Акушерку вызывали? или Две полоски на удачу - Ольга Иванова Страница 10

- Что значит - странная? - я невольно переглянулась с Кравицким.

- Не знаю, - Мила энергично пожала плечами. - Говорят, что ведет себя странно и собирается рожать.

- Странная, что она выбрала роддом местом для родов? - пошутил Кравицкий.

- Всё равно ничего не понимаю, - я пожала плечами. - Ладно, пойду гляну, что за странная девушка, которая собирается рожать. Приготовьте пока смотровую.

Я спустилась в приемный покой.

- Вот, - медсестра сразу показала на молодую светловолосую девчонку, которая полулежала на кушетке. Коротенькое платье не скрывало голых ног с подтеками крови. - Она пришла сама к нам.

- Сама? - я удивилась.

- Понимаете, меня сбил скейтбордист, и я упала, - подала голос пациентка и довольно проворно встала. По ее ногам тут же потекла струйка крови.

- Сядьте немедленно! - воскликнула я. И обратилась к медсестре: - Рита, давай каталку сюда скорее. Почему вы не вызвали скорую? У вас же кровотечение!

- Ну да, я тоже это заметила, - робко улыбнулась девушка, - но я была недалеко от вашего роддома и решила дойти сама.

Я тоже перестала что-то понимать.

- Как вы в таком состоянии дошли? Вам болит живот или что-то ещё?

- Нет, не болит, но…

Не болит? Странно, очень странно…

Тут въехала каталка, и мы с санитаром помогли девушке на неё лечь, хотя она активно пыталась сделать это сама.

- И у меня, кажется, схватки, - продолжила она, когда мы поехали к лифту.

Значит, ей всё-таки болит, просто не так поняла меня. Наверное, думала о травмах. Или же преуменьшала от страха: некоторые люди боятся врачей и в их присутствии начинают лгать, что с ними все в порядке, только бы побыстрее сбежать от них. Правда, девушка не выглядела испуганной, да и сама пришла за помощью. Черт, ерунда какая-то.

- И какого характера схватки? Насколько частые? Интенсивность боли? - уточнила я. - И какой у вас срок?

- Тридцать семь недель, - ответила девушка. - Не знаю, насколько частые, просто внутри живота иногда сжимается сильно и все. И ребёночек пихается.

- То, что пихается, хорошо, - проговорила я задумчиво. В этой девчонке действительно было что-то странное, мы будто говорили на разных языках. - Ладно, сейчас проверим… В смотровую, - попросила я санитара и сама пошла вперед, чтобы открыть дверь.

- Кристина Станиславовна, можно с вами? - откуда-то из-за угла вынырнула интерн Маша, а за ней и ее напарница Рената.

- Заходите, - кивнула я после секундных раздумий. Пусть посмотрят, любой опыт будет не лишним.

- У вас есть с собой обменная карта? - спросила я пациентку, когда ее ввезли в смотровую.

- Не поверите, всегда носила ее с собой, но сегодня забыла, - та улыбнулась.

- Кто-нибудь может принести ее?

- Муж в командировке, но могу попросить соседку, у нее ключ есть от нашей квартиры. Только это вечером будет, она работе сейчас, - девушка опять попыталась сама встать с каталки, и на это раз по ее ногам потекла прозрачно-розовая жидкость. - Ой. Это же воды отошли?

- Они самые, - я помогла ей лечь на кушетку. Осторожно ощупала живот: очень напряжен. Есть риск отслойки плаценты, особенно после травмы.

Раскрытие шейки-матки в таких обстоятельствах посмотреть было нельзя, опасно.

- Вы точно не ощущаете никаких болевых спазмов? - осторожно уточнила я.

- Нет. Просто у меня врожденная анальгезия, - спокойной ответила девушка.

Врожденная анальгезия? Я на миг опешила. Вот это поворот. Такое, действительно, трудно сразу распознать. Очень редкая патология нервной системы, на моей практике ещё никогда такого не встречалось. Теперь, правда, все становилось на свои места и одновременно усложнялось.

- Это когда человек вообще не чувствует боли? - вдруг громко спросила Рената.

- Да, - ответила ей Мария тихо и пнула в бок, упрекая в бестактности.

- Да, - повторила за ней девушка и усмехнулась, - я с рождения не чувствую никакой боли. Раньше мне казалось это здорово, но на деле проблем от этого куда больше, чем бонусов. Я просто могу умереть и не понять от чего. Мой организм не предупредит меня об опасности заранее болью.

- Зато рожать не больно, - вроде как пошутила Рената.

- Рената, подготовьте аппарат КТГ, - осекла ее я. - Пока я делаю УЗИ.

Спустя десять минут я уже искала анестезиолога, чтобы обсудить с ним, как быть дальше.

Шахов Константин Сергеевич, то самый будущий юбиляр, нашелся в курилке.

- Костя, дело срочное и неоднозначное, - начала я с порога. - К нам поступила беременная с редким генетическим заболеванием. Врожденной анальгезией.

Тот удивленно присвистнул:

- Вот так повезло. Нам, в смысле. Не беременной, конечно. Таких в мире всего несколько сотен, и тут у нас, в отделении… И что с ней стряслось?

- Сбил самокатчик где-то неподалеку от нашего роддома, и она пришла к нам пешком, с открытым кровотечением, представляешь? УЗИ показало частичное отслоение плаценты. Кровотечение удалось пока приостановить, но началась родовая деятельность. Перед осмотром отошли воды, - рассказала я. - И ещё…. У нее кардиограмма не очень. Самой рожать ей нельзя, ты же понимаешь. Надо кесарить.

- Надо кесарить, - кивнул Шахов, выдыхая густой сигаретный дым.

- Ну так вот. Как будем это делать? - я поморщилась от дыма и помахала рукой, отгоняя его от себя. - Эпидуралка. По сути, она ведь ей не нужна, правильно я понимаю?

Шахов опять невозмутимо кивнул:

- По сути, не нужна, если анальгезия полная. А по протоколу нужна. И протокол нарушать нельзя.

- Вот и я о том. Но тут такой шанс не пичкать роженицу лишними препаратами обезбола, которые ей к тому же без надобности…. И на сердце ей такая нагрузка нежелательна, - я вздохнула и покачала головой. - В общем, я в растерянности.

- Давай посоветуемся с заведующим. Если он сам даст добро на кесарево без анестезии, то рискнем… - предложил Шахов.

Идти к Кравицкому? Отторжение этой мысли возникло лишь на