошо, — медсестра расслабляется и расплывается в довольной улыбке, — И да, тебя Георгий Максимович подойти просил. Пойдём, провожу тебя до его кабинета.

— Войдите, — слышу в ответ на свой стук в дверь.

Вхожу и замираю на пороге, не зная, что делать дальше.

— Мария Викторовна, — мужчина приподнимается из-за стола и указывает на стул напротив, — Присаживайтесь, пожалуйста.

Опускаюсь на предложенное место. Зачем меня вызвали? Надеюсь, что не по-поводу вчерашнего шума.

— Ну, как Вы себя сегодня чувствуете? — спрашивает доктор и возвращается к изучению лежащих на столе бумаг, судя по всему к моей истории. — Жалобы есть?

Повторяю ему то же, что и медсестре. Он кивает, делает какие-то пометки.

Опять испытываю это странное чувство дежавю. Его голос кажется мне смутно знакомым, но никак не могу вспомнить, где я могла с ним встречаться ранее.

Внимательно приглядываюсь, изучая его внешность. Темноволосый шатен, аккуратные усики, небольшая ухоженная бородка. Из-за растительности на лице не могу точно идентифицировать его возраст. Молодой, скорее всего мой ровесник или чуть-чуть постарше. Может быть на какой-то студенческой вечеринке пересекались? Хотя не помню, чтобы на тех немногих тусовках, куда меня, в своё время, умудрилась вытащить Светлая, присутствовали студенты-медики.

— Как Вам Ваша новая палата? Может быть есть какие-то замечания или пожелания? — продолжает меж тем он.

Голос сочный, глубокий. Красивый. Но сердце