Вера Колочкова - Дом для Одиссея Страница 10

Через полчаса, держа перед собой красивые пакеты с подарками, она загрузилась в «жигуленок» и, обернувшись к водителю, попросила:

– Слушай, парень, дай совет… Чего такого можно купить пятнадцатилетнему мальчишке, чтоб он страшно обрадовался?

– Презервативы! – хохотнул парень. А через секунду, посерьезнев, проговорил грустно: – Вот я, например, плееру был бы рад. Вчера стоял в магазине, так долго на новый MP3 смотрел. Дорогой, зараза, сто долларов жалко.

– Хорошая вещь?

– А то!

– Ну так поехали, покажешь! А то куплю чего-нибудь не то. И тебе давай куплю тоже. В качестве премии за многодетность. Поддержу, так сказать, в твоем лице отечественного производителя…

– Что, правда? – молодой водила удивленно уставился на нее.

– Правда! Поехали! Где видел свой этот MP3, туда и вези.

А через час, нетерпеливо переступая каблучками, вся обвешанная шуршащими-блестящими пакетами с подарками, она уже изо всех сил давила на кнопку звонка Варвариной квартиры. И вскоре закружилась в шуме-гаме встретившего ее в прихожей семейства, в цеплянье больших и маленьких рук и ручонок, в радостных возгласах и детском визге. Потом радость от встречи плавно перетекла в дружный восторг от распаковывания подарков, примерки красивых ярких одежонок и рассматривания новых игрушек. Даже пятнадцатилетний Вовка подарку страшно обрадовался, умилительно прижал этот самый MP3 к груди и растроганно поцеловал тетушку в щеку. И даже без особых уговоров подрядился в ближайшую булочную за свежим хлебом сходить исключительно ради приехавшей тетушки, чем растрогал Лизу окончательно. Так они и провозились-прокрутились весь оставшийся день в клубке домашних забот – то обедали, то нянькались, то Вовкино сочинение школьное писали, то ужинали, то годовалого Ванюшку спать чуть ли не силой укладывали…

И только к вечеру, угомонив свое многодетное хозяйство, Варвара усадила ее напротив себя в кресло и весело приказала:

– Так, Лизавета, колись немедленно. Вот хоть глаз вырви, а вижу – что-то не то с тобой. Рассказывай!

– Ой, да с чего ты взяла? Все со мной в порядке. Полна сил и счастлива.

– Ага. Я же вижу, у тебя отродясь таких загнанных глаз не было, Лизавета! Что, твой юный гений обижает, да?

– Лёня? Нет, не обижает, Варь. Что ты! Тут дело в другом. Даже не знаю, как это и проговорить вслух…

– Ой, не узнаю тебя, Лизавета! Ты что? С каких это пор такая нежная стала? Не знает она, как проговорить. Как есть, так и проговори! Считай, что ты на приеме у своего адвоката.

Варвара весело рассмеялась, произнеся последние слова. Свою профессиональную карьеру она так и не начала, выйдя замуж за скромненького и умненького Николеньку, о чем ни разу в жизни не пожалела. Хотя своей сибирской кузиной и успешностью ее на адвокатском поприще страшно гордилась, да и Николенька Лизу уважал – они довольно часто друг с другом по телефону советовались по поводу всяких заковыристо-юридических прецедентов. Лиза, тихо вздохнув и поняв, что от зоркого глаза кузины ей с неожиданно появившейся в жизни проблемой все равно не скрыться, рассказала Варваре во всех подробностях и о последнем трудном разговоре с мужем, и об увиденной в старом хрущобном дворе картине, и об обидах-переживаниях по этому нехорошему поводу.

– У-у-у… – только и протянула в конце рассказа кузина. – Да, попала ты… Ну, что могу сказать? Надо рожать, раз своего пианиста так любишь! Другого выхода теперь и нету!

– Да как, как рожать-то? Ты же знаешь, я не могу!

– Ой, не смеши меня, а? Ты в каком веке живешь? Сейчас все можно, к твоему сведению! Столько способов изобрели – стоит только захотеть. Ты ведь хочешь, да?

– Ну, не знаю. Но раз надо… Если для Лёни… А что за способы?

– Господи, да обыкновенные! Суррогатная мать, например! Она тебе из внедренной яйцеклетки ребеночка выносит и родит! Денег только для этого надо много, так у тебя с этим как раз проблемы никакой нет!

– А где я возьму эту самую суррогатную мать? Они ж в магазине не продаются! Это дело такое, личностно-человеческое, тонкое.

– Ну да. Тут я согласна, конечно. Первой встречной тетке такое не доверишь.

– Вот видишь, Варь. Значит, не так уж все просто в этом вопросе, как ты говоришь! Значит, тему закрыть придется.

– Тогда и тебе с потерей любимого пианиста смириться придется! Он же у тебя такой весь, слегка не в себе. Люди искусства – они вообще все такие! Если уж чего втемяшат в свою талантливую голову – потом держись. Всего себя изгрызут до полной неврастении. И своих близких заодно. Так что выбирай…

– Ты так думаешь, да? – тоскливо подняла Лиза на кузину глаза. – Значит, у меня только такой выход?

– Да. Получается, так.

Варвара задумалась глубоко, наморщив свой красивый высокий лоб. Потом медленно отпила глоток виски из стакана, похрустела на зубах маленьким кусочком льда, попавшим в рот вместе с глотком отвратительного, по мнению Лизы, напитка. Сама она предпочитала всем этим буржуазным алкогольным изыскам обыкновенное сухое красное вино. Все равно какое – молдавское, крымское, французское. И вообще любила, когда голова была ясной, трезвой и звонкой, и чтоб мысль в ней была такой же. И потому совсем уж удивленно уставилась на Варвару, когда она произнесла вдруг такое! Лизе казалось, что такое можно озвучить, только будучи очень сильно подшофе:

– Лиза, так я же смогу тебе родить! А что? Чего только для сеструхи не сделаешь! И на подвиг пойдешь!

– Варь, ты что говоришь! С ума сошла? Вроде и выпила чуть-чуть.

– А что? В чем проблема-то? Зачем нам вообще эту суррогатную мать искать? Раз надо – помогу! Мы с тобой и договор подпишем, ты мне денег потом заплатишь – все, как полагается! Главное – мы же в разных городах живем… Я к тебе приеду – меня здесь никто с пузом не увидит! А потом уеду, и ребеночек у тебя останется. Твой, родненький, из твоей да Лёниной клеточки. И я буду знать, что малыш, которого я носила, в надежные руки пристроен и всем и всегда обеспечен будет. А что с тобой случись – тоже вот она я! Тоже мамка. И ты можешь не дрожать всю беременность, что я в последний момент откажусь тебе его отдавать.

Лиза с ужасом слушала кузину, открыв от изумления рот. Ничего себе, как все просто. Это что же получается? Она может приехать домой и объявить Лёне, что появление ребенка в их семье – не такая уж и проблема? Вот это да… А ей такое и в голову никогда бы не пришло. Хотя, может, потому и не пришло, что не хотело приходить.

– Варь, а ты не шутишь? Ты это серьезно?

– А то! Только давай договоримся на берегу – денег мне заплатишь немерено! Для меня это тоже подвиг! Понимаешь, у Николеньки долг один есть, который он отдать никак не может, и это его гнетет очень…